Понимание было подобно вспышке, озарившей всю меня изнутри. Мне страстно захотелось завладеть той кипучей юной силой, которая исходила от необычных существ - обитателей этой планеты, - когда они воевали, когда странствовали по свету в поисках новых земель, когда строили новые города посреди непроходимых лесов и болот. И я сделала прыжок и растворилась в них…
Некоторое время мне доставляли удовольствие новые ощущения. Я проживала человеческие жизни одну за другой - множество сразу. Меня забавляло исполнять нехитрые желания людей - не те, которые они вкладывали в свои молитвы, а истинные - потаенные - желания. Сила, к которой я стремилась, бурлила во мне, согревала и опьяняла меня, обещая небывалое могущество. Но все это длилось недолго - по моим меркам, конечно, а для людей тем временем прошли многие тысячелетия. Однажды я поняла, что источник, питавший меня, иссяк. Мною овладело нетерпение, стремление продолжить свой путь во вселенной. Удивительно: я не смогла оставить этот мир с обычной легкостью. Он словно держал меня за незримые нити, он жаждал моего могущества, он пророс во мне множеством корней. Я сделала усилие и рванулась вперед - к неведомым звездам, к цели, заложенной во мне с начала времен. Но долгое время спустя я продолжала чувствовать пустоты внутри себя, словно целые клочья были вырваны из моего существа…
Сон медленно погас, рассыпались мерцающим прахом пугающие и величественные видения. Бодрый голос вошедшей в сарай Наины, зовущей нас завтракать, разбудил меня. Я не сразу свыклась с мыслью, что я снова просто Шайса, сестра звезды, выбравшая земную судьбу. Призрачный образ виденного во сне мешал мне рассмотреть бревенчатые стены сарая, на которые бросало отсвет бледненькое зимнее утро. Но, поборов наваждение, я огладила свои растрепавшиеся во время сна обноски, привязала керато к саням и пошла в дом вслед за Рейданом и Наиной.
Глава 6
Кромельчики
Постоялый двор, который содержала Наина, приятно удивил меня: я ожидала худшего после увиденного в доме Атти.
В большой светлой зале, служившей столовой для постояльцев, уже весело полыхал камин; отсветы огня скользили по чистым беленым стенам, украшенным пестроткаными ковриками, по широким половицам, отмытым до блеска. В комнате стояло несколько маленьких столиков, до полу покрытых белоснежными скатертями, а посередине каждого столика еще лежала вышитая салфетка. Вышивка была простенькая, крестом, но радовала глаз незатейливой яркой красотой. Столовая сияла чистотой, и мне стало стыдно своей дорожной неухожености.
Нас с Рейданом усадили в углу, у низенького окошка. Наина и высокая полная девушка лет восемнадцати хлопотали, нарезая хлеб и сыр, разливая молоко по кружкам. Из соседнего помещения появилась еще одна женщина, приветливо поздоровалась с нами и водрузила на стол огромную миску дымящихся золотистых оладий, обильно политых медом.
- Ну, хозяйка, смотрю, у вас все ладно, - сказал Рейдан, накладывая сыр на хлеб.
- Милостью святых, - ответила Наина, - и думаю, будет еще лучше: Лави летом выходит замуж. - О, Лави! Где были мои глаза? Скажи, Наина, кто увел мою невесту?
Девушка покраснела и опустила глаза.
- Да ты и не сватался, - насмешливо сказала Наина, - а если посватался бы, то получил бы от ворот поворот: ты, Рейдан, - старый волк, все по лесам рыщешь, а у нас жених - славный малый, сын краснодеревщика из Осинок, и сам уже ремесло знает. Так что Лави теперь от зари до зари шьет себе приданое.
- Ну, пусть приложит еще три серебристые шкуры.
- Пять, Рейдан, пять, и ты живешь и ешь здесь месяц. А девочка может помочь мне по хозяйству. Ты же знаешь, прислуги я не держу, кроме стряпухи, а Лави сейчас некогда заниматься домом. Она ведь еще и на продажу вышивает: у нас как понаедут постояльцы побогаче, так и разберут и полотенца, и шали, да еще на будущий год назаказывают.
- Шайса, будешь помогать Наине, - сказал мне Рейдан. - Мы действительно останемся на месяц; сейчас самое время зверя бить, а потом поедем на Большой Базар - есть у меня товар, который здесь не продать.
- Уж не ее ли мамку ты раздобыл? - спросила Наина, кивнув в сторону двери.
Оказывается, пока мы завтракали, керато удалось перегрызть поводок, освободиться и разыскать нас. Непослушная малышка сначала оробела на пороге человеческого жилья, а потом решительно мяукнула и потрусила к нашему столику. Почуяв знакомый запах, она потерлась о мои ноги и улеглась рядом, спокойно свернувшись калачиком.
- Э, забыл сказать, видишь, у нас еще зверушка, - смущенно проговорил Рейдан.
Наина нагнулась и почесала керато за ухом. Малышка заурчала.
- Ай, какая ласковая девочка! Лави, ну-ка, принеси плошку молока.
Лави накрошила в молоко оладий и поставила плошку на пол. Голодная керато тут же набросилась на вкусную еду, а Наина, умиленно на нее глядя, сказала:
- Хороший котенок, чистенький. Пусть живет. Вон как она к девочке ластится. Вырастет - будет верной защитницей. Оставь ее себе, Рейдан, не продавай.
- А как ее зовут? - обратилась ко мне Лави.
Я смутилась, потому что не придумала керато имя и потому что давно не видела молодых девушек.
- Если ты поела, пойдем, я помогу тебе умыться и переодеться, - продолжила Лави. - Заодно и придумаем имя керато.
Лави увела меня в другую комнату, маленькую, похожую на ту, где я лежала в доме Атти. Там стояла большая деревянная лохань, в которой дымилась горячая вода. Девушка растворила в воде какую-то жидкость из горшочка, так что вода вспенилась и запахла медом и травами.
- Залезай в воду, вот тебе мочалка. А потом я полью тебя из кувшина.
Я быстро скинула с себя отвратительные грязные тряпки. Пока я не залезла в воду, Лави стояла, отвернувшись к двери, но я вовсе ее не стеснялась: в храме нас учили восхищаться естественной красотой своих подруг, хотя я читала, что у многих народов наготы почему-то стыдились. Я тщательно намыливала волосы незнакомым средством и наслаждалась теплой ванной, в которой я не была, казалось, вечность. Вдруг кто-то поскребся в дверь, и Лави впустила керато, засмеявшись:
- Смотри-ка, она от тебя ни на шаг не отходит! Как же тебя назвать, малышка?
- Виса, - неожиданно сказала я. Не знаю, как это только мне пришло в голову! "Виса" - так звучало обращение сестер Келлион к друг другу. Так на нашем языке мы обращались и к Келлион… А я решила назвать так дикую кошку. Но что сделано, то сделано: керато мяукнула, словно соглашаясь с новым именем, а Лави сказала:
- Очень красиво. Ей подходит!
Тем временем она уже вылила на меня три кувшина воды, положила на стул полотенце и чистую одежду.
- Тебе должно все это быть в пору: эти вещи я носила три года назад. Не беспокойся, они все чистые и целые. Ну, одевайся, посушись у огня, а я пока схожу за гребнем.
Вещи действительно приятно пахли чистотой: белоснежные рубашка и нижняя юбка, расшитые красными нитками, темно-коричневая голуна - полотнище ткани, которым надо было обернуть бедра, светло-серая безрукавка с красивым узором понизу. Пришла Лави с гребнем.
- Давай, я помогу. Ах, какие у тебя чудесные волосы! Ты такая красавица, Шайса. Смотри, за месяц мы найдем тебе здесь жениха!
Мне странно было слушать эти слова. Разумеется, я знала, что красива: все сестры звезды были прекрасны, потому что похожи на Келлион. Но за время жизни с людьми я успела позабыть об этом, потому что не видела ни одного красивого лица и сама была грязна, не чесана и убого одета.
- Смотри, - продолжала болтать Лави, - я научу тебя причесываться по-нашему.
Она повернула меня так, чтобы я видела в металлической пластине, заменявшей зеркало, что она делает с моими волосами. Ловко разделив их на четыре части, она перекрутила пряди, сплела из них замысловатую косу и свернула ее на затылке, приколов деревянными шпильками.
- Ну вот, теперь иди к маме, она скажет, что тебе делать.
Я вышла в залу - Виса, конечно, увязалась за мной. Ни Наины, ни Рейдана я не увидела, только за одним из столиков ели и пили, громко разговаривая, несколько мужчин. Я тихонько встала у двери, но они тут же повернулись ко мне.
- Ишь какая! - причмокнул языком один из них. - Я тебя раньше тут не видел.
Я забормотала в ответ нашу с Рейданом легенду о Красном Логе, нет, Лесе, но он меня недослушал.
- Так ты, значит, новенькая служанка. Люблю хорошеньких служанок!
Он вышел из-за стола и направился ко мне, глядя с каким-то нехорошим выражением. Мне стало не по себе. Виса, наверное, почувствовала мой страх и, встав между мной и мужчиной, грозно зарычала. Конечно, в ее голосе не было настоящей угрозы, ведь она была еще котенком, и мужчина посмотрел на нее с недоумением.
- А ну брысь, негодная тварь! - прикрикнул он на Вису и несильно поддел ногой. - Нечего здесь зверье разводить!
Я не успела понять, чего хотел от меня этот человек и чем он был недоволен. Злой, холодный звездный свет пронзил всю меня изнутри, я слегка повела рукой, и мужчина замер, где стоял, не в силах пошевелиться. На его красном лице появилось изумленное выражение, но ругательства застыли у него на языке. Я впервые применила силу Келлион для обороны, испытывая настоящий гнев. И тут же что-то заставило меня освободить своего обидчика. Я вдруг - совсем некстати - вспомнила лицо своей матери, когда она пыталась защитить меня от сестер-искательниц и так же, не в силах пошевелиться или крикнуть, оказалась под воздействием силы Келлион. Да, мы, сестры звезды, были особенные, и обычным людям не стоило становиться на нашем пути… Я ни на минуту не усомнилась бы в своем праве использовать дарованную мне силу, если бы не это воспоминание о маме…