Павлин сел, обмотал плащ вокруг ног, и наполнил себе тарелку. Минут десять он ел в молчании; в течение этого времени император поглощал пищу, в промежутках диктовал письмо паре секретарей и успел пробежать глазами стопку корреспонденции. Черствый солдатский хлеб и простая солдатская похлебка смотрелись довольно странно в золотых тарелках Липпия. Пока Домициан, - в кожаных доспехах и грубой тунике, - сидя на шелковых подушках, быстро просмотрел десяток свитков со старыми документами, Павлин исподтишка наблюдал за ним. Перед ним был тот, кого его отец считал выдающимся полководцем и талантливым администратором. Впрочем, этот же самый человек, не дрогнув, отправлял на казнь целые легионы, но был добр к своей сумасшедшей племяннице. Человек, о тайных пороках которого ходили самые невероятные слухи, человек, который с интересом посматривал на Лепиду. И вот теперь этот человек сидел перед ним в походной палатке, облаченный в солдатскую тунику, в отличие от секретарей в шелковых одеждах, что роем вились вокруг него.
Домициан на мгновение оторвал взгляд от бумаг. Павлин тотчас залился краской и принялся за еду. Увы, слишком поздно.
- Итак, Норбан, - голос Домициана заставил его поднять глаза. - Ты трибун моей преторианской гвардии.
- Да, цезарь. До этого я служил в Брундизии.
- Ммм. - Домициан подозвал секретаря и быстро продиктовал какое-то письмо. - Под командованием центуриона Денса?
- Да, цезарь.
Интересно, откуда ему это известно, удивился про себя Павлин.
- Я знаю всех командиров моих преторианцев, - пояснил Домициан, как будто прочитав его мысли. У Домициана было широкое румяное лицо добродушного лавочника, однако Павлин мог поклясться, что темные глаза буквально буравили его взглядом. - Твой отец сенатор Марк Вибий Август Норбан.
- Да, цезарь.
- И ты его единственный сын?
- У меня есть сестра, сейчас ей четыре года и она обожает абрикосы, - Павлин на миг закрыл глаза. - К чему я это сказал?
- Потому что ты нервничаешь. - Неожиданно лицо Домициана озарилось улыбкой. - Мы, цезари, странно влияем на людей. Выпей лучше вина.
Павлин с благодарностью наполнил бокал.
- Итак, Германия не основное место твоей службы, - произнес император, перебирая какие-то документы.
- Нет, цезарь. Я был в отпуске. Мой родственник Липпий, невзирая на мои возражения, назначил меня командиром легиона.
- Невзирая на возражения? - И вновь этот буравящий взгляд.
- Не думаю, что моя кандидатура была самой удачной. Я ничего не знал ни о Германии, ни о Сатурнине, ни о его легионах. Я бы ничего не добился, не будь рядом со мной легата Марка Ульпия Траяна. Я позволю себе отозваться о нем в самых похвальных словах.
- Он будет вознагражден за его труды. Но командовал легионами ты?
- Я бы не назвал это настоящим сражением. Если бы Рейн не оттаял…
- Мне не нравится слово "если". - Император расплавил в пламени свечи немного воска. - Если бы Рейн не оттаял… что из этого? Фортуна одарила тебя своей благосклонностью. Ты победил.
- Повторения подвига не будет. - Павлин сам не знал, как эта фраза сорвалась с его языка. - То есть я хочу сказать…
Домициан расхохотался.
- То есть ты отказываешься от награды, предпочитая ей наказание?
- Нет, цезарь.
- Я слышал, будто ты собственноручно убил Сатурнина. - Домициан поднял целую груду писем, а секретари с еще большим усердием налегли на перья.
- Он покончил с собой.
- Тебе ничто не мешало приписать подвиг себе. Никто не узнал бы.
Павлин пожал плечами.
- Кстати, не хочешь как-нибудь сразиться со мной? Думаю, мне будет полезно поупражняться.
- Что, цезарь?
- Да-да, я владею мечом. - Императорское перо описало в воздухе причудливую петлю, а затем опустилось на очередное письмо, чтобы вывести подпись. - Но я давно толком не упражнялся в этом искусстве, потому что все мои противники тотчас уступают мне без боя. Дурацкая привычка, которая страшно меня раздражает. Скажи, трибун Норбан, ты позволишь мне выиграть поединок?
- Нет…
- Я так и думал. - Домициан подцепил ногтем большого пальца печать на очередном письме и пробежал его глазами. - Итак, ты сделал за меня важное дело - разгромил Сатурнина и его легионы. И за это я тебе благодарен…
- Спасибо, цезарь. Я всегда готов служить тебе.
- Это был не слишком крупный мятеж, и сомневаюсь, чтобы он зашел слишком далеко. Но ты избавил меня от необходимости самому усмирять мятежную провинцию. И все же я не устрою в честь тебя триумфа. Ибо мятежи, даже подавленные, не стоят того, чтобы из их разгрома делать событие. - Домициан на минуту умолк, чтобы прочесть очередное письмо. - Таким образом, я оказался в долгу перед тем, кого я не могу по заслугам вознаградить. Согласись, это довольно забавно.
И вновь молчание. Домициан оторвался от писем и посмотрел Павлину в глаза. Тот выдержал пристальный взгляд темных глаз. Зато он не знал, куда ему деть руки.
Домициан обвел глазами слуг, стражу, секретарей.
- Оставьте нас.
Все тотчас безропотно удалились.
- В следующем году я хочу сделать твоего родственника Липпия консулом. Он круглый дурак, однако дураки, будучи консулами, как правило, довольно безвредны. - Домициан впервые за вечер опустил перо, положил на стол руки и, побарабанив пальцами, задумался. - Командир Траян получит новое назначение туда, где будут востребованы его военные таланты. Я привык вознаграждать верных мне людей. Мне они нужны рядом, особенно на тот случай, когда какой-нибудь заговорщик покусится на мою жизнь.
Павлину тотчас вспомнились разговоры в полевой кухне.
Император боится собственной тени…
- Я знаю, что про меня говорят, мол, я боюсь даже собственной тени. - Домициан вновь прочел мысли Павлина. Тот даже подпрыгнул. - Но поскольку половина императоров умерли от ножа, я не настолько глуп, чтобы не допускать такой возможности в отношении себя самого. Быть императором - опасная работа. - Домициан в задумчивости посмотрел на свои пальцы. - Я не требую жалости к себе… Но порой так устаешь от всего…
Павлин неожиданно для себя проникся сочувствием к собеседнику.
- Я не завидую тебе, цезарь, - честно признался он. - Люди могут подумать, будто я мечтаю о твоем месте лишь потому, что мой собственный прадед был императором. Но я бы ни за что не согласился бы им стать.
Домициан пристально посмотрел на него и открыл рот, чтобы что-то сказать, однако тотчас закрыл, а в глазах его вновь возникло задумчивое выражение.
- И знаешь, что, - медленно произнес он, - я тебе верю.
Они обменялись взглядами - скорее из чистого любопытства.
Домициан кивнул и потянулся за куском пергамента. Что-то быстро набросав, он поставил внизу императорскую печать и через стол подтолкнул документ к Павлину.
Тот быстро пробежал глазами написанное:
"…тем самым мы признаем трибуна Павлина Вибия Августа Норбана… в знак признания его верности и преданности… и возлагаем на него звание и обязанности…"
Павлин растерянно заморгал. Вернулся к началу документа, внимательно перечитал еще раз.
"…и возлагаем на него звание и обязанности…"
Он оторвал глаза от императорского приказа.
- Цезарь, это слишком высокая честь…
- Мне виднее.
- Но ведь, наверняка, есть другие, у кого…
- Разумеется, есть другие, у кого больше прав на этот пост. И они возненавидят тебя за то, что ты перепрыгнул через их головы, и попытаются на каждом шагу ставить тебе палки в колеса. Безусловно, стоит тебе принять этот пост, как ты наживешь себе сотню новых врагов. Скажи, ты бы хотел им стать?
- Я… конечно бы хотел, но…
- Тогда почему ты пытаешься меня отговорить?
- Я не пытаюсь тебя отговорить, цезарь. Просто мне кажется…
В темных глазах Домициана читалась усмешка.
- Скажи, тебе когда-нибудь говорили, что императору не перечат?
Павлин открыл рот и снова беззвучно закрыл, словно рыба. В ушах стоял оглушительный звон.
- Я не хотел перечить тебе, цезарь. Я просто…
- Отлично, - Домициан протянул руку. - Прими мои поздравления, префект.
Лепида
Я искренне обрадовалась, когда мятеж Сатурнина в Германии сошел на нет. Потому что император из него был бы никакой. Все знали о его любви к мальчикам, и что бы в таком случае оставалось делать мне? Так что я искренне обрадовалась вместе со всем Римом, когда до нас дошло известие, что мятежники разгромлены. Ведь в этом для меня имелась небольшая личная выгода. Домициан вскоре вернется в столицу. Ради такого события я заранее обзавелась новым огненно-алым платьем, украшенным золотой вышивкой, которое обязательно привлечет ко мне взгляд императора.
- Подумать только, твой сын герой дня! - щебетала я за ужином, обращаясь к мужу. Вообще-то мы с ним теперь почти не виделись, каждый обитал в своем крыле дома, и встречались лишь ради соблюдения приличий. Я уже начала подумывать о том, чтобы купить свой собственный дом в более приличной части города. Сколько можно обитать на Капитолийском холме.
- Да, наш Павлин герой, - пискнула Сабина.
- Неправда, моя милая, никакой он не герой. Павлин самый обыкновенный червяк, который только изображает из себя героя, - я одарила Марка улыбкой. - Яблоко от яблони недалеко падает, не так ли?
Муж посмотрел сквозь меня, как будто я была стеклянная. Кроме того, он не стал сообщать мне главную новость. Я узнала ее от Гнея Апика, моего последнего любовника.
- Префект претория? - Я подпрыгнула в постели как ужаленная. - Император назначил Павлина префектом претория?