- Что - обошлось? - вежливо уточнил шеф, слегка пригубив коньяку и взяв бутерброд с сыром. Он давно понял: если будет пить со всеми посетителями, скоро станет пациентом нарколога. Потому с нижестоящими сотрудниками Арнольд Германович обычно не пил. А вот с боссами и олигархами принимал на грудь будьте-нате, как положено. Увиливать в тех случаях было никак нельзя. Решат, что не уважает, и денег не только на газету, вообще на жизнь не дадут.
- Я имею в виду то, что заварила ваша сотрудница Кузнецова, - пояснил Васька и, не дожидаясь приглашения, налил себе еще.
- Разве ты не за рулем? - удивился шеф.
- Да не смогу я сегодня машину вести, понимаете? - заорал Васька так, что Ленка за дверью вздрогнула. - Или не хотите понять! Герман Арнольдыч!
- Арнольд Германович, - совсем тихо поправил шеф. Он оглянулся, словно ища посторонней помощи, и портрет президента, как показалось Ленке, ободрил его лукавым взглядом.
- Ну, это уже не важно, - продолжал Васька, смелея с каждым глотком благородного напитка. - Так вот, Германыч, засечь меня в машине сейчас легче, чем в метро. Потому что эти гады знают: да я на моей красавице, на "мерседес"-душеньке моей, даже в туалет езжу.
- Да кто они-то? - спросил шеф, равнодушно откусывая от бутерброда изрядный кусок.
- Те, кому ваша Кузнецова на хвост наступила. Вся эта чертова банда. Сказали, мол, не утихомиришь свою малолетку, пеняй на себя.
- И что это за банда? - спросил шеф, невольно обернувшись в сторону комнаты отдыха.
На резном столе резко зазвонил телефон, хозяин кабинета жестом прервал Ваську.
- Да, Владимир Иванович, я вас понимаю, ваши претензии совершенно справедливы. Вы помогли газете в трудный час и вправе выдвигать свои требования. Да, да, полоса о культуре выходит завтра. Там есть ссылка на ваш банк. По-моему, все получилось солидно, без бульварщины и клубнички. Ну да, мы же с вами чтим высокое искусство. Оперу, балет… Личная просьба, говорите? С превеликим удовольствием. Какая балерина? Ах, та самая… Да, мила. Ну, я хотел сказать, талантлива. Такое дивное, нестандартное, я бы даже сказал, крупное дарование… Нет, что вы, я нисколько не издеваюсь. Не волнуйтесь, ваша просьба для нас закон, дадим большой очерк о ней в следующем номере. Решили не спешить, чтобы материал вышел побольше, повесомее, знаете ли. Говорите, есть что-то еще? Ну-ну, Владимир Иванович, не томите! Сын? Чей сын? Ваш? Ой, а я и не знал, что он в ветеринарной академии учится. Думал, он уже в ваших помощниках ходит. Надо же! Какой особенный мальчик! Любит братьев наших меньших, вот добрая душа! Не пошел ни в банкиры, ни в политики, как вы… Будет работать в конном бизнесе? Да что вы говорите! Не волнуйтесь, никаких пасквилей, как вы выражаетесь, у нас в газете не будет. Я прослежу. - И, простившись с Маркиным-старшим, шеф повесил трубку.
- Уф, - выдохнул Васька и под шумок махнул еще одну стопку. - Я же говорил, что тут большие люди замешаны. Ну, вы, наконец, тоже это поняли? Сынок члена совета директоров банка, Володька Маркин, блин. И сынок депутата в одном флаконе. Между прочим, папаша числится в ваших учредителях. А студент третьего курса ветеринарки и черный букмекер Володька - его наследничек. Вот такие дела, Германыч, человечище вы мой дорогой. А ваша Кузнецова разоблачать его вздумала. Ду-ра! Не та весовая категория. Да его папаша любого прокурора купит. А ее в асфальт закатает вместе с кроссовками и фотокамерами! Между прочим, я только что честно пытался ее предупредить, но эта дурочка из переулочка ничего не слушает. Видно, о славе папарацци мечтает. А того не хочет понять, что о ее же благе, как друг, пекусь. Все-таки учились вместе, в одних компаниях тусовались… Слава богу, хоть вы-то быстро в ситуацию въехали.
- Я вообще парень способный, - ехидно уточнил шеф.
- За тебя, Аргер! - И Васька недолго думая плеснул остатки коньяка в хрустальную стопку, украшенную двуглавым орлом, и выпил до дна.
Президент на портрете крякнул и недовольно поморщился.
Агнешка захлопнула крышку мобильника - такого крошечного, что он терялся даже в ее миниатюрных ручках, - и медленно потянула коктейль из запотевшего бокала. Она нежилась в шезлонге на солнышке, как кошка, запрокинув изящные загорелые руки за голову, поглядывала на бирюзовую гладь бассейна и лениво размышляла: "Все-таки Кшиштоф сегодня какой-то странный. Плоско шутил, куда-то торопился, раздражался… "Отдыхаю после бурного секса", - не мог придумать что-нибудь пооригинальнее. Хорошо хоть, что я здесь, а он со своими бесконечными творческими муками и депрессиями - там, в другом полушарии. Посвятить свою молодую жизнь психу, пусть даже очень талантливому, - ну нет, это слишком. Все-таки для жертвы я еще очень и очень неплохо выгляжу".
Агнешка и впрямь была из тех миниатюрных, как говорят, карманных женщин, которые легко пленяют сердца мужчин. Маленькие кисти, крошечные ступни с точеными пальчиками… Хрупкая шейка с красиво посаженной головкой. Рядом с такой Дюймовочкой любой замухрышка чувствовал себя настоящим гигантом и даже героем. Правда, ей самой всегда нравились большие и красивые самцы. Веселые и спокойные. Не такие, как ее щуплый и нервный Кшись. Удивительно, что он вообще когда-то смог покорить ее сердце!
"Ну, буду честной хотя бы наедине с собой, - думала Агнешка. - Я тогда была слишком молода, успешный столичный музыкант охотно подставил плечо маленькой растерянной девушке из провинциального городка…"
Агнешка потянулась в шезлонге так, что хрустнули косточки, а у ног заворочался, заворчал лучший друг - йоркширский терьер Мрожек. Дама грациозно поднялась и направилась к бассейну. Ее хрупкая загорелая фигурка была похожа на статуэтку из темного дерева, Агнешка кожей почувствовала на себе взгляды сразу нескольких мужчин: садовника, охранника и адвоката, которого пригласила позагорать на вилле вместе с женой.
С недавних пор ее день делился на две половины. В первой - поездки к нотариусам и адвокатам, разбирательства с наследством, во второй - сладкое ничегонеделание у бассейна. Поначалу она долго не верила своему счастью. Точнее - целых два месяца. После суматошной, многолюдной Варшавы, вечных проблем и безденежья - попасть в рай! Вот это подарок судьбы! Однако уже через три месяца Агнешка привыкла и к вечному теплу, и к океану за окном, и к собственной вилле, а через полгода отчаянно заскучала.
- Теперь понятно, почему отпуск дается всего на две недели! - жаловалась она Мрожеку, когда они коротали вдвоем вечера у телевизора. - Чтобы люди ждали его с нетерпением весь год. А теперь, когда вся жизнь - отпуск, так хочется каких-то необыкновенных событий. Понимаю, почему британских принцев вечно вылавливают где-нибудь в барах, в обществе каких-нибудь подвыпивших девиц. Они, как и я, устают быть хорошими! Вон Кшиштоф никогда не жалуется на скуку, ему вечно не хватает времени. Интересно, и зачем это он собрался ехать в Россию? Там сейчас и искусства-то нет, одна мафия, ее без конца по телевизору в новостях показывают. Да взять хотя бы пана… как там его, Дубчека? Нет, кажется, его зовут пан Березняк… Вот уж кто король мафиози! Скольких замочил, если верить ящику, а самому - хоть бы хны. Ни яд, ни пуля не берут. В общем, честно говоря, Кшиштоф мог бы выбрать маршрут побезопаснее. Например, в Японию можно попасть через Франкфурт-на-Майне… Нет, все это неспроста. Русские женщины очень красивы. То-то он говорил со мной сквозь зубы. Вообще-то ему следовало бы быть поласковее. Как-никак я все еще его жена. Давно ли Кшиштоф умилялся этими крошечными ступнями, целовал каждый пальчик на ногах. А теперь охотно мирится с тем, что его маленькая женушка одна, как Ума Турман в "Убить Билла", сражается за свои кровные денежки. Мог бы хоть из вежливости поинтересоваться, как мне живется на краю света, среди потомков ссыльных каторжников и кенгуру. Нет, он не должен был так быстро вешать трубку, тем более что за все телефонные разговоры теперь плачу я. И не только за разговоры…
"М-да, местные нотариусы и адвокаты - и впрямь потомственные бандиты, похлеще русской мафии", - неожиданно подумала Агнешка и кокетливо помахала адвокату, который, невзирая на присутствие жены, послал ей самый пылкий взгляд, на какой был способен.
Солнце нещадно припекало. Прервав размышления, миниатюрная хозяйка виллы нырнула с бортика бассейна в прохладную бирюзовую воду.
- Ну, ты все слышала, Кузнецова? - грозно спросил Ленку шеф, когда за Васькой закрылась дверь и она вновь оказалась у него в кабинете. - Что скажешь?
- Что Васька - журналист-оборотень! - выпалила Ленка. - Продался банде за крутые бабки.
Президент одобрительно посмотрел на нее с портрета.
- Ну, твой Головачев мне совсем не интересен. Пусть им милиция займется, если сможет доказать, что он бандит или пособник бандитов. Тут другой важней. Тот, кто только что звонил. Поняла? - с ходу наехал на Ленку Арнольд Германович.
- Поняла, не дура, - проворчала Ленка. - Наш главный спонсор, он же банкир, он же депутат и он же - поклонник прекрасного, точнее - балерин.
- Ну, это тебя не касается. А кто у него сын, ты, надеюсь, тоже усекла?
- А то! Володька Маркин, черный букмекер.
- И что я теперь сделаю, догадываешься?
- Побоитесь ставить съемку в номер.
- Правильно. А что еще я сделаю?
- Ума не приложу, - вздохнула Ленка и на всякий случай взглянула на президента. Ей показалось, что тот тоже пожал плечами.