Ройал видел то, что произошло между Оро и Патрицией. Он объяснил это тем, что сестра надоела Оро со своей страстной влюбленностью. Но, услышав слова Оро, когда тот прогнал Патрицию, Ройал понял, что здесь что-то более серьезное. Еще не зная, как ему поступить, он направился вслед за Оро и Антонией.
Оро упал на колени, как только удалился от лагеря. Антония догадалась, что он страдает не от раны, а от глубокой и неизлечимой боли. Наверное, его мучило то, что он прогнал девушку, которую хотел бы схватить в объятия и крепко прижать к себе. Ему было стыдно, что он обидел Патрицию, так грубо оттолкнув ее. Антония склонилась над ним, и Оро протянул к ней руки.
- Болит. Боже, как болит!
Она знала, что Оро говорит не о боли в голове, и обняла его.
Увидев эту интимную сцену, Ройал отвернулся и медленно пошел к лагерю. Ответственность, которая лежала на нем, вдруг показалась ему слишком тяжкой. Оро Дегас, конечно, не тот мужчина, которого он выбрал бы для Патриции, но кто, кроме нее, имеет право решать? Убедившись, что в лагере все в порядке, Ройал отпустил Коула и Джастина. Он хотел поскорее улечься в палатке и привести в порядок свои мысли.
Увидев, что Томас направился к Патриции, Ройал решил присоединиться к братьям чуть позже. Затаившись, он слушал их разговор.
- На вот, выпей.
Томас протянул Патриции бутылку текилы и ухмыльнулся, когда та отпила немного и поморщилась.
- Какая гадость! - выдохнула она. - Просто, обдирает глотку.
- Это мексиканская текила. У нее особый вкус. Ни одному гринго она не нравится.
Сделав глоток, Томас снова предложил ей бутылку.
- Хочешь, чтобы я распробовала ее? Считаешь, что второй; раз пройдет лучше? Или думаешь, что я уже ободрала глотку и больше ничего не почувствую?
- Да, теперь пойдет лучше. Но вот что я скажу, чика. Гринго может весело болтать с мексиканцем, пить с ним, шляться по девкам и драться бок о бок. Он может похлопывать его по спине и называть своим другом. Все это прекрасно, но гринго не хочет, чтобы мы прикасались к его дочери или сестре! Теперь глотни побольше. Как тебе мои слова?
- Ройал не такой.
- Не такой? А ты спрашивала его?
- Нет. Из-за вас троих я сомневаюсь в нем и боюсь открыть рот.
- А что он может сделать? Прогнать Оро или отослать тебя, пока Оро не вернется в Мексику? Так, что ли?
- Хуже всего, что ты прав. А это значит, что мне больше не увидеть Оро.
- И что, ты от этого, будешь несчастлива? - удивился Томас. - Бог мой, вы оба потеряли голову. Это плохо.
- А ты был когда-нибудь влюблен, Томас?
- Я любил, но никогда не был влюблен. Я люблю Оро. Люблю Антонию. Любил отца, Хуана и Хулио. Старался никогда не доставлять им неприятностей. Этой есть любовь. Я сам готов был погибнуть или дать погибнуть им, но без мучений.
- Надеюсь, мне удалось бы изменить представления Оро, г- задумчиво проговорила Патриция.
- Но это не сделает Оро счастливее. Да и тебе не принесет счастья.
- Это все из-за его гордости.
- Мужчина должен иметь гордость, иначе он не мужчина. Гордость - это чувство, которым нельзя управлять, чика. Он тоже мечтает о тебе. Но готова ли ты из-за Орр потерять братьев, которых так любишь?
Настроить их против себя и доставить неприятности любимому человеку? Ты тоже отказалась бы от всего этого. Когда мужчины восстают друг против друга и входят в раж, кто-то из них обязательно погибает. А ты как раз посередине. Какое уж тут может быть счастье!
- Я поговорю с Ройалом, и, если он действительно такой, как ты утверждаешь, я поеду навестить своего кузена. По крайней мере не буду видеть, как он ходит в салун или увивается вокруг Антонии. У меня какой-то странный вкус во рту, - добавила она, высунув язык.
- Очень мило! - Томас улыбнулся. - Можешь достать им до кончика носа?
Так ничего и не поняв, Ройал решил, что Патриция немного выпила и ей придется помочь добраться до кровати.
До Ройала постепенно доходило то, что все пытались скрыть от него. Он надеялся, что сможет разрешить эту проблему ко всеобщему удовлетворению.
Расположившись рядом с Коулом и Джастином, Ройал налил себе чашку крепкого кофе. Он не знал, как начать разговор. Ему трудно было признать, что его сестра, почти ребенок, стала женщиной, способной любить. Однако ведь ей уже восемнадцать.
- Как там Оро? - спросил Джастин.
- Легкая рана, всего только дурнота. - Ройал вспомнил сцену, которую только что видел, и вздохнул. - Коул, что ты думаешь об Оро Дегасе?
- Он спокойный и умеет держать себя. Много повидал, и это немного огрубило его, но Оро честный и незлой парень. Он человек слова. Черт возьми, я не знаю, что ты еще хочешь от меня услышать!
- Ты не сказал того, что мне интереснее всего. Не упомянул о том, что Оро мексиканец, и о том, кем был его отец.
- Незачем думать об этом. Я не имею ничего против мексиканцев, а Оро не пошел по стопам своего отца. Держится на расстоянии от девушки. По его словам, их отец не хотел, чтобы они с братом пошли по его пути, но и не отпускал их от себя. Это вполне объяснимо. Да, единственный недостаток Оро, по-моему, грубость и, возможно, цинизм.
- Этот грубый и циничный парень умеет быть очень ласковым, - заметил Ройал.
- Да, он очень дружен с Томасом и Антонией, - согласился с ним Джастин.
- В этом нет сомнений, Джастин. Мне даже казалось, что он близок с Антонией, хотя на самом деле это просто абсурдно. Оро использует ее как прикрытие, а вообще он очень чувствительный человек.
- Объясни, что ты имеешь в виду? - попросил Джастин.
- Ну ладно, а что бы вы сказали, если бы Оро Дегас стал мужем вашей сестры? - Ройал криво улыбнулся, увидев, что его братья побледнели. - По крайней мере это вполне возможно.
- А ты уверен, что именно приданое интересует его? Патти у нас хорошенькая. Вполне могла ему понравиться, возбудить желание.
- Нет, Коул. Желание, или, скорее, невозможность удовлетворить его, не может заставить такого" как Дегас, плакать. Я случайно слышал, как он говорил обезумевшей Патти, чтобы она шла прочь от него, что она ему не нужна. И потом смотрел ей вслед как человек, обреченный на смерть. Наверное, мне следует поговорить с ним, но будь я проклят, если знаю, что ему сказать.
- Как же я не заметил всего этого? - удивился Коул.
- Но и мне казалось, что это лишь детская влюбленность. Я совсем забыл, что Патти уже восемнадцать. Дьявол, не знаю, что делать! Боюсь причинить боль Патти, но и Дегас мне нравится, и я не хочу доставлять ему неприятности. Хотя он совсем не тот, кого я представлял себе мужем Патти.
- Но он не хуже тех, кто крутился вокруг Патти в последнее время, - твердо заявил Джастин. - По крайней мере ты знаешь, кто такой Оро.
- Это верно. А ты уверен, что закон не преследует этих братьев-близнецов, Коул?
- Об этом незачем беспокоиться. Нет никаких распоряжений об их судебном преследовании. Ни в чем дурном они не были замечены и никого не убили. Если станет известно, что Хуан и его главные сообщники мертвы, полиция займется кем-то другим. Нельзя арестовать человека только за то, что его отец был преступником, или за то, что он водит компанию с подозрительными типами. Против Оро и Томаса у полиции ничего нет.
- Главное, чтобы Патти была счастлива, - заметил Джастин.
- Ты прав, - отозвался Ройал. - Это ее будущее, а не наше.
- Поговоришь с ней сегодня? - спросил Коул.
- Едва ли сейчас она в состоянии говорить, - сказал Ройал и кивнул в ту сторону, где Томас помогал подвыпившей Патриции подняться в фургон.
- Проклятие, и где он только достает эту дрянь? - Коул встал, чтобы перехватить Томаса. - Томас!
- Вот он я, - обреченно вздохнул Томас, увидев за спиной Коула его братьев.
- Где, черт подери, ты берешь эту дрянь?
- Вот эту? - Томас невинно посмотрел на почти опорожненную бутылку текилы.
- Да, эту.
- Ангел мне послал, вот как, - ответил Томас, рассмешив братьев. - Он увидел с неба, что я мучаюсь от жажды, и послал мне бутылку, чтобы я промочил горло. Думаю, надо рассказать в церкви об этом чуде.
Шум и споры, которые последовали за этим, не позволили Ройалу поговорить с Оро в тот вечер, и он отправился спать, решив, что любовные проблемы сестры могут подождать до утра. Оставив Коула и Томаса вести спор о том, можно ли пить во время перегона скота, Ройал улегся в спальный мешок и впервые за многие недели понял, что уснет спокойно.
Проснувшись, Патриция увидела, что Антония внимательно смотрит на нее, и простонала:
- Я умираю. Томас отравил меня.
Помогая побледневшей девушке выйти из фургона, Антония поучала ее:
- Ты должна знать, что текила - напиток не для тех, кто пробовал только шерри, да и то чуть-чуть. Теперь ты расплачиваешься за свою глупость!
Дойдя до бочки с водой, Антония погрузила лицо Патриции в холодную воду. Та воспротивилась, но Антония быстро справилась с ней. Вскоре появились братья Патриции, и Антония, решив, что с девушки довольно, отпустила ее.
- Что здесь происходит? - спросил Ройал с деланной небрежностью.
- Она пыталась утопить меня, - с трудом вымолвила Патриция, опускаясь на землю.
- Я очищала ее голову от текилы, - объяснила Антония, глядя на свою жертву. - Но едва ли это ей помогло.
- Не помогло, - пробормотала Патриция, опустив голову на руки. - Я умираю, а теперь еще и промокла. - Она посмотрела воспаленными глазами на хохочущих братьев. - Ничего смешного. Уверена, Томас отравил меня.
- А где он? - спросила Антония.
- Не знаю, - ответил Ройал. - Хочешь кофе, Патти?
- Я принесу, - вызвался Джастин.