Дочь ответила лучезарной улыбкой. Она хорошо знала эту фразу: мать произносила ее всякий раз, когда кто-то из детей побеждал ее в споре - пускай в самом пустяковом. Но так скучно сидеть за вышиванием - почему немного не поддразнить мать?
- Кстати, мама, я бы совсем не удивилась, узнав, что леди Уислдаун - одна из твоих добрых знакомых.
- Прикуси свой язычок, Дафна Бриджертон! Никто из моих друзей не опустится так низко.
- Согласна, - сдалась дочь. - Тогда это наверняка кто-то, кого мы хорошо знаем. Никто из посторонних не может быть в курсе таких подробностей, которые она публикует в своей газетенке.
- Кто бы она ни была, - решительно сказала Вайолет, - я не хочу иметь с ней никакого дела.
- Тогда лучше всего не покупать ее "Хронику", не правда ли? - простодушно заметила дочь.
- А что это изменит? Все равно все остальные покупают и будут покупать. И я окажусь в дурацком положении: они будут знать последние сплетни, а я нет.
Дафна не могла не согласиться с матерью, но сделала это молча: ее задор иссяк.
Великосветский Лондон почти уже привык за последние три месяца к газете леди Уислдаун, которая регулярно появлялась возле дверей аристократических домов по понедельникам, средам и субботам. Именно появлялась - потому что просто лежала там, и никто не требовал за нее деньги. Но в один прекрасный день в начале четвертого месяца "благосклонным читателям" объяснили, что теперь каждая "Хроника" будет стоить пять пенсов. Подумать только: целых пять пенсов за букет сплетен! Да, но зато каких сплетен - самых свежих.
Дафна искренне восхищалась смекалкой и проницательностью таинственной леди Уислдаун: как ловко та поддела на крючок своих читателей (точнее, читательниц) и как быстро она, по-видимому, разбогатеет!
Пока Вайолет, шагая по комнате, продолжала возмущаться этой выскочкой, Дафна успела пробежать глазами остальную часть скандальной "Хроники". Это была мешанина из светских новостей, оскорблений и комплиментов, вопросов и ответов. Что отличало газетенку от прежних изданий того же пошиба - это, пожалуй, то, что здесь не было места намекам и догадкам: все называлось своими именами, в том числе и сами имена. Никаких "лорд С." или "леди Ф]. Все прямо и недвусмысленно. Высшее общество было, конечно, шокировано, задето, но и заворожено и находилось в постоянном ожидании, какие еще "жареные" новости появятся в очередной понедельник или пятницу.
В этом свежем листке Дафна прочитала и о вчерашнем вечернем бале, на котором не могла побывать, потому что в доме праздновался день рождения ее младшей сестры Гиацинты, а семейные праздники всегда бывали у них большим событием. Поскольку же сестер и братьев было, как уже говорилось, восемь (и мать - девятая), дни рождения отмечались чуть ли не каждый месяц.
- Ты все-таки читаешь эту чушь! - упрекнула ее Вайолет.
Дафна подняла голову, не ощущая никаких угрызений совести.
- Сегодня все довольно интересно, - сказала она. - Описывается бал у Мидлторпов, на котором Сесил Тамбли разбил целую гору бокалов для шампанского.
- Правда? - стараясь, чтобы 8 голосе не прозвучало заинтересованности, переспросила Вайолет. - Ничего себе. Сколько звона…
- И осколков, - уточнила Дафна. - Здесь такие подробности! Кто что сказал и кому… Во что одеты…
- И, наверное, свое мнение по поводу каждого туалета? - не удержалась от нового вопроса Вайолет. Дафна усмехнулась.
- Ладно, мама. Я знаю, на что ты намекаешь: что миссис Фезерингтон жутко выглядит в своем лиловом?
На лице Вайолет мелькнула удовлетворенная улыбка, которую она тут же попыталась согнать, но это ей не удалось, и она улыбнулась еще шире.
- Хорошо, - сказала она, подходя к дочери и усаживаясь рядом. - Довольно спорить. Дай и мне посмотреть. Что там еще случилось? Не пропустили мы чего-нибудь важного?
- Не беспокойся, мама, - уверенным тоном ответила Дафна, - с таким репортером, как леди Уислдаун, мы ничего не пропустим. - Она снова заглянула в листок. - Как будто сами там побывали. Даже больше узнаем, чем если бы сами… Вот, слушай… - Она стала читать:
- "Худой, как мумия, молодой человек, известный ранее под именем графа Клайвдона, почтил наконец несчастный город Лондон своим присутствием - теперь, когда стал новоиспеченным герцогом Гастингсом". - Она умолкла, чтобы набрать воздуха, и продолжила:
- "Его светлость шесть лет провел за границей, и случайно ли совпадение, что вернулся он только после того, как старый герцог Гастингс отошел в мир иной?" - Дафна снова прекратила чтение и сказала с неодобрением:
- Она все-таки довольно груба и беспардонна в своих предположениях, эта леди Уислдаун. Ты права, мама. - И после паузы проговорила:
- Кажется, у нашего Энтони был в друзьях какой-то Клайвдон? Я не ошибаюсь?
- Да, да, он теперь и стал Гастингсом. Энтони учился с ним в Итоне и потом в Оксфорде. Они, по-моему, дружили одно время. - Вайолет наморщила лоб, вспоминая. - Насколько я знаю, этот юноша отличался дурным характером. Большой задира и шалопай. И всегда не в ладах со своим отцом. Но говорили, что с большими способностями. Особенно в этом… как ее… в математике. Чего не могу сказать о своих детях, - добавила она с тонкой улыбкой, говорящей о наличии у нее чувства юмора, о чем дочь прекрасно знала.
- Ну, ну, мама, - утешила ее Дафна. - Не переживай так сильно. Если бы девушек принимали в Оксфорд, я тоже была бы там не из последних. Правда, не по математике.
Вайолет фыркнула:
- Как же! Помню, мне приходилось проверять твои тетрадки, когда гувернантка болела. Сплошной кошмар!
- Зато как я знала историю! - Дафна в который уже раз заглянула в газету. - Положительно, меня заинтересовал этот тощий, как здесь написано, и трудный по характеру, как утверждаешь ты, субъект. Во всяком случае, что-то новое на нашем скучном небосклоне.
Вайолет бросила на нее настороженный взгляд.
- Он совершенно не подходит для молодой леди твоего возраста!
- Забавно, как вольно ты играешь моим возрастом, мама. С одной стороны, по твоему утверждению, я настолько молода, что не должна водиться с друзьями и одногодками Энтони, а с другой - проливаешь слезы по поводу того, что я уже вышла из возраста, когда выдают замуж.
- Дафна Бриджертон, мне не…
- …нравится твой тон, - подсказала Дафна. - Но ты все равно любишь меня. Верно, мама?
Мать рассмеялась и обняла Дафну за плечи.
- Ты заслуживаешь любви, моя дорогая. Дафна потерлась своей щекой о материнскую.
- Это проклятие всех матерей, я знаю. Они обязаны любить тех, кого породили, какими бы те ни были.
Вайолет вздохнула:
- Так тоже бывает. Но меня судьба пошалила. Надеюсь, однажды у тебя тоже появятся дети и ты…
- Тоже будешь их любить, как я вас, - договорила за нее Дафна и положила голову ей на плечо.
Ее мать, возможно, была излишне придирчива, а отец всегда больше интересовался собаками и охотой, нежели домашними и общественными делами, но родители были счастливы в браке, любили друг друга, детей, и в доме царили веселье и доброта.
- Я сделаю все, чтобы последовать твоему примеру, мама, - прошептала Дафна.
- Как приятно это слышать. - Глаза Вайолет заблестели от слез. - Других слов мне от тебя не надо.
Дафна накрутила прядь каштановых волос на палец и помолчала, ожидая, чтобы на смену сентиментальному настроению снова пришло шутливое.
- Да, я пойду по твоим стопам, - сказала она вскоре, - и не остановлюсь до тех пор, пока у меня не будет ровно восемь детей…