Из глаз Кесси брызнули слезы. Она медленно удалилась к себе. В спальне она вытерла слезы и облегченно вздохнула. Надо же, а она считала, что этот день станет одним из худших… нет, последним!.. Хм, возможно, и ее отношения с Габриэлем еще могут измениться к лучшему… Только он вряд ли придет к ней сегодня… А ведь между ними осталось столько недосказанного, нерешенного…
Раздались шаги. Через дверь между их спальнями в комнату решительно входил Габриэль. Сердце ее остановилось. Никогда еще он не был таким красивым, как сейчас, на фоне мерцающих свечей, подчеркивающих его мужественные черты… И никогда еще она не любила его так сильно!
- Я должна попросить у тебя прощения, Габриэль. Я… не должна была поддаваться панике и… сомневаться в тебе. Просто какое-то затмение нашло… Никогда себе этого не прощу!.. Я знаю, что не заслуживаю еще одного шанса, но… я… просто должна знать… Ты действительно хочешь, чтобы я уехала отсюда?
Внутри ее все сжалось в тугой узел в ожидании приговора. Он же заговорил так тихо, что она едва расслышала:
- Разумная женщина не стала бы и спрашивать, а бежала бы без оглядки… И можешь не волноваться: я не отберу у тебя Джонатана… Надеюсь, мне будет позволено видеться с ним? Я обеспечу вас так, что вы никогда и ни в чем не будете нуждаться
Ни в чем, кроме тебя. Это было все равно что пырнуть ее ножом в сердце! В горле мгновенно набух болезненный ком. Откуда у нее взялась смелость продолжить беседу, она и сама не знала.
- Это не то, о чем я спросила. - Она ненавидела себя за навернувшиеся слезы. - Ты хочешь, чтобы я оставила Фарли, Габриэль?
Она стояла перед ним с подрагивающими плечами, по щекам у нее текли слезы. Габриэль не отрывал глаз от ее бледного, прекрасного лица. И до боли понимал, что недостоин ее.
Сколько раз он умудрялся оскорблять ее, ранил ее так, что и не выскажешь словами… Этих невидимых ран на ее сердце не сосчитать…
Он закрыл глаза, чтобы не видеть ее слез.
- Нет, - прошептал он. - Хотя и должен бы. Это в твоих же интересах.
- Но если ты вовсе не хочешь этого, то зачем мне уезжать? Умоляю, Габриэль, скажи мне, что ты чувствуешь! Не говори мне того, что считаешь разумным, лучше выскажи все, что у тебя на сердце.
Она робко шагнула к нему.
Он открыл глаза. Волна чувств, отразившихся в его глазах, была столь высока, что слова казались лишними.
- В моем сердце ты, Кесси…
Несмотря на спокойствие тона, слова его дышали страстью… Радость наполнила ее грудь, окрылила, сделала почти невесомой и зажгла лучики в ее топазовых глазах. Кесси положила ладони на его грудь и выдохнула:
- О, Габриэль…
Он взъерошил ее волосы и отвел голову назад, чтобы пристально вглядеться в лицо.
- Я люблю тебя. Ты - моя леди, моя жена, моя жизнь… И все это отражалось в его глазах, голосе, прикосновениях его рук. Она едва не задохнулась от счастья.
- Я тоже люблю тебя, Габриэль! И так хотела услышать это от тебя… Так долго… Пожалуйста, повтори еще раз.
Она смеялась и плакала: ведь все наконец складывалось так, как она мечтала.
- Я люблю тебя, - прошептал он ей.
- Еще! - Она забыла про стыд и упивалась своим счастьем.
Он крепко стиснул ее.
- Я так тебя люблю! Боже; разве такое выразишь словами! - шептал он, а затем целовал и целовал ее…
Много позже, когда луна осветила ночное небо, Кесси припомнила, что сказал Габриэль несколько дней назад: приходит время, когда нужно забыть все плохое и начать все сначала.
Кесси улыбнулась.
Такое время настало.