– На этот вопрос сразу не ответить, – покачал головой князь Василий. – Это непростое дело…Там уже не раз побывали войска! На этой земле без конца случаются пожары и прочие беды! Я думаю, что не следует громить эти суздальские земли и жечь глухую, жалкую Москву…Князь Андрей сказал, что подкрепит свою жалобу серебром…Но где же он возьмет это серебро, если подвергнет разгрому суздальские земли? Пусть же он лучше привезет в следующем году обещанное серебро…А там после набега уже ничего не будет! Зачем разорять твой улус, государь? Мы все хорошо знаем этого князя Андрея…Видно, он совсем потерял голову к старости! – брянский князь пристально вгляделся в искаженное злобой лицо великого суздальского князя. – И кипит яростью! Я думаю, что нет смысла даже слушать его жалобу! От этого может быть только один вред и государю, и Золотому Ханству! – Василий Александрович замолчал и опустил голову.
Ханские вельможи зашумели, заговорили, перебивая друг друга.
– Так что, вы согласны со словами коназа Вэсилэ, мои лучшие люди? – громко спросил Тохтэ-хан.
– Согласны! – буркнул Угэчи. – Государевы дела намного важней, чем жалобы этого старого барана!
– Согласны! – сказал имам Ахмат. – Нет необходимости разорять своих данников.
– Тогда вот мое решение! – провозгласил хан Тохтэ и привстал на своем троне. – Ты еще побудь здесь, в Сарае, коназ Андрэ. Я могу тебе дать ярлык на твой никчемный город и на главенство в земле Суждалэ, но в ваши дела пока не полезу. Если захочешь разобраться со своими братьями сам – я не препятствую! Однако за ярлык на свои земли – привози еще серебра! А теперь ступай в мою гостевую юрту и жди моего разрешения на отъезд. Впрочем, я еще подумаю о судьбе наследства покойного Иванэ… Благодари же нас за то, что мы пощадили твою жалкую жизнь и приняли твои скудные подарки!
ГЛАВА 11
ПАДЕНИЕ МОЖАЙСКА
Весна 1303 года была сырой и прохладной. Противный мелкий дождь с редкими перерывами сочился из мрачного темного неба. – Небеса скорбят по моему батюшке, – думал князь Юрий Даниилович, выглядывая из своего походного шатра, – и совсем не видно солнышка! Беда, если мы засидимся здесь, под городскими стенами!
– Наши воины недовольны, батюшка, – сказал сидевший на скамье среди московских бояр княжеский воевода. – Так сыро и холодно! Не дай, Господи, тут завязнуть!
Князь Юрий Даниилович покачал головой и задумался. Нелегкое досталось ему наследство от умершего совсем недавно, 4 марта, отца. Князь Даниил Александрович оставил сыну довольно большой удел. Правдами и неправдами добывал он городок за городком, не гнушаясь и бесхозных, плохо охранявшихся, чужих земель. В арсенале покойного князя имелись все средства: от уговаривания и подкупа соседних князей или их бояр до прямого клятвопреступления, как это случилось с рязанским князем Константином, и даже военных угроз. Даниил Московский, умирая, завещал своему сыну владеть всем уделом и ни в коем случае не раздавать его земли ни братьям, ни нескольким наследникам. – Пусть твои братья сидят с тобой в Москве, как думные бояре, и ходят в боевые походы, как верные люди! – завещал князь Даниил старшему сыну. – А если захочешь посадить кого-нибудь из них в городе, в порядке исключения, то пусть будет служилым наместником, но не владельцем земли!
Легко было так сказать и написать! Братьев у князя Юрия осталось четверо: Александр, Борис, Иван и Афанасий. И всех надо было держать в руках! Еще бы, неслыханное дело! Старший брат получает весь удел, а младшие – ничего! Попробуй, убеди их в правильности отцовского завещания…Да тут еще пленник от отца остался – князь Константин Рязанский! Что с ним делать? Тот князь так и не согласился целовать крест покойному Даниилу…Удастся ли уговорить его?
Князь Юрий Даниилович не приезжал на похороны отца. Он сидел тогда в Переяславле и готовился к встрече с людьми князя Андрея Суздальского, который пребывал в Орде и, по слухам, добился от ордынского хана ярлыка на владение Переяславлем. Но Юрий Даниилович не собирался отдавать этот, с трудом добытый город, своему дядьке. Вместо него на похороны приехали переяславльские бояре – "лучшие люди" – которые распустили слух, что будто бы они сами не пустили князя Юрия в Москву, чтобы якобы спасти ему жизнь. Кто угрожал жизни князя Юрия, они не говорили, но явно намекали на его братьев, обиженных по отцовскому завещанию. Братья же, к удивлению переяславльских бояр, боявшиеся своего отца при жизни, сохранили этот страх и после его смерти, смирившись с его волей. "Лучшие люди" из Переяславля без труда овладели княжеским завещанием – "духовной грамотой" – и после похорон отвезли ее своему князю Юрию. Последний недолго просидел в Переяславле и уже через несколько дней после прочтения отцовского завещания и совета со своими верными людьми прибыл на свой законный "стол" – в Москву.
Разбирая оставшиеся после отца дела, новый московский князь столкнулся еще с одной нерешенной проблемой. Накануне своей смерти князь Даниил Александрович посылал людей в недалекий город смоленской земли Можайск, где сидел на княжении младший брат великого смоленского князя Святослав Глебович.
Беседуя с думными боярами, князь Юрий Московский узнал, что послы его отца напрасно ездили в Можайск. На предложение князя Даниила перейти под покровительство Москвы и целовать крест, Святослав Можайский категорически заявил: – Мой Можайск пребывает в смоленской земле, и я служу великому князю Александру, как своему отцу. Нам не нужен другой великий князь…Разве Москва может сравниться со Смоленском?
Вначале князь Юрий, слушая бояр, не придал значения этим словам и хотел отложить переговоры с можайским князем на будущее, но как-то ночью, возлежа со своей супругой, вспомнил об этом и все ей рассказал.
– Нельзя прощать такие вздорные слова от этого ничтожного князя! – возмутилась его жена. – Срам и позор! Ты должен, мой славный супруг, послать свои полки на Можайск и жестоко покарать этого злодея Святослава!
Эти слова, как Каинова печать, напрочь пристали к новому московскому князю.
– Моя супруга права! – решил, наконец, он. – Я сам поведу свое войско на этого надменного Святослава! И возьму его Можайск силой, если он не захотел мира с моим батюшкой!
Но одно дело мысли и желания, а другое – их осуществление!
Как оказалось, Можайск вовсе не собирался сдаваться, а князь Святослав Глебович не испугался московского войска.
Простояв несколько дней у стен непокорного города, князь Юрий попытался завязать с князем Святославом мирные переговоры. – Давай заключим с тобой союз, брат мой, – предложил московский князь через посланника, – и поцелуем крест!
Однако Святослав Глебович ответил однозначно: – Этого не будет: я не хочу становиться московским холопом!
Вот и стоял князь Юрий со своими полками под стенами Можайска, не зная, что делать.
– Может снова послать людей к этому нечестному Святославу? – спросил он бояр, усевшись в свое походное кресло. – Тяжело тут без толку стоять в ненастье!
– А если связаться с боярами этого князя Святослава? – промолвил вдруг старший дружинник князя Юрия Василий Кочева. – И договориться с ними за княжеской спиной?
– Зачем ты это говоришь? – возмутился думный боярин Родион Несторович. – Это пахнет ложью и коварством!
– Это как раз неплохой совет! – покачал головой князь Юрий Даниилович. – Что вы на это скажете, братья?
Все четверо братьев московского князя сидели на одной скамье напротив бояр и молчали. Услышав вопрос старшего брата, они подняли головы и задумались.
– Не знаю, что и говорить, – сказал следующий по старшинству князь Александр. – Поступай, как считаешь нужным! В таком непростом деле я не советчик…
– Также и я, – кивнул головой князь Борис, – ничего в этом не понимаю…
– Неплохо бы договориться с его боярами! – сказал, усмехнувшись, князь Иван Даниилович. Он один из братьев сидел спокойно и уверенно, не боясь старшего брата. – Кому есть дело, хорошо это или плохо? Пусть называют это ложью и коварством… Любой человек – это негодяй по своей сути! Наш батюшка завещал нам укреплять московский удел и добиваться его расширения! И неважно, хорошо это или плохо, лишь бы мы достигли своей цели! Попробуй уговорить можайских бояр…А если надо, потряси своей калитой…
– Ты, мой брат, и сам – калита! – усмехнулся довольный князь Юрий. – Все тебе золото да серебро…Но ты полностью прав!
– Калита, калита! – засмеялся князь Афанасий. – Вот тебе и прозвище, братец Иван!
– Неплохое прозвище! – покачал головой Иван Даниилович. – Лишь бы моя калита всегда полнилась золотом и серебром! Но пока нечем хвастать…Одна только бедность, охо-хо, – вздохнул он и пригорюнился.
– Не бойся за свою калиту, брат, – усмехнулся князь Юрий Даниилович. – Если придется давать мзду, твой кошель не понадобится: мне хватит и батюшкиного серебра! А теперь, мои братья и лучшие люди, давайте-ка поговорим об этом деле! Может, у кого из вас есть здесь родственники или друзья?
Бояре задумались, зашептались.
– Есть тут у меня один родственник, – сказал вдруг рыжеволосый боярин Протасий Федорович. – Супруг моей сестрицы…
– Боярин? – вздрогнул Юрий Московский.
– Боярин, мой господин, – кивнул головой Протасий. – Его имя – Перша Лаврич. Вот если бы сходить в город и поговорить с ним…У него есть брат, Супоня Лаврич. Но тот ушел на службу к Василию Храброму, в Брянск…
– Так это же очень важно! – вскричал Юрий Даниилович. – Уговори же, Протасий, этого Першу! Щедро обещай ему серебро и подарки! Но при этом храни тайну!
– Слушаюсь, батюшка князь, – бодро ответил Протасий. – Сейчас же пойду в Можайск и так все проделаю, что тот бестолковый князь Святослав даже не догадается!