Мадди, с которой буквально текло, вбежала в кабинет со своей сумкой и умирающей азалией.
- Простите, что беспокою вас, Рид. Просто я подумала и решила, что лучше я принесу цветок вам, а то у меня он непременно погибнет. Когда мои цветы погибают, меня всегда терзает чувство вины, и я надеюсь, вы избавите меня от нее.
При ее появлении Эдвин встал и приветствовал ее кивком. Мадди дружелюбно улыбнулась ему и поспешно отвела взгляд от сладких рулетов.
- Я помешала вам, но речь и вправду идет о жизни и смерти. - Она поставила горшок с мокрым растением на полированный дубовый стол. - Только не говорите мне, если он погибнет, хорошо? А если выживет, тогда дайте мне знать. Спасибо.
Радостно улыбнувшись, она пошла к двери.
- Мадди! - Поймав момент, когда она умолкла, Рид тоже встал. - Позвольте мне познакомить вас с моим отцом. Эдвин Валентайн - Мадди О'Харли.
- О! - Мадди протянула было руку, но быстро опустила ее. - Я вся мокрая, - улыбнувшись, пояснила она. - Рада познакомиться.
- И я тоже. - Эдвин улыбнулся. - Пожалуйста, присядьте.
- Но я и правда не могу, я промокла насквозь.
- Немного влаги не испортит хорошую кожу. - Не слушая ее возражений, Эдвин взял ее за руку и подвел к большому кожаному креслу. - Я восхищаюсь вашим талантом.
- Благодарю вас.
Ей не пришло в голову выразить благоговейное почтение, хотя она оказалась лицом к лицу с одним из самых богатых и влиятельных людей страны. Ей понравилось его широкое красноватое лицо, хотя она не обнаружила в нем ни малейшего сходства с сыном.
Рид привлек к себе ее внимание вопросом:
- Не желаете ли кофе, Мадди?
Нет, он решительно не похож на своего отца. У Рида тонкие черты и худощавое телосложение. И в нем чувствуется какой-то скрытый жар. У Мадди сильно забилось сердце.
- Я больше не пью кофе. Если у вас найдется чай и немножко меду, я бы выпила чашечку.
- Возьмите рулет, - предложил Эдвин, заметив ее быстрый и жадный взгляд.
- Видно, я пропущу ланч, - непринужденно ответила она. - Так что, думаю, мне можно съесть немного сладкого. - Улыбнувшись ему, она взяла рулет с подтаявшей глазурью. Погибать, так с музыкой! - А мы все спрашиваем режиссера, придете ли вы на репетицию, мистер Валентайн.
- Я уже подумывал об этом. Мы с Ридом только что говорили о постановке. Он придерживается мнения, что она будет очень удачной. А как вам кажется?
- Я боюсь ее сглазить, если похвалю до премьеры в Филадельфии. - Она съела ломтик рулета и сразу ощутила прилив сил. - Думаю, что танцевальные номера будут сногсшибательными. - Когда Ханна принесла ей чай, она поблагодарила ее взглядом. - Как раз сегодня мы работаем над одним номером, который наверняка пройдет на бис. В противном случае я снова пойду работать официанткой.
- Я доверяю вашей оценке. - Эдвин похлопал ее по руке. - На мой взгляд, если уж кто-то из О'Харли не знает, когда танец получится замечательным, то этого никто не сможет сказать.
Она растерянно улыбнулась, и он откинулся на спинку кресла.
- Я ведь знал ваших родителей.
- Правда? - Забыв о рулете, она просияла радостной улыбкой. - Я не помню, чтобы они говорили об этом.
- Ну, с тех пор прошло уже много лет. - Он бросил на Рида быстрый взгляд, как бы в оправдание, и продолжал: - В те годы я только начинал карьеру, пытался хоть немного заработать, уговаривал записаться у меня на пластинку известных исполнителей - тогда были еще граммофонные пластинки, если вы не знаете. Мы с вашими родителями познакомились здесь, в Нью-Йорке, в тот самый момент, когда я остался буквально без цента, мне даже негде было ночевать. И они пригласили меня и устроили на ночь в своем номере в отеле. Я этого никогда не забуду.
Мадди многозначительным взглядом обвела роскошную обстановку кабинета.
- Что ж, значит, с тех пор вы наскребли достаточно много центов, мистер Валентайн.
Он рассмеялся и придвинул ей тарелку с рулетами.
- Я всегда считал себя обязанным отблагодарить чем-нибудь ваших родителей за доброту и участие. Я даже дал им в этом слово. Это было добрую четверть века назад. Вы и ваши сестренки были еще младенцами. И я помогал вашей маме менять вам пеленки.
Она усмехнулась:
- Думаю, даже в этом ракурсе меня невозможно было отличить от Шантел и Эбби.
- У вас же был еще брат! - вспомнил он. - Такой живой и симпатичный малыш.
- Он по-прежнему есть у нас.
- Пел он как ангел. Я обещал вашему папе, что запишу его, когда раскручу свое дело. Но к тому моменту, когда это случилось и мне удалось снова разыскать вашу семью, его с вами уже не было.
- Да, папа не перестает сокрушаться, что Трейсу не понравилась наша бродячая жизнь. Во всяком случае, он предпочел пойти своей дорогой.
- А вы с сестрами выступали группой.
Мадди никогда не знала, ужасаться ей или смеяться, вспоминая о том времени.
- Да, и назывались "Тройняшки О'Харли".
- Я собирался предложить вам контракт, - сказал он и увидел, как она удивленно распахнула глаза. - Серьезно. Примерно в то время, когда ваша сестра Эбби вышла замуж.
Контракт на запись? Да еще в "Валентайн рекордс"?! Мадди представила, какой восторг вызвало бы тогда у них такое предложение.
- А папа об этом знал?
- Мы обсуждали с ним этот вопрос.
- Боже мой! - Мадди покачала головой. - Должно быть, он страшно огорчился, когда упустил такой шанс, но он ни словом об этом не обмолвился. После того как Эбби вышла замуж, мы с Шантел перестали выступать вместе, и она уехала на запад, а я на восток. Бедный папа!
- Я бы сказал, вы дали ему основания гордиться вами.
- Вы очень добрый и любезный человек, мистер Валентайн. И что, финансирование нашей пьесы - это что-то вроде вознаграждения за ночевку на раскладушке?
- Не забывайте, что это вознаграждение принесет нам большой доход. Мадди, мне очень хотелось бы снова повидаться с вашими родителями.
- Хорошо, я подумаю, как это можно устроить. - Она встала, чтобы не испытывать судьбу, ей и так уже придется мчаться через весь город, чтобы успеть вовремя вернуться на репетицию. - Я не хотела помешать вашей встрече с отцом, Рид.
- Вам не нужно извиняться. - Он встал, по-прежнему не отрывая от нее взгляда. - Ваше появление на многое пролило свет.
Она внимательно посмотрела на него. Он удивительно соответствовал этой обстановке, стоя у стола, расположенного напротив окна, в этом офисе с картинами на стенах и с кожаными креслами.
- Мы с вами уже говорили о том, как тесен мир.
Мокрые пряди волос разметались по ее спине, с ушей свисали смешные трехгранные серьги из красного стекла, которые казались какими-то отчаянными. Желтый комбинезон с нагрудником и ярко-синяя футболка казались единственными светлыми пятнами в этот дождливый и серый день.
- Да, говорили.
- Так вы возьмете к себе мою азалию?
Он взглянул на растение с бессильно поникшими листиками.
- Сделаю, что возможно, но обещать ничего не могу.
- И не надо! Я тоже всегда нервничаю, когда даю обещание. Ведь если ты что-то пообещал, то обязан выполнить. - Она глубоко вздохнула, понимая, что должна уйти, но не чувствуя себя в состоянии сделать это. - У вас именно такой кабинет, каким я его представляла. Все в идеальном порядке и очень элегантно. Он вам подходит. Спасибо за чай.
Ему хотелось дотронуться до нее. Он удивился тому, что вынужден подавить желание выйти из-за стола и коснуться ее руки.
- Всегда вам рады.
- А как насчет пятницы? - вырвалось у нее.
- Пятницы?
- Я свободна в пятницу. - Что ж, сказанного не воротишь, и Мадди решила не ругать себя. - В пятницу я свободна, после репетиции. Так что мы можем встретиться.
Он растерялся и думал отказаться. Он понятия не имел, что у него назначено на пятницу, понятия не имел, что сказать женщине, которая восприняла его вежливое замечание как благую весть, и тем более не понимал, почему вдруг так этому обрадовался.
- Где?
Лицо ее осветилось счастливой улыбкой.
- В Рокфеллеровском центре. В семь часов. Ну, я побегу, а то опоздаю. - Она повернулась и протянула руки Эдвину: - Ужасно рада, что застала вас здесь. - И с характерной для нее непосредственностью поцеловала его в щеку. - До свидания.
- До свидания, Мадди.
Эдвин дождался, когда она исчезнет, затем повернулся к Риду. Не часто приходилось ему видеть на лице сына такое растерянное, даже ошеломленное выражение.
- Когда человека застигает такой ураган, ему остается привязать себя к чему-нибудь и переждать или уж наслаждаться разгулом стихии. - Усмехнувшись, Эдвин взял оставшийся рулет. - Разразименя гром, если бы я отказался от такого наслаждения!