— Ты что ее видела?
— Она бежала за нами, — Патриция, постаралась произнести это бесстрастно, но внутренне наслаждалась пикантной ситуацией.
Он мгновенно потерял свой импозантный самоуверенный вид. Неподдельный страх перед возможным объяснением с благоверной супругой отразился на его холеном лице с седеющими висками.
— Боже мой! — вскочил соблазнитель на ноги. — Она наверное скоро будет здесь. — Он нервно стал собирать ее одежду в охапку.
— Ты же сказал, что свободен как птица, — напомнила Патриция насмешливо.
Но неверный муж, оказавшийся перед угрозой скорого разоблачения, был не в состоянии оценить ее тонкий юмор. Он схватил девушку за руку и рывком поднял с кресла.
— Скорее, скорее! — торопил он ее, ведя в дом.
«Может, еще обойдется!» — не очень-то уверенно уповал он на счастливый случай. Сейчас он ее спрячет в кабинете, а потом тихо выведет через черный ход. Бесплодная болезненная эрекция заставила его мучительно застонать.
— Ты же сказал, что вы не ревнуете друг друга, — обиженно скорчила капризную гримасу Патриция, нехотя повинуясь его настоятельному подталкиванию к дверям дома..
— Она ревнует. Она из меня капаму сделает, если увидит тебя здесь. Скорее!
Они скрылись в доме.
Вовремя, так как он услышал вдалеке пронзительный голос ревнивой жены:
— Тимус! — Она бежала по аллее, держа руку на вздымающейся от волнения груди. — Тимус!
Он подтолкнул Патрицию к лестнице, ведущей на второй этаж, в его кабинет:
— Подожди меня в кабинете. Я потом все объясню. Только не выходи оттуда, христом господом заклинаю! — Взмолился он и сунул ей смятую в спешке одежду и тяжелую сумку.
Кроссовки Патриции с грохотом упали на пол, он в сердцах чертыхнулся, но понадеялся, что она сама справится и поспешно выскочил из дома. Он наивно полагал, что девушка вряд ли захочет попадаться на глаза женщине, с супругом которой столь беззастенчиво флиртовала.
На круглом столе красовались два бокала с коктейлями безжалостно выдавая его. Он схватил со стола один из двух стаканов и торопливо спрятал под кресло вопиющую улику.
Из-за поворота аллеи показалась запыхавшаяся супруга. Он выпрямился, сделал радушное лицо любящего супруга и воздел к ней навстречу руки.
— Тимус! — вновь воскликнула она и остановилась, переводя дыхание.
— Дорогая, — сделал он удивленное лицо. — Почему ты не улетела?
— Отложили рейс на четыре часа — Мадрид не принимает, — объяснила супруга и тут же перешла в лобовую атаку: — Что за девица встречалась с тобой в аэропорту? Где она?! — от злости женщина сжала кулаки и походила на разъяренную фурию.
— Какая девица встречалась со мной в аэропорту? — сыграл оскорбленную невинность супруг. — О чем ты говоришь, дорогая?
— Ах о чем? — возмутилась его жена. — О той вертихвостке, что села в нашу машину. И не отнекивайся — я видела собственными глазами! Где она?
— Ах ты, о той девушке! — очень правдоподобно хлопнул он себя по лбу. — Ну, подвез…
— Где она?!
— Да откуда я знаю! Вылезла на площади Омониа, — без зазрения совести солгал он.
Солгал убедительно. Либо ей очень хотелось поверить в правдивость его слов. Но холодная рука ревности стала отпускать закравшееся сомнение в его супружеской верности.
— Ты ее просто подвозил, Тимус? — примирительно сказала она, подходя к мужу и взяв его за руку.
— Конечно, — ответил он, внешне оставаясь спокойным, но сердце его стучало по ребрам, как попавший в смертельную западню дикий зверь. Чтобы скрыть это от супруги он сам перешел в наступление: — А ты засомневалась во мне, дорогая? Да разве я подавал когда-либо повод для этого?
Она почувствовала себя виноватой и смутилась.