Элизабет, сама наполовину обезумевшая от тревоги, принялась молиться. Она умоляла Бога, чтобы с ее ребенком ничего не случилось. "Я не хочу жить, если Джонни больше не будет рядом со мной", - подумала она. Элизабет никогда не могла понять, как женщины, у которых умерли дети, могли вернуться к нормальной жизни, как они это выдерживали - каждый день вставали, выполняли свои повседневные обязанности, а вечером шли спать. Разве можно надеяться, что после такой трагедии все снова станет хорошо? "О, Боже! - молилась она, посылая свою безмолвную мольбу в темноту. - Боже, сделай так, чтобы сюда пришел Дункан! Чтобы он вернул мне Джонни, живого и здорового".
И, словно Господь услышал ее молитвы, вскоре после этого на лестнице послышались шаги. Элизабет вскочила с постели и в темноте на ощупь пробралась к двери. Она споткнулась о табурет и упала, ругнувшись при этом совсем не по-дамски и забыв, что только что закончила свой разговор с Богом.
- На помощь! Мы здесь! - Она снова схватила в руки табурет, ударила им по двери и продолжала колотить до тех пор, пока от грохота у нее не завибрировали все кости. - Мы здесь, наверху!
Кто-то подбирался к двери, был слышен женский голос, однако Элизабет не могла разобрать ни слова, потому что ее сердце стучало настолько громко, что его удары эхом отдавались в ушах.
"Марта, - с благодарностью подумала она. - Наконец-то!"
В замочной скважине повернулся ключ, и дверь распахнулась. Перед ней стояла Деирдре. Она смотрела на Элизабет широко открытыми глазами.
Молодая долговая служанка, на которой была какая-то потрепанная накидка, отбросила назад капюшон и зашла в комнату. Она облегченно вздохнула, увидев Фелисити.
- Хвала Небу! Вы обе здоровы!
- Деирдре! - Элизабет все еще не могла опомниться. - Откуда ты здесь взялась?
Ее взгляд упал на худого молодого мужчину, стоявшего позади ирландки и держащего в руке фонарь.
- Кто это?
- Эдмонд Фитцжеральд, - сказала Деирдре. - Он пришел со мной, чтобы помочь мне освободить вас.
Мужчина снял шляпу и коротко поклонился. Он был одет просто, как батрак. Его упрямые каштановые волосы были подстрижены необычайно коротко. Его худое, покрытое веснушками лицо казалось опечаленным, но решительным. Что-то в его манере держаться указывало на то, что он не слуга. Элизабет заметила серебряный крест, висевший у него на шее, а потом вспомнила его имя. Очевидно, это был тот самый пастор, о котором говорил Гарольд. Молодой человек заметил ее взгляд и посмотрел на Элизабет со смесью гордости и смирения, однако она удостоила его лишь благодарной улыбкой на дрожащих губах.
- Откуда ты узнала, что мы тут сидим взаперти? - спросила Элизабет девушку.
- От Розы. Мы… поддерживаем связь.
- А где Джонни? - настойчиво произнесла Элизабет.
- Мистер Данмор отвез малыша к Миранде, прежде чем уехать вместе с Пэдди и Розой в Рейнбоу-Фоллз.
Элизабет облегченно вздохнула. Значит, с ее сыном все в порядке. И это было важнее всего.
Фелисити, которая подошла к Элизабет, плакала от радости.
- Добрая Роза! А где она сейчас?
- В Рейнбоу-Фоллз. - Лицо Деирдре немного расслабилось. - Боже, как я рада, что с вами ничего не случилось! Роза сказала… - Деирдре словно опомнилась и умолкла на полуслове, а затем, покачав головой, продолжила: - Но ведь теперь все хорошо.
Элизабет в порыве благодарности взволнованно схватила девушку за руку, а потом обняла ее и крепко прижала к себе.
- Моя девочка! Ты так добра! Я очень многим обязана тебе. - А затем, глядя через плечо Деирдре на молодого священника, добавила: - Не беспокойтесь, мистер Фитцжеральд, ваша тайна будет храниться надежно.
И лишь теперь Элизабет заметила, как исхудала Деирдре. Немного отстранив девушку от себя, она внимательно посмотрела на нее и с горечью воскликнула:
- Боже мой, как ты похудела! Где ты была все это время? Я разыскивала тебя в течение нескольких недель! Ты не можешь представить, как я беспокоилась о тебе!
- Я не хотела больше попадаться на глаза мистеру Данмору.
- Ох, Деирдре, я бы проследила за тем, чтобы он тебя больше не бил! - попыталась заверить ее Элизабет, хотя, уже произнося эти слова, она понимала, что вряд ли смогла бы предотвратить побои.
В конце концов, один раз она уже опоздала.
- Ты должна уехать к себе домой, на родину, - возбужденно заявила Элизабет. - Я оплачу поездку и дам тебе с собой достаточно денег. А долговой контракт я порву, и ты станешь свободной.
Деирдре ошеломленно уставилась на нее и, нервно сглотнув, спросила:
- Вы действительно сделаете это для меня?
- В любое время.
Платье Деирдре было жестким от грязи, ее исхудавшее лицо хранило на себе печать полной лишений жизни. Рыжие волосы, раньше ухоженные и блестящие, стали тусклыми и спутанными, но, когда девушка робко ответила на улыбку Элизабет, она снова показалась молодой хозяйке очень привлекательной. Элизабет заметила, как часто взгляды молодого пастора останавливаются на Деирдре. Она узнала выражение отчаянного самоотречения в его глазах. Но он быстро опустил глаза и шагнул назад.
- Нам пора идти, Деирдре. Здесь, в городе, слишком опасно находиться. Кто-нибудь может узнать нас.
Он надел шляпу, причем так, что его лицо оказалось полностью скрыто за полями. Теперь он выглядел как простой рабочий. Он коротко поклонился Элизабет:
- Миледи. Идем, Деирдре. Наша задача выполнена.
Деирдре присоединилась к нему и, оглянувшись, сказала:
- Прощайте, миледи. Всего хорошего вам и мисс Фелисити! Пожалуйста, поцелуйте за меня малыша, мне его очень не хватает!
- А где я могу найти тебя? - спросила Элизабет.
Деирдре, уже стоя на лестнице, едва заметно покачала головой. На ее лице отражалась безнадежность.
- Я благодарю тебя! - крикнула ей вслед Элизабет. - И вас тоже, мистер Фитцжеральд!
Их шаги затихли, и мерцающий свет фонаря вместе с ними исчез в темноте.
Деирдре шла вслед за Эдмондом по двору к калитке. В усадьбе было пусто, а ворота стояли открытыми нараспашку, каждый мог зайти сюда.
- Странно, - сказала Деирдре, подходя ближе к Эдмонду.
- Что тут странного? - спросил он, обернувшись к ней.
Она, наморщив лоб, указала рукой на ворота.
- А ворота были открыты, когда мы пришли сюда?
- Признаться, я не обратил на это внимания, - ответил Эдмонд и ускорил шаг. - Теперь тебе лучше? Я имею в виду после того, как ты помогла ей.
- Это было самое малое, что я могла сделать, - заметила Деирдре. - Она ведь тоже мне помогала.
- Ей не удалось удержать своего мужа от того, чтобы он не цеплялся к тебе.
- Это была не ее вина.
- Если послушать тебя, так это вообще не было ничьей виной.
Деирдре уловила в голосе Эдмонда горечь и искоса посмотрела на него. Торопливо идя рядом с ним, девушка увидела на его лице уже знакомое ей выражение. С одной стороны, он, казалось, был рассержен, а с другой, одновременно с этим раздражением каким-то странным образом проявлял беспокойство о ней. Поначалу она думала, что он с присущей ему чуткостью заботится обо всех заблудших душах, нашедших дорогу к нему на холмы. Он молился вместе с каждым ирландцем или шотландцем, которые смогли пробраться в его тайное место, а тем, кто оставался там, предоставлял укрытие. Он постоянно рисковал собственной жизнью, независимо от того, вел ли он богослужение или помогал тем, кто сбежал от своих хозяев, как и сама Деирдре. Они все тут были вне закона, поэтому их жизни не будут стоить и пенни, если их когда-нибудь схватят.
Он привел ее в тайное убежище, где жили также остальные сбежавшие долговые рабочие вместе с беглыми рабами, однако уже после следующего богослужения в кое-как сколоченном из досок сарае в лесу, который он называл часовней, появилась проблема, для решения которой ему понадобилась ее помощь. Одну из долговых служанок избил и прогнал хозяин, потому что она была на поздних сроках беременности. То, что этот мужчина сам был причиной ее позора, его не беспокоило. До того, как Эдмонд привел ее в лагерь беглецов, она родила прямо в той часовне. Ребенок умер вскоре после родов, а женщина была слишком слабой, чтобы встать и уйти. Ее крепко держала в своих лапах лихорадка, и никто не мог сказать, выживет ли она. В этой ситуации Эдмонд попросил помощи у Деирдре, и она с готовностью ее оказала. Они вместе дежурили у больной, вливали ей в рот воду и делали холодные компрессы, молились вместе с женщиной и даже пообещали передать ее родителям весточку от нее.
Они старались как могли, чтобы облегчить ей жизнь, до тех пор, пока смерть при следующем дожде не заглянула в душную и полную жужжащих комаров тесноту часовни и забрала с собой женщину. Они похоронили ее, предав тело земле прямо рядом с бедным младенцем, которого Эдмонд успел окрестить, прежде чем тот издал последний вздох. Они вместе стояли у могилы, в то время как капли дождя падали на них с крон деревьев и превращали все вокруг в густой влажный туман. Деирдре плакала, когда Эдмонд читал молитвы из псаломника:
- "Господь есть пастырь мой, и у меня все будет в достатке. Он выведет меня на зеленую лужайку и проведет к свежей воде. Он наполнит мою душу, он приведет меня на путь праведный во имя свое. И если я уже иду по долине тени смертной, я не боюсь несчастий; доброта и сердечная теплота будут следовать за мной всю мою жизнь…"
Ее израненная душа болела, она чувствовала себя жалкой, слабой и одинокой. Позже она не могла объяснить, почему, ища утешения, прижалась к нему.