В этой башне хранился весь запас продовольствия, рассчитанного на длительную осаду. И вот теперь, когда шведы, увлеченные битвой, заметили черный дым, поваливший из башни, было уже поздно.
– Ну, что, премудрый Стен, – сказал тогда Амундсен, – теперь ты понял, что надо было "побеспокоить" маршала?
Шведский военачальник понял свою ошибку, когда уже исправить ее было невозможно. – Что ж, – решил он, – придется посылать человека к русскому князю…
Князь Андрей Александрович сидел в это время на холме в мягком походном кресле, окруженный своими видными людьми, и с интересом наблюдал, как мечутся на стенах шведы, пытаясь отразить натиск его воинов. – Гибель этих злодеев неминуема! – сказал он, усмехнувшись.
– Однако мы пока еще не взяли вражеские стены, – возразил ему боярин Окула Смагович. – И, как видно, не возьмем их в первый день!
– Возможно, – кивнул головой Андрей Суздальский. – Но я вижу, что горит главная крепостная башня! Дым густой и черный! Неужели загорелось зерно? Нет сомнения, что у шведов горят запасы продовольствия! Разве устоят враги без запасов против нашего войска? Их сдача – только дело времени!
– Это так, – согласились окружавшие князя бояре.
– Смотри же, великий князь, кажется, эти непутевые шведы вывесили белый флаг? – пробормотал один из них.
– Я все вижу, мои верные люди, – улыбнулся князь, – но пусть не надеются на мир и переговоры: я навеки искореню шведское зло!
В это время неожиданно отворились ворота вражеской крепости, и из нее вышел высокий бородатый воин, державший в руках большой белый лоскут. – Русы! – крикнул он. – Мы просим переговоров!
– Что он там вопит? – спросил с усмешкой князь Андрей.
– Просит мира, государь, и переговоров! – ответил ближайший к нему боярин Сотко Лютович. – Только что подбежал мой человек и сказал об этом!
– Зачем мне эти переговоры? – рассмеялся князь Андрей. – К чему это? Эй, мои верные люди! – крикнул он, вставая с кресла. – Ну-ка же, вперед, на город! Пора идти на последний, беспощадный приступ!
– Не надо этого приступа! – громко сказал покрасневший от досады новгородский боярин Твердило Славович, стоявший неподалеку. – У нас уже столько раненых после первого нападения…Твои суздальцы тоже серьезно пострадали и устали! Неужели тебе не жаль наших воинов?
– А зачем их жалеть? – бросил, насупившись, князь Андрей. – У нас большое войско! С такой силой мы можем биться целый год! На Руси всегда хватало простонародья! Пусть сражаются без жалости! Нечего щадить врагов!
– Да не врагов, батюшка великий князь, – возразил неугомонный новгородец, – а твоих собственных воинов! И если не жалеешь своих людей, то моих не гони на смерть! Что я буду говорить почтенным горожанам, если привезу их сыновей в гробах? Мне этого не надо!
– Слава Новгороду и суздальскому войску! – вскричал князь Андрей, не обращая внимания на слова новгородского боярина, и выхватил меч.
– Слава великому князю Андрею! – закричали его военачальники, потрясая мечами и призывая своих воинов идти на приступ.
– Слава! Слава Новгороду! Слава великому князю Андрею! – понеслось далеко вокруг, и огромная серая масса русских воинов, зашевелившись, потянулась к вражеской крепости.
Растерянный шведский парламентер стоял, бесплодно махая своей белой тряпкой и крича во все горло какие-то не слышные из-за шума, поднятого русскими ратниками, слова. Наконец он, увидев надвигавшихся на него со всех сторон врагов, резко повернулся и скрылся во тьме. Крепостные ворота быстро закрылись.
– Пропало наше дело! – буркнул славный шведский воин Амундсен, глядя на своего военачальника.
– Что ж, – вздохнул седовласый Стен, потирая покрытый боевыми шрамами лоб, – значит, такова наша судьба! Нам остается только отчаянно сражаться, чтобы достойно умереть! – И шведы, понимая свою обреченность, бросились на наступвших русских со всей силой и яростью, не щадя ни своих, ни чужих воинов.
Войска обеих сторон несли огромные потери, и, вопреки надеждам князя Андрея, осада затянулась.
Прошел еще день, два, неделя, а шведы все не сдавались.
– Откуда же берут силы эти нечестивые шведы? – вопрошал князь Андрей на очередном военном совете, созванном им по причине вражеского упорства.
Бояре и старшие дружинники князя молчали и смотрели перед собой невидящими глазами. Они стояли перед своим князем и ждали, что же он опять им предложит. Новгородская и суздальская знать прекрасно знали и понимали причину затяжной осады и винили во всем только своего князя.
– Если бы ты, великий князь, согласился тогда на переговоры, – думал боярин Окула Смагович, – мы бы уже давно взяли город и ушли домой…А теперь враги озлобились, не видя спасения…
Так считали и остальные.
В это время к княжескому шатру подскакал рослый, одетый в кафтан знатного новгородца всадник в высокой бобровой шапке.
Князь сидел перед своим шатром в большом черном кресле. Знатные воины и бояре, стоявшие рядом, с интересом ждали новостей. Новгородский посланник протолкался через них, неохотно расступавшихся, и подошел к князю. – Здравствуй, господин великий князь! – сказал он, поясно поклонившись.
– Здравствуй и ты! – кивнул головой великий князь Андрей, с любопытством разглядывая незнакомца.
– Я из Великого Новгорода, княже, – сказал, улыбаясь, посланник, – к тебе с известиями!
– Я понял, что ты новгородец, – нахмурился Андрей Александрович. – Говори же, что там приключилось?
– У нас случилось немало событий, господин, – ответил новгородец. – Меня прислал к тебе посадник, чтобы довести до тебя решение Совета лучших людей…
– Чем же они недовольны?! – возмутился князь. – Долгой осадой?
– Дело не в осаде, пресветлый господин, – покачал головой новгородский боярин. – В город приезжал посланец князя Михаила Тверского и получил грамоту от славного Новгорода! Теперь князь Михаил – такой же, как и ты, защитник нашего города! Если будет вражеская угроза нашей земле, князь Михаил придет на помощь со всем своим войском! А сейчас князь Михаил на пути в Новгород: он хочет сразиться со шведами! Если ты, великий князь, не одолеешь к жаре этих непутевых шведов, то сюда придет Михаил Тверской!
– К чему все это? – возмутился князь Андрей. – Разве я сам не обеспечу защиту вашей земли?
– Я ничего не знаю, – ответил новгородский посланник, – и только передаю тебе слова нашей знати…
– Передаю, передаю, – пробормотал раздраженный князь Андрей. – Однако и здесь мне нет покоя от этого князя Михаила! Вот уж напасть! Только недавно враждовал с братом Дмитрием, а когда он умер, объявился новый враг?! Нет никому покоя и спасения на нашей земле! А тут еще идти в Орду! А там молодой Тохтэ, как я недавно узнал, беспощадно разгромил и прикончил царя Ногая! Теперь молодой царь Тохтэ в силе…Он наверняка в обиде на меня…Я же ведь ничем ему не помог в войне с Ногаем…Но ведь никто из наших князей тогда в Орду не ходил?
– Туда ходил лишь один брянский князь Василий, – сказал новгородский посланник, – и славно сражался за царя Тохтэ!
– Повезло этому Василию, – угрюмо молвил князь Андрей. – Вряд ли кто тогда верил в победу царя Тохтэ! Теперь этот брянский князь будет обласкан татарами! А его Брянск вернет себе славу великого города, как во времена Романа…
– Почему же ты сам, великий князь, туда не пошел? – усмехнулся Твердило Славович. – Кто мешал тебе добывать боевые почести? Брянский князь Василий – настоящий храбрец! Он заслужил большую славу и царскую похвалу своим ратным трудом и мужеством! Он не стал бы понапрасну посылать своих людей на эту крепость и безжалостно их губить! Мне не раз говорили, что этот Василий Храбрый, также как и его великий дед Роман, бережет своих воинов и не растрачивает без смысла их жизни!!
– Что за дерзость?! – вскричал, багровый от гнева, князь Андрей. – Неужели ты осмеливаешься сказать такое мне, великому князю?
– Осмеливаюсь, великий князь! – спокойно ответил отважный новгородец. – Я не какой-нибудь дурак, а знатный боярин, и не боюсь твоего гнева! Мы, знатные новгородцы, свободны говорить правду кому угодно! Ты бы лучше прислушался к нашим словам, а не злился! Известно, что такой князь, который не бережет своих людей, никогда не добьется ни славы, ни боевых успехов!
– А-а-а! – закричал князь Андрей. – Значит, я не берегу этот презренный люд? Эй же, эй! – он поднял вверх свой большой, сверкавший на солнце, меч. – Сейчас же возьму этот жалкий город! Пошли на приступ, мои славные воины! Пусть видит глупый новгородец, что не жалость, а решимость берет города! Слава Суздалю!
– Слава! – закричали дружинники князя Андрея и помчались вперед, размахивая мечами.
– Слава! – подхватили остальные воины, устремляясь к осажденному городу.
Обессиленные защитники шведской крепости, собрав последних воинов, бросились на стены, обороняя свой жалкий, обгоревший форт.
Новгородские ополченцы пустили в ход пращи и луки. На городские стены обрушился град камней и стрел.
Этот приступ стал последним для защитников крепости. Как только русские пробили в одной из стен крепости брешь и ворвались в город, они неудержимым потоком заполонили все городское пространство. Не прошло и часа после начала решительного штурма, как от несчастных шведов осталась лишь небольшая горстка, засевшая в погребе.
Великий суздальский князь Андрей въехал в горевший вражеский город с гордостью и величием, восседая на своем породистом жеребце, подаренном татарами.
– Видите, как надо сражаться? – надменно сказал он ехавшим с ним рядом знатным новгородцам. – Если бы вы мне не мешали, я бы уже в первый день взял этот город! Как там, молодец есть ли пленные? – спросил он своего верного слугу.