- Черт возьми! - О'Нил подтолкнул Антонию к креслу и подал ей стакан бренди. - Выпей это, девочка, и расскажи мне, что случилось.
Рассказывая, Антония немного успокоилась. - Мне очень жаль, амиго.
- Ни о чем не жалей. Судя по всему, у тебя хороший опыт. Ты сохранила ясность мысли, когда это было так необходимо.
- Я хотела разрядить в нее весь барабан, - прошептала Антония. - Мэрилин была уже мертва, а мне хотелось стрелять в нее снова и снова.
- Дорогая, в этом нет ничего странного. Ты же видела, как она стреляла в твоего мужа. Ты разрывалась между безумием и насилием. Важно, что ты не сделала этого. Черт возьми, она не умерла тогда, когда должна была умереть. Нам следовало что-то предпринять, чтобы остановить ее.
- Возможно. - Антония взяла Ройала за руку. - Она вела себя как помешанная и стреляла в него хладнокровно, даже с удовольствием.
- А может, это и на. самом деле доставляло ей удовольствие.
- Расскажи мне о его ранах.
- Я хотел бы успокоить тебя, но он тяжело ранен. Впрочем, ты и сама это знаешь.
- Да. Рана в грудь, - прошептала Антония.
- Но не это беспокоит меня больше всего, - признался О'Нил. - Выстрел был сделан в упор, и пулю я довольно легко извлек. Ройал - сильный мужчина, ты быстро его доставила сюда, мы сразу остановили кровотечение. Это тяжелая рана, но я уверен, что он поправится. Но рана в голове куда опаснее.
- Но это только царапина! - испуганно возразила Антония.
- Да-а, царапина, и я обнаружил, что кость не задета. Но, девочка, я буду откровенен с тобой. Нам мало известно о ранениях в голову. Ройал потерял сознание, вот почему я так просто извлек пулю из раны в груди. Но на голове у него не просто царапина, а очень глубокая рана, он получил сильный удар, и слишком близко к виску.
- Но Ройал придет в себя, да?
- Он может прийти в себя через пять минут, через несколько часов или даже через несколько дней…
Антония обмерла, поняв, что О'Нил не договаривает.
- Или никогда. Ты это хотел сказать?
- Я знаю только одно: Ройал сейчас без сознания. Ты понимаешь, что я имею в виду? Я могу почистить рану, залечить ее, но теперь нам остается только молиться, чтобы он очнулся, пусть и со страшной головной болью. Будем ждать и надеяться, дорогая. - О'Нил потрепал ее по плечу и пошел к двери. - Я поеду поговорю с доктором Фаулером. Может, он скажет мне то, чего я не знаю.
Как только О'Нил ушел, Антония дала волю слезам. Перестав наконец плакать, она почувствовала себя слабой физически, но окрепшей духовно. Страх за Ройала все еще терзал ее, но Антония нашла в себе силы справиться с ним и даже надеялась на лучшее. Ройал тяжело ранен, но все же остался жив. О'Нил признался, что плохо разбирается в ранениях головы и в длительных состояниях беспамятства. Но Ройал очнется через несколько часов. Когда бы он ни пришел в себя, она должна быть здесь, возле него.
Последующие дни были адом для Антонии. Ее надежды на его выздоровление возрастали, когда Ройал впадал в полубредовое состояние, но когда он снова погружался в глубокое забытье и ни на что не реагировал, Антонию охватывало отчаяние. Родственники пытались приободрить ее, но сами с трудом скрывали тревогу.
Как-то ночью, сидя возле него и целуя его руку, Антония подумала, что он может умереть. Это потрясло ее. Она знала, что никогда не примирится с этой утратой. У нее останется пустота в душе, которую уже ничем нельзя будет заполнить.
Вдруг Антония неудержимо захотелось сказать ему все слова, уже давно теснившиеся в ее голове. Пусть Ройал не питает к ней таких чувств, какие она питает к нему. При мысли о том, что она так и не скажет ему всего, что накопилось у нее на сердце, Антония забыла о гордости. Если… он вернется к ней, она скажет ему все, что чувствует. Но если нет, ей этого не пережить.
Глава 30
Ройалу казалось, что он погребен под гущей грязи и никак не может выбраться на свободу. Ему стоило больших усилий открыть глаза, однако он тут же закрыл их из-за яркого света в комнате. Но когда открыл снова, то увидел, что комната не так уж ярко освещена. Ройал не слышал ни звука, кроме мерного похрапывания, и посмотрел туда, откуда оно доносилось.
Неприятное ощущение в груди заставило его вспомнить обо всем. Голову пронзила резкая боль, а сердце замерло от страха. На них напала обезумевшая Мэрилин и стреляла в него. Она также искала и Антонию. Узнав в спящем рядом человеке О'Нила, Ройал перепугался. Где же Антония? Он отказывался думать о том, что она пала жертвой безумия Мэрилин.
- Антония! - хрипло прошептал Ройал. - Антония, - повторил он, и хотя из его груди вырвался лишь хриплый шепот, Лиам сразу проснулся.
- Ну, три святых Марии, ты решил вернуться к жизни! - О'Нил с облегчением вздохнул.
- Антония? - Ройал попытался сесть, но О'Нил мягко удержал его. - А Мэрилин?
- Мэрилин мертва.
- Где Антония? Мэрилин искала ее!
- Антония в порядке. Она убила сумасшедшую Мэрилин, а у нее самой нет ни единой царапины.
- Слава Богу! - выдохнул Ройал. - А где она?
- Отдыхает. У нее прожорливый сын, его надо кормить, поэтому ей нельзя уставать. Попробуй пошевелить рукой.
Сделав это, Ройал поморщился от неприятного ощущения в груди. Его рука была очень слаба. Ему стоило больших усилий двигать ею, и он не понимал почему.
- Что-то тянет в груди, с чего бы это? Ведь мне попали в голову, - пробормотал Ройал, когда О'Нил помог ему сесть и поднес стакан воды. - Черт возьми, у меня такая слабость!
- Эта сука стреляла в тебя два раза. Один раз в голову, а второй - в грудь.
Ройал тронул рукой грудь и удивленно заметил:
- Нет повязки.
- Она больше не нужна.
- Еще одна царапина? - Он поморщился от боли, когда О'Нил легонько коснулся его груди.
- Нет, это была тяжелая рана. Пришлось извлекать пулю.
- Но я ничего не чувствовал.
- Потому что ты потерял сознание из-за раны в голове.
- Потерял сознание? Как это?
- Из-за царапины на голове ты проспал чуть больше трех недель.
- Боже! Как же я не умер?
- Организм способен переносить такое состояние длительное время. Доктор Фаулер рассказывал мне о человеке, который провел в беспамятстве целых шесть месяцев, а потом опомнился - слабый, но в полном порядке.
- Так вот почему у меня такая слабость.
- Конечно, хотя, по-моему, ты еще легко отделался. Временами ты глубоко спал, а иногда бредил. Антония и Мария кормили тебя жидкой кашкой. Ужасно неаппетитно, но им ничего другого не оставалось. Все было такое жидкое, что ты это просто пил. Они также по очереди растирали твою руку, и это тоже помогло.
- А как Антония?
- Хорошо. Она все время здесь, но так как ребенку нужно молоко, Антония должна быть сильной и здоровой. Я убедил ее, что тебе не станет лучше, если она изведет себя. Антонии это не понравилось, но я сказал ей, что ваш паренек - это часть тебя и ты оставишь его нам, если тебе придется уйти от нас.
- А что, было возможно и это?
- Да. Чем дольше ты лежал без памяти, тем это было вероятнее. Ты также мог очнуться в плохом состоянии, но я не замечаю признаков этого.
- Нет? Но я чувствую себя совершенно разбитым. Так и должно быть после трехнедельного беспамятства?
- Да, ты ослаб.
- А не могу ли я снова впасть в забытье?
- Не думаю. Еще несколько дней, нормальная, здоровая пища и кое-какие упражнения - и ты снова будешь в норме. Не борись со сном.
- Я хочу видеть Антонию.
- Она будет здесь, когда ты снова проснешься. - О'Нил уложил Ройала и укрыл одеялом.
Ройал уснул. Проснувшись, он с ужасом подумал, не прошло ли еще три недели. Его взгляд метался по комнате, пока Ройал не заметил Антонию. К его удивлению, она вскрикнула, бросилась на колени возле кровати и заплакала.
- Антония!
- О дорогой! Мне уже казалось, что я потеряла тебя, - прошептала она. - Боялась, что ты будешь медленно умирать. Иногда ты возвращался ко мне, и у меня появлялась надежда, но ты снова уходил от нас.
Ройала тронуло это открытое проявление чувств к нему, однако он не мог вынести слез жены.
- Не плачь, Антония, никуда я не уйду.
Ей очень хотелось поверить в это. На этот раз Бог оставил Ройала в живых, но Антония поняла, как легко может лишиться его. Она сожалела о том, что так и не сказала ему, как много он для нее значит. Но и теперь, когда Ройал начал поправляться и страшная тень смерти отступила, она из гордости или трусости не могла сделать этого.
Целуя его ладонь, Антония тихо сказала:
- Я так боялась. Мне хотелось сказать тебе слова, которых ты никогда не слышал, но гордость не позволяла сделать это. А потом эта гордость показалась мне такой ничтожной. Горькое раскаяние вытеснило ее. Я дала себе обещание, что это больше не повторится. Я люблю тебя, дорогой. Вся моя жизнь принадлежит тебе. Если бы ты покинул меня, я осталась бы жить, но что это была бы за жизнь? Эту чудовищную пустоту не заполнил бы даже наш ребенок. Бог мой, как трудно это говорить! Но я дала себе слово сказать тебе все. Я с самого начала почувствовала опасность, но влечение к тебе оказалось слишком сильным. Когда ты овладел мной, я поняла, что отдам тебе свое сердце. Иногда я даже боялась этого чувства, потому что оно было слишком неистовым. Это и было одной из причин, по которой я пыталась убежать, когда подумала, что ты хочешь жениться на Мэрилин. Ну вот, я сказала то, что должна была сказать, - прошептала Антония, выпуская его руку и поднимаясь с колен.
- Антония! - выдохнул Ройал, пораженный ее словами.