- Полетт…
- Я знаю, что делаю. Честно, Эм. Все будет хорошо, - прошептала Полетт и вместе с боцманом пошла дальше по улице.
За спиной у Эммы раздался звук лязгающих засовов. Нэнси запирала двери на ночь. Темноту нарушал только свет, падавший из высокого кухонного окна.
Эмма повернулась, намереваясь двинуться в противоположную сторону, к своему дому, и как раз в это время в самом начале улицы появились двое мужчин.
Глава 3
- Эмма, дорогуша, ты нас обидела.
В тусклом свете, падающем из кухонного окна, она узнала моряка, который приглашал ее пойти с ним выпить. Его лицо покрывала небритая щетина, а запах пива доносился до нее даже на таком расстоянии. Взгляд моряка был устремлен не на ее лицо - он впился в ее грудь, выступавшую из низкого декольте. У Эммы застучало сердце, страх змейкой проник в ее вены. Но она не подала виду. Вместо этого она с презрением посмотрела на мужчин и плотнее завернулась в плащ.
- Видишь, как хорошо, что мы за тобой пришли, раз уж тут нет никаких признаков твоего "нареченного". Может, теперь мы сможем узнать друг друга чуть-чуть получше.
- Я так не думаю, джентльмены.
- Ишь ты, она так не думает. Придется нам убедить тебя, дорогуша. - Они засмеялись и двинулись к ней.
Рука Эммы скользнула в карман плаща как раз в тот момент, когда рядом с ней из темноты появился Нед Стрэтхем.
Эмма затаила дыхание.
Его лицо казалось бесстрастным, но в холодных глазах светилась острая, как нож, угроза. Он посмотрел на моряков. Просто посмотрел. Но этого хватило, чтобы остановить их.
Тот, который завел разговор, вытаращил глаза и сглотнул, а потом поднял руки вверх.
- Извини, приятель. Я не знал…
- Нет, ты знал, - сказал Нед очень тихим голосом, заставившим мужчин вздрогнуть.
- Ладно, мы не хотели ничего плохого. - Моряки попятились. - Думали, она морочит нам голову своим нареченным. Она твоя. Мы уже уходим.
Нед проследил, пока они не скрылись из виду и их шаги не затихли вдалеке. Только тогда он взглянул на Эмму.
В слабом дрожащем свете, сочившемся из кухонного окна, его глаза казались почти такими же темными, как ее, превратившись из небесно-голубых в темно-синие, цвета ночного неба. У него было выражение человека, которого ничто не способно остановить. Любого другого оно заставило бы выглядеть жестоким. Но его делало красивым. Твердый решительный изгиб губ. Крупный мужской нос с небольшим прогибом на переносице. Одной рассеченной шрамом брови хватало, чтобы у женщины захватило дух. Стоило ее взгляду чуть задержаться на ней, и сердце Эммы забилось быстрее. Она снова посмотрела ему в глаза.
- Что вы здесь делаете, Нед? - осторожно спросила она тихим голосом.
- Дышу воздухом.
Они смотрели друг на друга.
"Она твоя". Ей показалось, что слова моряка тихим эхом отозвались в воздухе, и щеки Эммы потеплели.
- Не думал, что вы сделаете такую глупость - идти домой в одиночку в этой темноте.
- Обычно не делаю. Том живет на соседней от меня улице. Обычно он меня провожает.
- Но сегодня Тома нет.
- Поэтому я прихватила у Нэнси нож. - Эмма достала из кармана нож, и в лунном свете блеснуло его стальное лезвие.
- Это бы их не остановило.
- Может быть, и нет. Но уверяю вас, доставило бы им массу неприятностей.
Наступила звенящая тишина.
- Вы хотите попытать счастья с ножом или примете мое предложение доставить вас домой в целости и сохранности?
Эмма сглотнула, понимая, что он ей предлагает. Ее охватило смятение.
- Только в том случае, если вы понимаете, что речь может идти только о том, чтобы проводить меня до дому. - Она встретилась с ним взглядом, смотря ему в глаза с насмешливой уверенностью.
- Вы полагаете, что я не джентльмен? - Его голос звучал совершенно серьезно, однако разбойничья бровь со шрамом приподнялась вверх.
- Напротив. Я уверена, что вы настоящий джентльмен.
- Возможно, не совсем настоящий.
Эти слова заставили Эмму улыбнуться. Она наконец немного успокоилась, преодолев шок, который испытала, увидев его, и снова убрала нож в свернутое кухонное полотенце, лежавшее в кармане ее плаща.
- Нам надо идти, - сказал Нед.
И они вместе пошли по улице. Они шагали в ногу, и более громким, тяжелым звукам его шагов вторили более легкие шаги Эммы.
До Сент-Кэтринс-Лейн они дошли, так и не произнеся ни слова.
- Вы ведь знакомы с теми моряками, которые меня поджидали, верно?
- С чего вы взяли?
- Не пытайтесь обмануть меня, Нед Стрэтхем.
- В мои намерения не входит кого-то обманывать.
Эмма испытующе посмотрела на него, прежде чем задать вопрос, который ей хотелось задать с самого первого вечера, когда он пришел в "Красный лев".
- Кто вы такой?
- Всего лишь человек из Уайтчепела.
- И тем не менее… У вас под курткой надета рубашка, выглядящая так, словно ее купили в Мейфэре. И она идеально подходит вам по размеру. Совсем необычно для человека из Уайтчепела. - Нед мог быть преступником. Главарем шайки разбойников. Жестоким главарем. Иначе откуда такой человек, как он, мог взять деньги на такую рубашку? Наверное, задавая этот вопрос сейчас, когда они были одни в темноте, она поступала не самым разумным образом, но он вырвался, прежде чем Эмма успела как следует подумать. К тому же, если бы она не спросила об этом сейчас, ей могло не представиться другой возможности. Эмма смотрела ему в глаза, не обращая внимания на участившийся стук своего сердца, и надеялась, что Нед скажет ей правду.
- Вы разглядывали мою рубашку?
Она засмеялась и покачала головой:
- Я не могла ее не заметить. Как и добрая половина нашей харчевни. Вы весь вечер просидели без куртки.
- Но половина вашей харчевни не распознала бы в ней рубашку из Мейфэра. - Нед говорил полусерьезно-полушутливо.
У Эммы екнуло сердце, но она стойко выдержала его взгляд, как будто они не подошли совсем близко к запретной теме.
- Так вы признаете, что она куплена в Мейфэре?
- У "Грейвс и Уорсестер".
- И как человек из Уайтчепела мог оказаться одетым в рубашку от самых дорогих портных в Лондоне?
- А каким образом девушка из харчевни в Уайтчепеле может оказаться знакомой с такими вещами и знать, сколько они стоят?
Эмма улыбнулась, но ничего не сказала. Теперь, когда он тоже начал задавать вопросы, ей не хотелось отвечать.
- Расскажите свою историю, Эмма.
- Это долго и неинтересно.
- История такой девушки, оказавшейся в таком месте? - Нед с сомнением поднял разбойничью бровь.
Эмма молчала. Ей очень хотелось побольше разузнать о нем, но только не ценой собственной откровенности.
- Не хотите раскрывать свои карты? - спросил он.
- Я убедилась, что это самый лучший способ.
Нед улыбнулся:
- Такая женщина мне по сердцу.
Они продолжали идти, и их шаги гулко отдавались в тишине.
Он посмотрел ей в глаза:
- Говорят, что вы работали в Мейфэре.
Эмма сама пустила этот слух.
- Я служила горничной у одной леди. - Она смотрела прямо перед собой. Если Нед еще не слышал этой истории в "Красном льве", то все равно скоро услышит. Это было единственное разумное объяснение ее манерам и выговору. Многие горничные перенимали повадки у своих хозяек. К тому же это была не совсем откровенная ложь, сотни раз уговаривала себя Эмма. Ей действительно приходилось работать горничной, и она подробно изучила это занятие, как, впрочем, и всю другую работу женской прислуги от посудомойки до домоправительницы. Каждая женщина должна знать, что и как делается в доме, чтобы правильно вести хозяйство.
- Это многое объясняет. И что случилось?
- Вы задаете много вопросов, Нед Стрэтхем.
- А у вас много секретов, Эмма де Лайл.
Их взгляды схлестнулись и надолго задержались друг на друге. И кроме вызова, в них было что-то еще. Первым сдался Нед. Он улыбнулся и отвел глаза.
Эмма облегчено вздохнула.
По другой стороне Майнорис-Роуд нетвердой походкой брели несколько мужчин, возвращавшихся домой из "Кингс-Хэд". Их голоса звучали громко и возбужденно, движения были неуверенными. Они выкрикивали ругательства и оскорбляли друг друга. Один остановился, решив сорвать злость на фонарном столбе.
Эмма взглянула на Неда и поняла, что он думает о том, какова бы она была со своим ножом против этих шестерых.
- Он просто дал бы мне небольшую паузу, пока они сообразят, что к чему, - попыталась оправдаться она.
Однако, несмотря на все свои уверения и тяжесть кухонного ножа в кармане плаща, она была очень рада тому, что сейчас рядом с ней шел Нед Стрэтхем.
Мужчины не стали выкрикивать непристойности в адрес Эммы, что сделали бы непременно, если бы с ней был Том. Они ничего не сказали, просто со своей стороны улицы тихо наблюдали, как Эмма и Нед проходят мимо.
Они тоже молчали. Просто прежним уверенным шагом продолжали идти вперед по Майнорис-Роуд, пока пьяницы не остались далеко позади. Наконец они повернули на темную узкую улочку, на которой жили Эмма с отцом. На улице не было фонарей, и только серебристый свет луны направлял их шаги среди рытвин и выбоин. Примерно в середине улицы Эмма остановилась у дверей обшарпанного дома, где располагался пансион.
- Ну, вот и все. Это мой дом.
Нед посмотрел на здание, потом перевел взгляд на Эмму.
В темноте они смотрели друг на друга.
- Спасибо, что проводили меня, Нед.