Я посмотрела на раба, и он улыбнулся мне через плечо. Ганимед - "прекрасный юноша", что ж, действительно, удачное имя. У него были синие глаза, светлые волосы, а сложен он был как Аполлон. Скажу честно, мы было приятно ощущать нежные прикосновения его рук.
- Спасибо, - поблагодарила я осипшим голосом.
- Он немой, - сообщил Несс. - Более того, немой от рождения. Впрочем, какая разница, поскольку у всех остальных рабов на этой вилле вырваны языки.
Я в упор посмотрела на упитанного астролога.
- Но ведь ты не нем.
- Верно, но ведь я не раб. Хотя, если посмотреть, чем я лучше их? Кому нужны астрологи в наши дни? Поэтому я привязан к императору и этому своему месту. Кстати, ты будешь есть эти булочки?
Я подтолкнула к нему тарелку с едой.
- Почему… почему астрологи в наши дни никому не нужны?
- Потому что быть астрологом противозаконно. Император своим указом изгнал всех астрологов, правда, мои услуги он счел полезными - что вполне естественно. Ибо я лучший. Поэтому он и счел возможным оставить меня при себе. Признаюсь честно, мне нравится моя работа. Изысканная пища, в избытке вина, жалованье платится регулярно.
С этими словами он намазал булочку медом.
- А теперь твоя история. Я просто сгораю от любопытства.
- Я певица. Он увидел меня, я ему понравилась, он привез меня сюда. Вот и все.
- Ты должна научиться добавлять к своей истории яркие подробности, моя дорогая. Не бойся бахвальства. Я, например, никогда не стесняюсь прихвастнуть. В тебе должно быть нечто особенное, иначе он никогда бы не остановил свой выбор на тебе. Признайся, в чем твой секрет?
- Мой секрет? - Я прижала ладонь к горлу. - Я не похожа на Юлию.
- А-а-а, понятно, - протянул Несс, и в его пронзительных глазках вспыхнули искорки сочувствия к моим синякам. - Странная девушка была эта Юлия. Такое болезненное создание, однако она терпела восемь лет его… - Несс не договорил и поспешно прокашлялся. - Я хочу сказать, на самом деле она была не такая уж и болезненная, как на первый взгляд. Честное слово, я страшно удивился, когда она умерла. Готов поклясться, ей еще было жить и жить. Я ведь читал ее гороскоп. Но она взяла свою судьбу в собственные руки. Некоторые люди способны на такое. - Несс вздохнул и впился зубами в персик.
- Ты читал ее гороскоп?
- Да. И ее ладонь. Скажу тебе чистую правду. Ладонь я предпочитаю звездам. Не нужно делать никаких расчетов.
- А линии жизни на моей ладони ты не прочтешь? Хотелось бы знать, когда я ему наскучу.
Услышав мой хриплый голос, Несс пристально посмотрел на меня и протянул мне пухлую руку. Я в ответ протянула ему свою.
- Я не стану произносить заклинаний, не стану делать движений, к которым вынужден прибегать время от времени. - Несс бегло пробежал глазами мою ладонь, как какой-нибудь писарь, читающий свиток. - Итак, твое прошлое, - я вижу жаркое место, жаркое и засушливое. И шестиконечную звезду, что указывает на племя Давидово, так что жаркое и засушливое место - это Иудея. Вижу город, в котором царит смерть, мертвые тела навалены друг на друга в три-четыре слоя. Что ж, в истории Иудеи есть немало темных страниц. Ну ладно, пропустим эту часть. Затем идут новые города и новые люди, и даже новое имя. Музыка, вот то единственное, что остается неименным. Она пролегла по твоей руке подобно золотой нити. Несколько старых неприязней. Впрочем, есть и старая любовь, причем не одна. Воин - я вижу его, он оставил на твоей ладошке глубокий след. И, подобно облаку, окружен рукоплесканиями толпы. Скажи, это что-нибудь для тебя значит?
- Нет, ничего, - хрипло ответила я. - Продолжай.
- После воина - ребенок. О, прошу тебя, не бойся. Я никому не скажу. Затем я вижу других детей, но это мы уже переместились в будущее. Да-да, причем не одного ребенка, а целый выводок.
- Чьи это дети? - спросила я.
Только не дети Домициана, только не его! Я подумала о египетском снадобье из смолы аюта и о стручках акации, которые способны предохранить от зачатия; о настойке мяты и руты, которая может оборвать беременность, если паста аюта не помогла. Все это были уловки шлюхи, которым я научилась, когда жила в портовом лупанарии, и мне не раз приходилось к ним прибегать. Домициан не станет отцом ни одному из моих детей.
- Чьи это дети - не видно. Ведь это всего лишь ладонь. А здесь, у основания этого пальца, я вижу венец. Мы оба знаем, кто это такой. Линии здесь пересекаются друг с дружкой, значит, время испытания близко.
- Сколько еще ждать? - шепотом спросила я.
- Не знаю. Какое-то время, судя по всему. Нелегкое время, и его исход неясен. Более того, - Несс загнул мне пальцы поверх ладони и подтолкнул ко мне руку, - нелегкое прошлое, моя милая, нелегкое будущее. Прости, но ничего утешительного сказать не могу.
- Какое-то время? - повторила я. - А точнее нельзя сказать? Сколько оно продлится?
Ганимед легонько похлопал меня по голове.
- Во времена, подобные нынешним, я не люблю заглядывать в будущее, - ответил Несс и подтолкнул ко мне чашу. - Угощайся. Возьми себе булочку.
Глава 19
Тея
Ганимед заставил меня отправиться за покупками. Я посетила самые дорогие из торговых мест Тиволи, и хотя лицо мое было скрыто вуалью, все прекрасно знали, кто я такая.
- Госпожа, не желаешь ли благовоний?
- Не хочешь ли купить румян из Индии?
- Шелк! Купи шелк, чтобы лицо твое сияло его светом!
Я деревянной походкой шла по рынку, указывая на товары, которые хотела бы купить. Я выбирала такие вещи, которые со временем не обесценятся - золотые статуэтки и украшения из слоновой кости, небольшие вещицы, которые в иных обстоятельствах можно легко вынести с собой из дома. Ганимед шагал у меня по пятам как верный пес. Благородные матроны, завидев меня, удивленно выгибали выщипанные брови, пара легионеров ткнули друг друга локтями в бок. И все как по команде уступали мне дорогу.
Украшения. Я вошла в первую же лавку и, указав на блюдо с кольцами, на глазах у растерянного торговца, принялась нанизывать их себе на пальцы. По два-три на один палец, - золотые, серебряные, украшенные жемчугом.
- Браслеты, госпожа?
- Да, - ответила я и принялась надевать их на руки - один, второй, третий… Вскоре они уже гремели на мне, как кандалы на каторжнике. Напоследок я застегнула на шее еще три или четыре ожерелья. - Управляющий императорским поместьем оплатит твой счет, - сказала я и с гордым видом вышла из лавки, унося с собой поистине царский выкуп. Я надеялась, что когда императору наскучит мое общество, все это золото, серебро и драгоценные камни помогут мне купить себе будущее.
Поскорее бы это произошло!
Я перешла дорогу, направляясь к ближайшей скамье - прохладному брусу мрамора рядом с храмом Юпитера. Рядом со мной, едва не сбив меня с ног, резко остановилась какая-то повозка. Впрочем, никто не выругался, никто не пригрозил мне кулаком. Я была женщиной императора. Кто посмел бы прикоснуться ко мне? Преторианец в краснозолотом плаще, что вышагивал позади меня, был приставлен ко мне отнюдь не для того, чтобы ограждать меня от возможных посягательств, а чтобы я не сбежала.
Ганимед что-то вопросительно промычал.
- Да, - сказала я, присаживаясь, - ты был прав, что вытащил меня за покупками. Это просто чудесно!
А еще чудеснее оказаться одной, потому что император вернулся в столицу и, по всей вероятности, его не будет до следующего вечера.
Я подставила лицо ветерку. Какой чудесный день! Немного ветрено, однако не холодно, хотя я на всякий случай набросила на плечи шерстяной плащ. Можно сказать, день прекрасный во всей отношениях.
Я плотнее обернулась в плащ, довольная своими покупками.
- Ганимед! Ганимед! Это ты?
Я подняла глаза. Ганимед, сияя улыбкой, отложил мои покупки в сторону, а сам торопливо поднялся, чтобы отвесить поклон невысокой женщине в желтом платье, которая спускалась с дорогих, украшенных золотом носилок.
- Да-да, я тоже рада тебя видеть! - произнесла она. - Как жаль, что ты больше не мой раб! С тех пор, как я тебя потеряла, мне никто ни разу не сделал хороший массаж! Ой, а это кто? - Незнакомка обернулась в мою сторону, буквально буравя меня темными глазами.
- Афина, госпожа, - тотчас нашлась я с ответом и поднялась со скамьи.
- А я Флавия Домицилла, - ответила женщина в желтом платье и пухлой ручкой сделала мне знак - мол, жесты уважения с моей стороны больше не требуются. - Я живу на вилле вон за тем холмом. Вернее, я живу там сейчас. Мой муж был наместником Сирии, но император недавно отозвал его, и я наконец надеюсь обзавестись настоящим домом и превратиться в римскую матрону. Император, - добавила она как бы невзначай, - приходится мне дядей. Или что-то в этом роде.
Так вот кто она такая! Флавия Домицилла! Вторая дочь императора Тита от первого брака. Племянница Домициана. Не такая интересная и не такая скандальная, как ее единокровная сестра Юлия, поскольку удачно вышла замуж и родила положенных каждой добропорядочной женщине двух сыновей. Так что не исключено, что сейчас передо мной, улыбаясь знаменитой улыбкой Флавиев, стояла мать будущего императора.
- Тебе непременно следует как-нибудь приехать ко мне на виллу, - весело произнесла розовощекая Домицилла. - Если добираться на носилках, это займет не больше пятнадцати минут. Я обожаю принимать гостей! К сожалению, боюсь, сама я не могу нагрянуть к тебе в гости, потому что мой дядя не переносит непрошенных посетителей.
Я удивленно заморгала. Патрицианка, женщина из рода Флавиев, приглашает к себе в гости, и кого? Презренную потаскушку, наложницу своего дяди! Неужели ей неизвестно, кто я такая?
- Император тебе про меня рассказывал?