5
Элен словно перенеслась в другой мир, на волшебный остров вечного лета посреди лютого декабрьского холода. У нее захватило дыхание. Несколько минут она только и могла, что смотреть во все глаза, слегка приоткрыв рот.
Они стояли в обширной оранжерее. Высоко вверху точно парил в небе прозрачный купол, сквозь который проникал свет неяркого зимнего дня и, проходя через выпуклые стекла, превращался в теплое радужное сияние. И эти волшебные лучи лились вниз сквозь густые заросли тропических растений, наполнявших воздух сладкими экзотическими запахами.
- У меня нет слов! - С сияющими глазами Элен повернулась к Эдуарду, широко улыбаясь. Боль и горечь мучительного чувства отошли на задний план, отступив перед прелестью этого великолепного, причудливого, наполненного чудесными ароматами сада. Очарование длилось до тех пор, пока он не улыбнулся ей в ответ. Тогда боль вернулась и с новой силой вонзила в сердце Элен тысячи ножей.
Собрав все свое мужество, она высвободила пальцы и отвернулась, желая только одного - чтобы хватило сил выдержать, не дать ему заметить ее состояние.
- Этот сад поразил и меня точно так же, когда я увидел его впервые, - говорил между тем Эдуард. Элен медленно направилась вперед, и ее каблучки звонко застучали по черно-белому мозаичному полу. - Я оставил лошадь в роще и пробрался сюда. Как я уже сказал, этот дом притягивал меня сильнее магнита. Но я и не подозревал о существовании оранжереи, пока не разглядел купол, который так и сиял на солнце. Одна из дверей оказалась открытой, и я заглянул внутрь осторожно, чтобы не попасться на глаза хозяевам - древнему старику и его такой же древней сестре. Про них говорили, что живут они очень дружно, но оба словно бы немножко не в своем уме. Не общаются ни с кем, кроме своих оранжерейных питомцев. И вот тогда-то я и поклялся, что когда-нибудь этот дом будет принадлежать мне.
- Понимаю.
Элен уже вполне овладела собой и решила думать только о том чуде, что предстало ее взору, и вволю насладиться чарующим зрелищем: ведь завтра, как и бесконечно долгий ряд всех последующих "завтра", станет для нее тусклым и безрадостным. Там уже не будет Эдуарда, и жизнь превратится в унылую череду месяцев и лет, через которые она побредет медленно и тяжело, приучая себя существовать без него.
- Ты знаешь все эти растения? - спросила она, только чтобы не молчать. Сама она узнавала лишь - орхидеи, лилии, камелии, душистый жасмин, но большая часть причудливых иноземцев была ей абсолютно незнакома. - И самое важное - тебе известно, как надо за ними ухаживать?
- Нет. Но я знаю человека, который умеет это делать.
Он засмеялся и пошел рядом. Элен, отвернувшись, поспешно нагнулась и коснулась пальцами пышных, похожих на страусовые перья, листьев миниатюрной финиковой пальмы, чтобы только он не успел увидеть выражение ее глаз. А Эдуард продолжал объяснять:
- Глава семейства, у которого я приобрел этот дом, получил его в наследство от дядюшки, того самого старичка, жившего здесь с сестрой в дни моего детства. Он ничего не понимал в растениях и мало ими интересовался, но нанял садовника, чтобы тот ухаживал за ними. Я сохранил за садовником место, оставил ему еще двух помощников и двух женщин, которые будут каждый день приходить для уборки.
Эдуард, как всегда, успел все продумать и организовать. Но скоро ему предстоит убедиться, что не все получается по его желанию, даже если он так тщательно распланировал будущее. Ему не удастся убедить Элен остаться и сохранить прежние отношения, когда все так изменилось…
Но сейчас не время думать об этом. Элен обошла группу апельсиновых деревьев, посаженных в деревянные, выкрашенные белой краской кадки, и замерла, широко открыв глаза. Перед ней лежала ровная водная гладь с густо растущей по краям зеленью. Изящные изваяния, полускрытые буйной растительностью, до самой последней черточки отражались в зеркальной поверхности, а в прозрачной глубине безмятежно плавали огромные золотистые карпы, медленно шевеля плавниками.
- Невероятно! - выдохнула Элен.
- Надеюсь, мне удалось немного развеять скуку? - весело проговорил Эдуард, и Элен ответила быстрой благодарной улыбкой, потому что он это заслужил, прощая ему прозвучавшую в голосе насмешку.
- Ты знаешь, чем можно удивить, - признала она. - Это место просто сказочное, восхитительное. Здесь так красиво и так тихо, и в атмосфере витает что-то… волшебное.
Описательных способностей Элен явно не обнаруживала. Она замолчала, впитывая краски и запахи. Эдуард легонько провел пальцем по ее щеке и добавил:
- Чувственное - вот слово, которое ты ищешь. Весь воздух здесь пропитан чувственностью.
Его пальцы замерли у самых губ Элен. Она посмотрела ему в глаза завороженным взглядом, губы ее слегка дрогнули. Она ничего не могла с собой поделать - неудержимое влечение к нему невольно заставляло ее выдать то, что она всеми силами старалась скрыть. Эдуард склонился ниже, казалось, еще миг, и он поцелует ее… Пульс Элен бешено застучал в висках. В их отношениях никогда не было и намека на физическую близость, и никогда он не выказывал намерения что-либо менять. Элен сразу почувствовала бы, если бы подобное желание возникло. Что, если и для него, как и для нее, все изменилось?
Но он ее не поцеловал. Конечно! Да и зачем - ведь для этого у него есть графиня!
- Ты похожа на ребенка, попавшего в страну чудес. Приятно смотреть на тебя, - произнес Эдуард довольным тоном. - Давай я помогу тебе снять пальто. Ты, наверное, изнемогаешь от жары?
Опасный миг умопомрачения ушел в прошлое. Элен позволила ему снять с себя пальто, потому что не могла придумать ничего другого и не знала, о чем говорить. Миг назад она так страстно желала его поцелуя, а сейчас молилась про себя, чтобы он не успел ничего заметить.
Он перебросил ее пальто через руку и взглянул на часы - уже не в первый раз. Элен догадалась, что у него назначена встреча или он должен сегодня куда-то лететь. Наверное, намеревается вернуться в Оттаву. А может, графиня уже здесь, в Лос-Анджелесе и с нетерпением ожидает его возвращения из краткой поездки?
Элен не собиралась спрашивать Эдуарда об этом, потому что не хотела знать. Неведение не причиняет такой боли, как правда.
Даже и без пальто ей было жарко, но она сдержала невольное желание расстегнуть пуговицы жакета, вовремя вспомнив, что под ним у нее нет блузки. Вместо привычных джинсов и свитера она выбрала сегодня изящный костюм оливкового цвета от Ромео Гигли. Потому ли, что знала: Эдуарду нравится этот костюм? Знала, что его восхищает элегантность, которую она приобрела за эти два года? И не старалась ли она одеться как можно лучше всегда именно для него, сама того не ведая?
Элен делала все новые и новые открытия о себе самой, и они ей не слишком нравились. Она знала, что лучше всего уйти прямо сейчас, а в Мертоне спокойно обдумать, как убедить Эдуарда согласиться положить конец их отношениям. Но когда он снова взял ее за руку и повел вокруг искусственного маленького озера, подчинилась без малейшего сопротивления.
В отличие от нее Эдуард был одет с артистичной небрежностью в мягкие черные брюки и кремовую рубашку из плотного шелка, которая очень шла к его загорелой коже. Он выглядел необыкновенно привлекательным, а прикосновение его руки действовало на Элен как динамит - вызывая в ее душе взрывы самых разнообразных ощущений.
Он - роковой мужчина, думала Элен, машинально опускаясь на мягкое сиденье одного из тяжелых стульев в стиле прошлого века, которые окружали стол причудливой формы. Этот мужчина смертельно опасен для любой женщины…
- Пора обедать, - объявил Эдуард, пристально глядя на нее с хищной улыбкой, словно Элен была одним из поданных к обеду лакомых блюд, от этого ей снова стало не по себе.
Однако его слова развеяли ее предположения, что он торопится на условленную встречу. Она сказала сухо, пытаясь овладеть противоречивыми чувствами, в которых странное облегчение сочеталось с натянутыми до предела нервами, что совершенно выбивало у нее почву из-под ног:
- Разве ты захватил с собой пакетик бутербродов?
Ей не пришлось дожидаться ответа на эту слабую попытку пошутить. В тот же миг появились два официанта в белых куртках, вынырнув прямо из тропических зарослей. Один из них вез столик на колесиках, другой нес поднос с шампанским в ведерке и двумя бокалами.
- Думаю, что могу предложить тебе кое-что получше, - пробормотал Эдуард, с улыбкой глядя, как шампанское заполняет граненые хрустальные бокалы, как на столе появляются икра в вазочке, сочные ломтики лимона и наконец русские блины, горячие и дымящиеся. И лишь когда официанты бесшумно удалились, Элен обрела наконец дар речи.
- Только не говори, что эти двое тоже достались тебе от прежнего владельца. Ты что, давно живешь здесь? Где они прятались?
Она понимала, что несет какой-то вздор, но ничего не могла поделать. Ей казалось, что она спит и видит сон, в котором может произойти все, что угодно, и, вероятно, действительно произойдет…
Намазывая черной икрой сочный пшеничный блин, Эдуард неторопливо объяснял:
- Они вместе с поваром пришли на кухню час назад или около того. Я пригласил их, чтобы они приготовили нам обед. Тут нет никакой тайны. Они получили инструкции подать обед сюда ровно через час после моего прихода.
Так вот почему он постоянно смотрел на часы.
- Но зачем? - невольно вырвалось у Элен, и ее гладкий лоб пересекли недоуменные морщинки.