- Но у вас самой такая прелестная грудь, - заметила она. - Мы с вами удивительно контрастируем. Но Эммануэль нельзя было переубедить.
- Что хорошего иметь большие груди? Их можно сколько угодно видеть на журнальных обложках. А вы совсем не похожи на других женщин. Это-то и великолепно.
Голос ее стал немного глуше:
- Я никогда не видела ничего более волнующего. Честное слово, я не шучу.
- Знаете, признаюсь вам, - поведала Би, медленно снимая юбку, - мне это даже забавно. Мне, конечно, не хотелось бы, чтобы у меня были маленькие груди, но вообще не иметь грудей - в этом есть даже что-то юмористическое, какой-то изыск. И я долгое время боялась - вдруг моя грудь начнет увеличиваться, и тогда я потеряю всю свою самобытность. И знаете, с какой молитвой обращалась я к Богу? "Боже Всемогущий, сделай так, чтобы у меня никогда не было настоящих грудей!" И я, наверное, была пай-девочкой, потому что добрый Бог меня услышал.
- Какое счастье! - откликнулась Эммануэль. - Это было бы ужасно, если бы ваша грудь выросла. Я вас люблю именно такой!
Да и ноги Би были замечательны: длинные, с такой чистотой линий, словно их писал какой-то великий художник. Узкие бедра дополняли впечатление рафинированности и породы. Но окончательно поразило Эммануэль зрелище, открывшееся перед нею, когда Би сняла трусики. Лобок был начисто выбрит. Эммануэль никогда не видела, чтобы эта часть тела так отчетливо выделялась внизу живота и чтобы в ней было столько кричащей женственности; ничто на свете не могло быть более красивым и более зовущим к любви. Отсутствие волос лишало таинственности расселину, ведущую в глубины тела. Она была открыта взору и влекла погрузиться в темную влажную глубину. Контраст этой вызывающей женственности с бюстом Феба был потрясающ. Эммануэль не могла оторвать взгляда от наготы своей новой знакомой, и ей показалось, что кто-то трогает рукой и ее самое. "Надо, - сказала она себе, - чтобы Би сделала это сейчас же, чтобы она раскрыла створки чудесной раковины, эту расщелину, эту трещину. "О, эта расщелина, посмотришь на нее - и дрожь охватывает тебя." Она уже приоткрыла губы, чтобы попросить Би о такой милости, но Би опередила ее. Повернувшись к двери спальни, она спросила: "Это душ?"
Эммануэль вздрогнула и, не в силах уже владеть собою, выдохнула:
- Пошли!
Гостья замерла перед распахнутой дверью и.., рассмеялась:
- Но мне хотелось освежиться, а не выспаться, - сказала она.
Неужели она вправду решила, что ее пригласили вздремнуть часок, или она притворяется невинной, подумала Эммануэль. Она посмотрела прямо в глаза своей обнаженной подруги и - увы - не увидела в них никакого намека.
Она приблизилась к Би.
- Ладно, мы займемся любовью под душем, - сказала она твердо и решительно.
ЛЮБОВЬ БИ
Разные души были в этой комнате, подлинном храме омовений. Один укреплен в потолке, другой - в стене, а третий, на конце длинной коленчатой трубки, можно было взять в руки и направлять куда захочешь. Стоя рядом под перекрестными струями всех трех душей, обе женщины повизгивали от удовольствия. Эммануэль, чтобы не намочить волосы, собрала их на голове в колоссальное сооружение и сравнялась ростом с Би.
Она сказала Би, что хочет ей показать, как можно использовать гибкий душевой шланг. Держа шланг в одной руке, другой она обняла подругу и попросила ее расставить ноги.
Би улыбнулась и послушно выполнила просьбу. Эммануэль направила сверху вниз, прямо на лобок американки струю теплой воды, потом приблизила ее и начала водить то спиралями, то вертикально, то по горизонтали.