– Слушаюсь, славный князь! – весело сказал Извек Мурашевич, отправляясь пешком к дому своего сына, проживавшего неподалеку, за Покровской церковью, где располагались избы лучших княжеских дружинников и гридница, в которой проживали молодые, неженатые воины.
Князь Василий поднялся наверх, прошел вдоль простенка и устремился в свою приемную светлицу. Здесь на скамье, напротив княжеского кресла, сидел черниговский епископ Арсений. Увидев вошедшего князя, он встал и благословил его.
– Ты давно меня ждешь, владыка? – спросил удивленный князь. – А я и не знал, что ты тут сидишь! Эй, Светлан! – он хлопнул в ладоши. Слуга вбежал в светлицу и предстал перед князем. – Почему, Светлан, ты не предупредил меня, что здесь пребывает владыка?
– Я хотел тебе об этом сказать, батюшка, – сказал, виновато опустив голову, слуга, – еще на теремном крыльце, но ты так махнул рукой, что я побоялся тебя беспокоить и все ждал…А потом ты сам быстро сюда пошел и не было смысла тебе говорить…
– Какой ты глумной, Светлан! – усмехнулся брянский князь. – Могу тебе только сказать одно: пошел-ка ты в дебрю!
– Ухожу, ухожу, батюшка! – весело пробормотал молодой слуга, чувствуя, что князь пребывает в хорошем настроении, и быстро выскочил в простенок.
– Не обижайся за это, владыка, – сказал, усаживаясь в свое кресло, князь Василий. – Мы уже привыкли к брянской глупости!
– Это ничего, сын мой, – улыбнулся епископ. – Я здесь совсем недавно. Принес тебе новости от своих людей…
– Что же они рассказали, святой отец? – спросил с любопытством брянский князь. – Опять о заварухе в суздальской земле?
– Увы, княже! – кивнул головой черниговский епископ. – Суздальские князья совсем помешались! Не зря Господь давал нам в жаркое время знамение! Разве ты не помнишь страшную тучу, стоявшую после восхода солнца и сильный гром?
– Помню, святой отец.
– Тогда скончался тот непутевый князь Андрей Суздальский и его тело повезли хоронить в Городец…А потом отправились в Орду князья Михаил Тверской и его племянник Юрий Московский! Они поссорились из-за великого суздальского княжения…
– Я слышал об этом, владыка, – зевнул Василий Брянский. – Но ничего не знаю о событиях в Орде: уже давно там не был. Неужели царь Тохтэ еще не назначил великого суздальского князя? Вот осенью вернулся наш посланник, купец Мирко, и ничего не рассказал о царском решении…
– По сей день еще нет решения, – усмехнулся епископ Арсений, – и несчастные князья сидят в Сарае, строя друг другу козни на смех нечестивым татарам!
– Эти татары, святой отец, в сто раз порядочней и честней этих суздальских князей! – покачал головой князь Василий. – Они не предают ни своего царя, ни друзей, или по-ихнему, кунаков, ни своих родных!
– Ох, сын мой, – кивнул головой епископ. – Суздальские князья погрязли в тяжких грехах! Вот и сидят себе в Орде из-за жажды власти…Однако в этом случае вся правда на стороне Михаила Тверского. Он ведь теперь самый старший у них по рождению! А тот жадный Юрий совершает еще один тяжкий грех, тягаясь за владимирский "стол"! Но Господь помогает только правому!
– А также серебро, святой отец! – усмехнулся князь Василий. – Мне говорил Мирко Стойкович, что Михаил привез в Сарай четыре телеги только одного серебра. А сколько он доставил мехов – и не счесть! У Юрия нет таких богатств!
– Значит, быть Михаилу Тверскому великим суздальским князем! – перекрестился епископ. – Пусть же так и будет! Это справедливо!
– Ты еще говорил о сумятице в суздальской земле, – напомнил князь Василий владыке. – Неужели это все твои новости?
– Не все, сын мой, – нахмурился епископ. – Те князья сидят в Сарае, но на их земле нет покоя! Теперь уже младшие князья перессорились! Когда Юрий Московский уехал в Орду, его брат Борис пошел на Кострому, принадлежавшую в свое время покойному князю Андрею, но был по дороге схвачен тверичами и уведен в плен…А в Костроме случился мятеж! Городское простонародье собрало вече, на котором было принято решение изгнать из Костромы всех бояр покойного князя Андрея, разорявшего своими поборами город! Они даже убили бояр Зерна и Александра! А другие, многих из которых избили, бежали, куда глаза глядят…Я не помню всех имен…Вот в Тверь убежали Жеребец и Давыд Явидыч…Но это пустяк по сравнению с событиями в Переяславле! Там, у его стен, сошлись войска князя Ивана Данилыча, брата Юрия Московского, и разгневанных тверичей, желавших занять Переяславль! Но князь Иван оказался сильней и разбил своих недругов. В тяжелой битве погибло много воинов, даже бояр! Там, например, сложили головы сам боярин Акинф, служивший еще покойному великому князю Андрею, его зять Давыд и много тверской знати! Немало тверичей попали в плен! Смогли убежать в Тверь лишь дети Акинфа, Иван и Федор, с немногими воинами…Ничего не получилось у тверичей и в Великом Новгороде. Еще до отъезда в Орду Михаила Тверского, у него была договоренность с новгородцами, что они будут почитать его как своего князя при условии соблюдения им "Ярославовой правды". Но на этот раз, когда тверичи прибыли в Великий Новгород, им было сказано, что без решения ордынского царя они не смогут признать князя Михаила… – Пусть ваш Михаил сначала получит в Сарае ярлык на великое княжение, а тогда и будем говорить! – решили знатные новгородцы.
– Словом, пока нет успехов ни у Михаила, ни у Юрия! – улыбнулся князь Василий. – Однако же все-таки Иван Данилыч победил тверских людей! Значит, тверичи – слабые воины! Это не наши, брянские витязи!
– Все не так, сын мой, – покачал головой епископ Арсений, – и победа не всегда добывается силой…Если бы не воля Господа…
– Это правда, святой отец, – кивнул головой брянский князь. – Военные дела очень часто решаются или на небесах, или в чьем-то тереме…Если бы не наш Господь и мой верный слуга, я бы уже в прошлом году не был жив! Ты помнишь об этом, святой отец? Это зло пришло от непутевого Святослава Карачевского!
– Помню, сын мой, – сдвинул брови владыка. – Однако тебе следовало бы послать своих людей к тому Святославу и тщательно все узнать…
– Подожду еще, святой отец, – кивнул головой князь Василий. – Но у меня есть на этот счет догадка! Еще во времена батюшки этого Святослава, князя Мстислава, я ездил в Карачев и попал прямо на пир к этому старому князю. Мне тогда очень понравилась одна девица, которая танцевала в княжеском тереме на нашу потеху…Ну, я и попросил князя Мстислава дать мне ту девицу для любовного отдыха. И мы прекрасно провели с ней всю ночь! Потом мне говорили, что та девица была зазнобой князя Святослава, сына того Мстислава! Вот этот Святослав и затаил на меня злобу! Я помню его лицо на следующий день утром, во время трапезы…Этот неудачник просто пылал от ненависти и гнева! Я думаю, что нажил тогда себе смертельного врага…Видно, по этой причине и объявился тогда в лесу тот злобный тать!
– Все твои женки, сын мой, – покачал головой епископ Арсений. – Пора бы тебе с этим покончить! Разве я тебе не говорил, чтобы ты отказался от своих любовниц и вернулся к своей законной супруге?
– Я уже решил, святой отец, от них избавиться, – улыбнулся брянский князь, – и оставляю себе только одну – ключницу Липку!
– Слава тебе, Господи, – перекрестился владыка, – если ты вразумил нашего князя хотя бы мужской скромности! Это еще ладно, если только одна зазноба…Но куда ты денешь всех этих женок? Их ведь у тебя восемь!
– У меня есть одна мысль, святой отец, – пробормотал князь Василий. – Я хочу женить своих славных воинов на этих женках! Они мне не нужны после Липки…Пусть выходят замуж за вдовцов или неженатых молодцев!
– Это правильное решение! – кивнул головой владыка. – Благослови тебя Господь!
После обеденной трапезы князь Василий Александрович спустился вниз, в светлицы своих красавиц.
– Мой сладкий господин! – выкрикнула его любимая прелестница Веверка, увидев князя. – Входи же, входи, мой сердечный сокол!
– Собери-ка поскорей всех красавиц! – приказал решительно князь. – И приведи их в свою светлицу! Буду с ними говорить!
Красивые женщины быстро сбежались в комнату первой любовницы и, окружив князя, обдавая его ароматом душистых трав и своих прекрасных тел, весело защебетали, выражая любовь и преданность своему господину.
– Подождите, девицы, – поднял руку князь Василий. – Я хочу вам кое-что сказать!
– Говори же, – сказала томным голосом невысокая, но пышногрудая черноволосая Боряна. – Я слушаю тебя во все уши!
– Что-нибудь новое? – вопросила другая молодая женщина, светловолосая и голубоглазая, полька Полева. – Я всегда рада тебя слышать!
– Говори же, говори, моя радость! – прощебетала еще одна, сероглазая прелестница Зарена.
– Слушаю тебя, княже, слушаю! – закричали остальные красавицы.
– Пойдем со мной в баньку, мои любимые женки, – усмехнулся брянский князь, – чтобы хорошо попариться! Вы же знаете, как я люблю ходить в баню зимой!
– Знаем! Знаем! – закричали молодые женщины. – Это хорошо! Мы сами любим ходить с тобой в баню и играться!
– Но не только играться! – сказал, покачав головой, князь. – Там со мной будет один человек…
– Это нам не впервой! – рассмеялась Веверка. – Разве мы не видели там твоих слуг? Пусть себе ходят и подают нам воду!
– Мой человек там будет не для воды! – пробормотал князь Василий. – Я нынче решил выдать одну из вас замуж за моего воина!
Молодые женщины разом замолчали. В светелке установилась мертвая тишина.
– Так что, мои прелестницы, – продолжал князь. – Пусть же мой человек, знатный дружинник, выберет одну из вас! Тогда я отдам ее ему в законные супруги! Устрою свадьбу и отвалю хорошее приданое! Согласны?