Они вместе принялись гонять волнами воду в фонтане взад-вперед. Марк задумался - стал бы его дед Август вот так плескаться в фонтане вместе с собственной дочерью? Но дочь Августа плохо кончила, умерла в изгнании, в полном одиночестве. Приемные сыновья Августа умерли раньше него: зарезаны, отравлены, утоплены. Все ушли в мир иной молодыми. Марк погладил дочь по блестящим каштановым волосам и почему-то подумал о Павлине, о статной осанке сына и мужественном лице воина. Нет, лучше не быть императором.
Сабина посмотрела на отца и улыбнулась. На короткое мгновение его сердце похолодело. Когда-то точно такой же взгляд был и у Юлии, когда ей было четыре года и она носилась за Павлином как юный легионер. Такая счастливая, доверчивая, пышущая здоровьем…
- Отец, ты выпустил рыбку! - вернул его с небес на землю голос Сабины.
- Разве? - Марк удивленно посмотрел на дочь. Сабина весело шлепнула по воде ладошкой, и он вновь улыбнулся. Нет, лучше не быть императором.
Лепида
Вечер прошел превосходно. Ужин был выше всяческих похвал, цветы благоуханны, спрятанные в алькове лютнисты играли нежно и тихо. Триклиний - сплошной мрамор в серых прожилках и незатейливые подушки в республиканском стиле - был слишком аскетичен и прост, чтобы претендовать на соответствие моде, однако в некотором роде сыграл мне даже на руку, став превосходным фоном моей бледно-розовой столе и жемчугам.
- Надеюсь, ты не обещал Сабине сказку перед сном? - спросила я, небрежно играя упругим локоном, выбившимся из прически. - Я хотела сегодня пораньше лечь спать.
- Я собирался приступить к работе над новым трактатом, - мягко ответил Марк, однако его глаза блеснули интересом. - Впрочем, он может подождать.
- Отлично.
Наступила тяжелая пауза. Когда же он потянулся к моей руке, я как бы невзначай поинтересовалась:
- Марк… ты не думал о возвращении в Рим?
- Я рад, что ты упомянула об этом, - он склонился над моей рукой и поцеловал. - Я собираюсь туда вернуться.
- Правда? - Я радостно бросилась ему на шею. Драгоценности, пиры, мужчины, император… - О, Марк, я обожаю тебя!
- Лепида, послушай, - он отстранился и заглянул мне в глаза. - Дорогая, ты останешься здесь, в Брундизии. Пора немного остепениться. Сабина почти не видит тебя…
- Сабине я не нужна!
- Неправда, еще как нужна! Ради нее я решил оставить тебя в Брундизии. Целебный морской воздух будет полезен для нее. Я попросил Павлина присмотреть за вами обеими. Если тебе будет скучно, он поухаживает за тобой.
Я подалась вперед и обняла его за шею.
- Ты не можешь оставить меня, - прошептала я нему на ухо. - Я буду скучать по тебе. Разве ты не будешь скучать по мне?
Когда же он попытался что-то сказать в ответ, - главное, заставить его молчать! - я поцеловала его.
- Все еще хочешь покинуть меня? - прошептала я много позже. Теперь он не мог сказать "нет". Если это будет нужно, я готова спать с ним хоть каждую ночь. Я даже буду говорить ему, что его уродливое тело подобно телу Аполлона, лишь бы он забрал меня с собой в Рим.
- Мне трудно расстаться с тобой, - признался Марк и погладил меня по шее. - Но я лучше подвергну себя одиночеству, чем допущу, чтобы тебя унес на дно водоворот наслаждений.
- Что ты хочешь этим сказать? - Даже за пять лет брака я не смогла отучить его выражаться высокопарными фразами.
- Ничего, - ответил он и поцеловал меня в щеку. - Я уезжаю на следующей неделе.
Я рывком выпрямилась и села в постели, скомкав край простыни.
- А как же я?
- Извини, Лепида.
Это было все, что он сказал. На все мои мольбы, доводы, слезы и поцелуи он произнес лишь одно. Извини. Я все еще не могла в это поверить. Он не мог ответить мне отказом. Тот прежний Марк не мог так поступить, как и мой отец, покорный и мягкий.
Но он поступил именно так. Не послушался меня. Ушел, не удостоив даже последним взглядом.
- Он скоро придет? - спросила Сабина.
- Какая разница? - прошипела я и вернулась к себе. Вернулась в глупый дом в глупом городе, где глупый Павлин готов с полной серьезностью меня развлекать.
- У меня болит голова! - бросила я ему, и тогда моя глупая, надоедливая дочь притянула к себе их внимание тем, что расплакалась, а затем забилась в истерике. Они принялись успокаивать ее, а я поднялась к себе наверх и бросилась на постель.
Нет, еще не слишком поздно. Не может быть, чтобы было слишком поздно. Сейчас Домициана нет в Риме, он вернулся в Германию к своим легионам. Но я все равно заполучу его, на это у меня еще будет время. Кроме того, еще не поздно преподать урок моему мужу.
Глава 10
- Я увижусь с тобой после ужина в доме Лаппия?
- Боюсь, что нет, - ответил Павлин, неохотно поднимаясь с постели. О боги, он же опоздает на службу. - Нет, не получится.
- Почему же? Он же твой родственник. Разве не так? - улыбнулась Афина, опираясь на подушки. - Половина преторианцев умоляют о приглашении на этот ужин. Он устраивает лучшие в Брундизии пиры.
- Он никогда не жаловал нас с отцом, - отозвался Павлин и, надев тунику, потянулся за сандалиями. - Считает нас неотесанными болванами, у которых на уме одна лишь государственная служба.
- Возможно, именно поэтому ты мне нравишься, - ответила Афина и поцеловала его в затылок.
- Ты будешь там петь?
- Конечно. - Она потянулась за своей одеждой. - Так почему ты все-таки не придешь? Сегодня состоится последний пир в этом сезоне.
- У меня приказ отца развлекать его жену, мою мачеху. Она очень скучает после того как он вернулся в Рим.
- Твоя мачеха?
Павлин посмотрел на Афину, но та была занята тем, что собирала в хвост свои роскошные черные волосы.
- Лепида Поллия. Слышала когда-нибудь о ней?
- Как же я могла не слышать о самой яркой звезде Рима? - довольно сухо отозвалась Афина.
- Ты уверена, что…
- Увидимся на следующей неделе. Я буду петь в доме сенатора Геты. - Ее улыбка была бесстрастно ослепительной, ничего не говорящей. Павлин не впервые задумался о том, насколько хорошо мужчина может знать женщину, даже если делит с ней постель. Весь этот год общество Афины было ему приятно. Высокая смуглая молодая женщина, которую пригласили петь на пиру в казармах преторианской гвардии, произвела на него впечатление тем, как ловко она уладила ссору между двумя подвыпившими народными трибунами, легко и тактично отвергла ухаживания какого-то центуриона и постоянно шутила на греческом языке. Она из числа рабов-музыкантов, принадлежащих претору Ларцию. Приятна в общении и ласкова в постели. Он бы рискнул утверждать, что хорошо знает ее. Но теперь она почему-то поджала губы, явно недовольная чем-то, вот только он даже не предполагает, чем именно.
- Что-то не так?..
- Увидимся на следующей неделе, - сказала она вполне жизнерадостно, отпуская его. Павлин лишь пожал плечами, так и не поняв причины ее изменившегося настроения. Странные все-таки создания эти женщины.
Путь до виллы отца оказался легким. Павлин добирался туда верхом, но по дороге сделал крюк: направил скакуна через порт, подышать соленым морским воздухом, послушать веселые крики торговцев, полюбоваться яркими одеждами женщин. Когда какой-то воришка попытался срезать у него кошелек, Павлин многозначительно взялся за рукоятку меча. Неудачливый вор поспешил отпрянуть в сторону и разразился добродушными проклятиями. Приближаясь к вилле отца, Павлин улыбался, когда же ему навстречу выбежала малышка Сабина, улыбка его сделалась еще шире.
- Я все утро ждала тебя, - объявила девочка, держась за стремя. - Можно погладить твою лошадку?
- Конечно. Этого коня зовут Ганнибал. Моя безумная тетка Диана дала ему такое имя, когда я вступил в преторианскую гвардию.
- Почему она безумная? - спросила Сабина, протягивая руку к лошадиной морде.
- Потому что она настоящая красавица, почти такая же, как ты, но вместо того, чтобы выйти замуж, сбежала в деревню, чтобы разводить лучших в Риме лошадей. Хочешь прокатиться верхом?
Девочка просияла улыбкой и протянула вверх ручонки. Павлин подхватил ее и, усадив в седло перед собой, велел ухватиться за конскую гриву.
- Держись крепко! - сказал он и легонько пришпорил коня.
Ганнибал медленно затрусил вперед, и Сабина взвизгнула от удовольствия.
Они три раза проехали по улице туда и обратно, когда в воротах сада появилась Лепида.
- Вы оба ведете себя как дети! - крикнула она им, прикрывая ладонью глаза от яркого солнца. - Сабина, немедленно спускайся!
Павлин спешился, снял Сабину, поставил ее на землю и поклонился хозяйке дома.
- Приветствую тебя, Лепида! - поздоровался он с мачехой и с обостренным любопытством окинул ее глазами с головы до ног. Перед ним женщина, которую своим благосклонным вниманием удостоил сам император.
Шурша шелками, Лепида повернулась в двери.
- Входи!
Сабина, взяв Павлина за руку, повела его в дом.
- Можно, я покажу тебе мою новую куклу? Ее зовут Клеопатра. Я назвала ее так, потому что отец рассказал мне историю про царицу этого… Египта…
- Не приставай к Павлину, Сабина, - вмешалась в разговор Лепида. - Ступай к своей служанке!
- Нет-нет, она мне не докучает. Я не против… - начал было Павлин, но девочка уже убежала прочь.
- Теперь она постоянно канючит, просит подарить ей пони. Марк ее сильно разбаловал, - сообщила Лепида, томно располагаясь на ложе. - Итак, ты приехал, чтобы развлекать меня?
- Да. Отец просил меня присмотреть за вами обеими.
- И сообщить ему о том, как я веду себя? Ты славный воин. - Она вздохнула и накрутила на палец локон. - Признаюсь тебе, мне здесь скучно до слез.