– Как жаль… – пробормотала девушка, поднимаясь на ноги.
– Да, верно. Должно быть, бедняге было очень одиноко.
– Но если он действительно погиб… Ах, тогда, наверное, некому будет оплакивать его. Как это печально… Если никто не вспомнит о человеке после его смерти, не проронит хотя бы несколько слезинок, то этого человека как будто и вовсе не существовало. Да, это очень печально.
– А о тебе кто-нибудь вспомнит? – Тэвигу хотелось узнать, есть ли у Мойры какие-нибудь родственники, кроме семьи сэра Бернарда.
Девушка невольно вздохнула. "Едва ли кто-нибудь огорчится, если я умру", – сказала она себе. Но говорить об этом ужасно не хотелось, и она ответила:
– Да, кое-кто вспомнит.
– Ах, бедняжка Мойра… – Тэвиг ласково ей улыбнулся. – Поверь, ты не одинока. Если с тобой что-нибудь случится, я буду очень горевать.
Слова Тэвига глубоко тронули девушку, но она, не желая этого признавать, проворчала:
– Ах, какой же ты глупый. Ты даже не знаешь, кто я такая. Мы с тобой совсем недавно познакомились. Кроме того, получается, что ты пожелал мне умереть побыстрее. Ведь для того, чтобы оплакивать мою кончину, ты должен быть жив, не так ли? А тебя, Тэвиг Макалпин, ожидает виселица. Кажется, ты забыл об этом.
– Нет, о таких вещах я обычно не забываю. Но если меня действительно постигнет эта участь, то проронишь ли ты слезу, когда я буду болтаться на виселице?
– Ужасно глупый разговор, – пробурчала Мойра, направляясь к постели.
Тэвиг улыбнулся, глядя ей вслед. Мойра не ответила на его вопрос, и, следовательно, она не могла сказать твердое "нет". Да, она наверняка и впрямь расстроится, если он окажется на виселице.
Засыпав землей костер, Тэвиг все же оставил несколько тлевших головешек – на всякий случай. Приблизившись к ложу, он стащил сапоги. Забравшись под одеяло, положил рядом самодельный меч, которым обзавелся в хижине рыбака, а нож сунул под край одеяла. Повернувшись на бок, Тэвиг обвил рукой тонкую талию девушки. Мойра, лежавшая к нему спиной, тотчас же отстранила его руку и пробормотала:
– Не трогай меня. Оставайся на своей половине.
– Неужели мужчина не может обнять собственную невесту?
Мойра промолчала. Ей вдруг пришло в голову, что Тэвиг своими постоянными разговорами о женитьбе чего-то добивался, – возможно, у него имелся какой-то замысел, какой-то коварный план. Но что же он задумал? Скорее всего пытался усыпить ее бдительность, чтобы овладеть ею.
Повернувшись, Мойра посмотрела на Тэвига, но, к сожалению, не разглядела в темноте выражение его лица.
– Кажется, я знаю, что ты задумал, – сказала она довольно громко.
– Задумал? – переспросил Тэвиг. Он уловил раздражение в голосе девушки и пытался понять, что так встревожило ее.
– Да, задумал. Ты обманом пытаешься склонить меня к неподобающему поведению. Хочешь, чтобы я поверила во всю эту болтовню насчет брака, насчет того, что я – твоя невеста, а сам просто задумал обесчестить меня.
– А, теперь понимаю… – протянул Тэвиг. – Но ты ошибаешься, моя милая. Если бы я действительно стремился именно к этому, то никогда бы не заговорил о женитьбе и не называл бы тебя невестой. Я был бы очень осторожен, не давал бы тебе повода предъявить на меня права. – Он заключил ее в объятия. – Я просто соблазнил бы тебя, дорогая.
– Какая самонадеянность! – пробормотала Мойра. Теперь она уже не пыталась отстранить руки Тэвига. Как ни странно, но она вдруг почувствовала, что его близость очень даже приятна. – Ты разве не знаешь, что не каждую девушку можно соблазнить?
– Конечно, знаю. Но я вовсе не пытаюсь соблазнить тебя. – Тэвиг мысленно упрекнул себя за эту ложь. – Видишь ли, мне нет нужды соблазнять тебя, потому что нам суждено стать супругами. Нас соединила судьба.
– Ах, когда же ты перестанешь говорить глупости?
– Глупости? Разве ты не чувствуешь, моя прекрасная Мойра, что я говорю чистейшую правду? Между нами действительно существует связь.
– Что чувствую?
– Связь… между нами. – Тэвиг еще крепче обнял девушку. – Неужели не чувствуешь?
Мойра и впрямь что-то чувствовала, ноне была уверена, что это можно было бы назвать связью. Тут Тэвиг принялся покрывать ее шею нежными поцелуями, и она тотчас же ощутила, как по всему телу волнами расходится приятное тепло. И казалось, что тепло это проникает в каждую ее клеточку, изгоняя все подозрения и недоверие. "Неужели это действительно связь? – думала Мойра. – Нет, едва ли. Такого просто быть не может!" Потому что то, что она сейчас ощущала, было горячим, страстным и пугающим. Конечно же, он соблазнял ее. Говорил о супружестве, а на самом деле соблазнял, пытался вызвать у нее желание. А она боялась собственной слабости, боялась, что может сдаться, уступить…
– С твоей стороны нечестно затевать со мной такую игру, – заявила Мойра и сама себе удивилась – она вдруг поняла, что заговорила нежным и чуть хрипловатым голосом. – Тебе следует знать, что я благородная девица, а не распутная девка.
– Ах, дорогая, должен признать, что ты внушаешь мне очень нескромные мысли, – с улыбкой пробормотал Тэвиг.
Он принялся покрывать поцелуями ее личико.
– Неужели ты не ощущаешь узы, которыми связала нас судьба? Неужели думаешь, что я говорю о браке всем встречным девушкам?
– Откуда мне знать, что ты говоришь девушкам? Я совсем недавно с тобой познакомилась.
– Да, верно. Поэтому я прощаю тебе твою холодность по отношению ко мне.
– Да ты просто шут, тебе бы колпак с бубенчиками, чтобы все об этом знали.
– Мойра, но почему ты относишься ко мне с недоверием? Что я такого сделал?
– Ты, кажется забыл, что приговорен к повешению за убийство двух человек.
Какое-то время Тэвиг всматривался в лицо девушки. Потом с улыбкой сказал:
– Ты прекрасно знаешь, что я никого не убивал. Я вижу, что ты нисколько в это не веришь.
"Неужели он прочел мои мысли? – подумала Мойра. – Если так, то это очень плохо".
– Я пока еще не решила, верю ли я в твою невиновность или нет.
– Разумеется, веришь. – Он снова ее поцеловал. Мойра вздрогнула и прошептала:
– Ты ужасно самоуверенный. – Упершись ладонями в грудь Тэвига, она попыталась оттолкнуть его. – Тебе следует испытывать больше уважения к женской чести.
Милая, я начинаю думать, что ты могла бы весело покувыркаться с каждым мужчиной в Шотландии и оставаться невинной. Немного любви со стороны мужчины, который хочет жениться, – это ни одной женщине не повредит.
– Я решила, что не стану обращать внимания на все твои глупые разговоры о женитьбе.
– Не станешь? – Он нежно поцеловал ее в губы. Мойра снова попыталась его оттолкнуть.
– Да, не стану. И я требую, чтобы ты немедленно меня отпустил.
– Сама освободись, если так хочется.
По правде сказать, ей этого совсем не хотелось, однако настойчивость Тэвига ужасно ее возмущала и раздражала. Она не желала играть по его правилам, и он должен был это понять. Но вскоре Мойра забыла о своем возмущении. Ее прежде никогда не целовали, и вот сейчас она обнаружила, что это очень даже приятно. "И вообще, наверное, не будет ничего страшного, если он меня поцелует разок-другой", – сказала себе Мойра.
В следующее мгновение его губы слились с ее губами, и она обвила руками его шею. Тэвиг прижимал ее к себе все крепче, он чувствовал вспыхнувшее в ней пламя страсти, и ему не терпелось освободить эту страсть, но он понимал, что нельзя торопить события. Жизнь с сэром Бернардом оставила раны в душе девушки, и требовалось время, чтобы залечить их.
Чуть отстранившись, Тэвиг принялся поглаживать плечи Мойры; легонько прикасался к ее груди. Она тихо застонала и постаралась прижаться к нему покрепче. Почувствовав, как она трепещет в его объятиях, Тэвиг понял, что ему будет чрезвычайно трудно проявлять должную осторожность. Но он твердо решил, что не станет торопиться.
Снова отстранившись, он заглянул ей в глаза, и у него перехватило дыхание. Даже в тусклом лунном свете он разглядел в чудесных глазах желание страсти. А чуть припухшие губки Мойры, казалось, сверкали от его поцелуев. Ласково улыбнувшись ей, Тэвиг прошептал:
– Дорогая, раскрой губы.
Она взглянула на него с удивлением:
– Зачем?
– Раскрой – узнаешь.
Мойра колебалась лишь мгновение. Ведь пока Тэвиг не сделал ничего такого, что могло бы ее испугать. Она вспомнила его просьбу и тотчас же почувствовала, как горячие губы Тэвига прижались к ее губам. А в следующий миг язык его скользнул между зубов. Мойра вздрогнула, едва удержавшись от стона, – ей вдруг почудилось, что кровь в ее жилах превратилась в пламя. И она почти тотчас же забыла, где находится; в эти мгновения сознание заполняла лишь одна мысль: "О, как чудесно, какой же он замечательный, Тэвиг Макалпин".
Тут Тэвиг вдруг приподнялся, а потом опустился на нее сверху. И сразу же его ласки и прикосновения стали более смелыми. Мойра понимала, что должна остановить его, понимала, что дело зашло слишком далеко. И теперь в ушах ее звучал дребезжащий голос Горбатой Энни: "Не позволяй мужчине лечь на тебя". К сожалению, она позволила Тэвигу это сделать, и сейчас следовало во что бы то ни стало остановить его, хотя ей очень хотелось, чтобы он продолжал ее ласкать.
Мойра уже раскрыла рот, чтобы сказать что-нибудь, уже собиралась оттолкнуть его, но тут произошло то, чего она никак не ожидала. Тэвиг на мгновение прижался лбом к ее лбу, потом сделал несколько прерывистых вдохов – и вдруг, скатившись с нее, снова улегся на бок. После чего обнял ее осторожно и ласковым голосом проговорил:
– Дорогая, думаю этого достаточно.