Моя спутница стащила мокрый дождевик через голову. Черная майка и джинсы липли к телу, словно ее столкнули в бассейн и она только что выбралась оттуда. Струйки воды с ее серого жилета стекали прямо на сиденье из искусственной кожи.
- Что ты п-п-пялишься?
Я перевел взгляд на дорогу, стараясь больше не смотреть на нее.
- Тебе лучше снять жилет. От него сейчас только холоднее.
Она начала возню с изящными серебряными пуговицами на жилете. Ее дрожащие руки не желали слушаться. Я потянулся в ее сторону, и она испуганно замерла. Как будто я посмел бы прикоснуться к ней!
- Сейчас включу обогреватель.
Она вновь занялась пуговицами.
- С-с-спасибо.
Я заметил, что на тыльной стороне ее левой ладони появилось новое число. Чернила размазались от дождя, но мне удалось разобрать пару цифр - пять и два. А перед ними - кажется, семерка или единица. 152? Что это могло означать? Я бросил взгляд на заднее сиденье. Линк обычно держал там старое армейское одеяло. Вместо него я увидел потертый спальный мешок - наверное, он валялся с тех времен, когда Линк поссорился с родителями и ему пришлось спать несколько ночей в машине. От мешка несло дымом костра и подвальной плесенью. Я передал его Лене.
- Накройся. Так будет теплее.
Девушка закрыла глаза. От обогревателя шло тепло, она расслабилась, и, наблюдая за ней, я почувствовал тихую радость. Она уже не так сильно дрожала. Какое-то время мы ехали в молчании. Тишину нарушали лишь звуки бури и плеск луж под колесами на дороге, превратившейся в озеро. Лена задумчиво рисовала пальцем узоры на запотевшем окне. Я следил за дорогой и пытался вспомнить свой ночной кошмар - какие-то особые детали, которые могли бы доказать ей, что мы были персонажами того сновидения. Вопреки моим усилиям, подробности сна все больше затуманивались под действием дождя и дороги, идущей мимо бесконечных акров табачных полей с беспорядочно разбросанной сломанной техникой и гниющими старыми амбарами. Мы достигли окраины Гэтлина, и впереди показалась развилка шоссе. Левый поворот вел к моему дому и к Речной улице, где вдоль Санти выстроились подновленные довоенные особняки. Вот почему, когда мы подъехали к развилке, я по привычке начал поворачивать налево. Правое ответвление дороги тянулось в гущу полей к плантации Равенвуда, и никто из горожан туда не ездил.
- Нет, подожди, - вскричала Лена. - Нам направо!
- Ах да, извини.
Я почувствовал досаду. Мы поднялись на холм, откуда была видна большая усадьба. Девушка из сна так взволновала меня, что я забыл, кем она была в реальности. Пусть я грезил о ней месяцами, она все равно оставалась племянницей Мэкона. И об этом факте нельзя было не думать. Я подъезжал к логову чертей - вот как называли у нас дом Равенвуда. И я тоже называл его так.
Лена смущенно посмотрела вниз, на свои руки. Наверное, она догадывалась, о чем я думал. В городе только и говорили, что о девочке из дома с привидениями. Я знал, какие гадости шептали о ней в школьных коридорах. Если бы она только слышала эти сплетни… Взгляд Лены подсказал мне, что она слышала их. Не знаю почему, но мне было больно видеть ее в таком состоянии. Чтобы прервать неловкое молчание, я задал ей первый же вопрос, пришедший мне в голову:
- Почему ты переехала к дяде? Обычно люди пытаются удрать из Гэтлина. Я уже и не помню, когда сюда кто-то перебирался на постоянное местожительство.
- Я жила во многих городах, - с заметным облегчением ответила она. - По несколько месяцев в каждом. В Новом Орлеане, в Саванне, на острове Флорида Кис, несколько месяцев в Виргинии. Я даже провела какое-то время на Барбадосе.
Лена не ответила на мой вопрос, но я вдруг подумал о том, что убил бы кучу людей, лишь бы съездить хоть в одно из этих мест - пусть бы даже всего на лето.
- Где твои родители?
- Они погибли.
Я почувствовал, как рефлекторно сжался мой живот.
- Извини.
- Все нормально. Мне тогда было два года. Я даже не помню их. Меня воспитывали мои родственники. В основном бабушка. Недавно ей пришлось уехать по делам, и я переехала к дяде.
- Моя мать тоже погибла. В автомобильной катастрофе.
Я не знаю, почему сказал ей это. Обычно я уклонялся от подобных разговоров.
- Сочувствую.
Я не стал отвечать, что все нормально. Мне почему-то казалось, что эта девушка понимала меня. После смерти матери ничего уже не бывает "нормальным".
Мы остановились перед воротами - черными, железными, с облупившейся краской. На пригорке, едва заметный в пелене тумана, стоял самый старый и самый проклинаемый в Гэтлине дом - особняк Равенвуда. Большая усадьба, пришедшая в упадок. Раньше мне никогда не доводилось находиться рядом с ней. Я заглушил мотор. Буря стихла, остался лишь мелкий дождь.
- Кажется, гроза закончилась.
- Но не там, откуда она пришла, - ответила Лена.
- Этим вечером молний уже не будет.
Она приподняла брови и с интересом посмотрела на меня.
- Да, я думаю, вечер закончится спокойно.
Ее глаза изменились. Они потускнели до светлой зелени и стали меньше - не маленькими, а скорее обычными на вид. Я открыл свою дверь, чтобы проводить ее к дому.
- Не нужно, - смущенно сказала она. - Дяде это не понравится. Он очень застенчивый.
Похоже, она преуменьшала его возможную реакцию на мое появление. Я так и оставил свою дверь наполовину открытой. А Лена приоткрыла свою. Ветер осыпал нас каплями дождя, однако мы молча сидели и смотрели друг на друга. Мне хотелось рассказать ей о многом: о жизни, о снах, о моих мечтах. Но я знал, что не посмею сделать это. Мне вообще было непонятно, почему я сидел под дождем у самых ворот Равенвуда. Мое поведение не поддавалось никакому логическому объяснению. И все же я чувствовал, что, как только спущусь с холма и выеду на трассу номер девять, все вернется на круги своя и вновь обретет банальный и привычный смысл. Или, может быть, нет?
Она заговорила первой:
- Спасибо, Итан.
- Что не задавил тебя?
Она улыбнулась.
- И за то, что не задавил. И за то, что подвез домой.
Лена улыбалась мне, как будто мы стали друзьями, как будто такое вообще было возможно. Я почувствовал приступ клаустрофобии. Мне захотелось убраться отсюда подальше.
- Не стоит благодарности. Просто я не мог оставить тебя под дождем на пустой дороге. Короче, забудь об этом.
Я натянул на голову капюшон своей ветровки. То же самое делал Эмори, когда какая-нибудь из девушек, которых он бросал, пыталась заговорить с ним в школьном коридоре. Лена посмотрела на меня и, покачав головой, швырнула мне спальный мешок - немного резко. Ее улыбка исчезла.
- Ладно, до встречи.
Она выбралась из машины и, приоткрыв ворота, побежала по грязной дорожке к дому. Я захлопнул обе двери, поднял спальный мешок и бросил его на заднее сиденье. От него по-прежнему разило костром. Но теперь к этому запаху прибавился слабый аромат лимонов и розмарина. Я закрыл глаза. А когда открыл их, девушка из моих снов была на полпути к веранде. Я опять открыл дверь.
- Эй, Лена! У нее стеклянный глаз.
Она остановилась и повернулась ко мне.
- Что ты сказал? Я не расслышала.
Дождевые капли летели в салон.
- Я говорю о миссис Инглиш. Тебе нужно сесть с другой стороны, иначе она вечно будет доставать тебя вопросами.
На ее мокром лице засияла улыбка.
- А может быть, мне нравится отвечать на вопросы.
Она взбежала по ступеням на веранду Равенвуда. Я завел "битер" и погнал машину задним ходом до самой развилки, чтобы потом свернуть налево - на ту дорогу, по которой ездил всю жизнь. До сегодняшнего дня.
Что-то блеснуло на пассажирском сиденье. Серебряная пуговица. Я сунул ее в карман в надежде, что этой ночью мне приснится Лена Дачанис.
12.09
РАЗБИТОЕ ОКНО
Она не приснилась.
Так крепко и без сновидений я не спал уже давно. Открыв глаза, посмотрел на окно. Оно было закрыто. Никакой грязи на простыни. Никаких таинственных песен в айподе - я проверил дважды. В ванной под душем чувствовался лишь запах мыла. Вернувшись в спальню и распластавшись на постели, я уставился в синий потолок. Мысли кружились вокруг племянницы старого Равенвуда. Зеленые глаза и черные волосы. Лена Дачанис. Имя, которое произносилось в ритме дождя.
Как далеко могли завести меня такие грезы?
Когда подъехал Линк, я уже ожидал его на тротуаре. В салоне "битера" пахло хуже, чем обычно. Мои кеды скрипнули на мокром коврике. Линк с укором покачал головой.
- Прости меня, дружище. Я все высушу после уроков.
- Это было бы неплохо, - ответил он. - И еще, сделай мне одолжение - сойди с бешеного поезда. Иначе все будут говорить о тебе, а не о племяннице старого Равенвуда.
Поначалу я не хотел рассказывать ему о том, что произошло вчера. Но мне нужно было поделиться с кем-то своими впечатлениями.
- Я видел ее.
- Кого?
- Лену Дачанис.
Он бросил на меня неодобрительный взгляд.
- Племянницу старого Равенвуда?
К тому времени, когда мы подъехали к школьной парковке, я рассказал Линку о том, что случилось на пустой дороге. Ну, может быть, не всю историю - ведь даже у лучших друзей есть секреты друг от друга. Кроме того, он вряд ли поверил бы в мои домыслы. Да и кто бы поверил? Я и сам сомневался в своих догадках. И пусть Линк не разобрался в деталях, однако, пока мы шли к шкафчикам, он сделал собственный вывод, соответствующий его представлениям о жизни:
- Так, значит, у тебя ничего не вышло? Ты просто подвез ее к дому.
- Как же не вышло? Ты вообще меня слушал? Я мечтал о ней месяцами, и вдруг она…