Валентину подхватили и отвезли на его квартиру в Челси, где вечеринка продолжалась до самого утра. С балкона большой гостиной она любовалась рассветом над рекой и думала: "Хорошо бы суметь передать на холсте шафранные краски утренней зари на фоне голубого неба, темные очертания речных буксиров и здания электростанции "Баттерси" дальше на берегу; и особенно хотелось бы запечатлеть крупную звезду, по-прежнему сверкающую в голубой лазури". Один из гостей, тоже вышедший на балкон, угощал ее сигаретами и бросил на нее критический взгляд из-под своих черных ресниц.
На ней было скромное вечернее платье; роскошные золотистые волосы, освещенные первыми лучами солнца, ореолом медового цвета обрамляли ее лицо. Она опасалась, что ее макияж нуждается в освежении, но возраст еще позволял ей выглядеть привлекательной и без косметики.
- Меня зовут Гастон Ламуан, - коротко представился он.
Она вопросительно приподняла брови:
- Гастон? Ламуан? Так вы француз?
- Догадливая девушка, - холодно заметил он. - Но не воображайте, что я настоящий француз из Франции. Я родился в этой стране, и моя мать - англичанка.
- У меня есть подруга - Роксана Бледон, - поспешила сообщить Валентина. - Она ведет свое происхождение от монсеньора де Бледона, захватившего монастырские владения и превратившего их в свое фамильное наследство.
- Любопытно, - небрежно обронил он.
Она натянуто улыбнулась.
- Я вижу, вам здесь скучно, - проговорила она. - Прием затянулся, не правда ли? - И добавила, словно не в силах отвлечься от прежней темы: - Теперь этот особняк принадлежит Ричарду. Возможно, вы останавливались в нем?
- Нет, - ответил он.
На балкон вышел Ричард.
- Вал, - обратился он к девушке. - Я вынужден проститься и отправить тебя домой. Я сегодня должен всерьез заняться сборами, ведь через неделю я буду за тысячу миль от этих мест.
Несмотря на то что Ричард всю ночь провел на ногах, он выглядел свежим и элегантным в своем хорошо сшитом темном смокинге. Он был из тех людей, которым удается выглядеть элегантно даже в плавках или старых брюках и свитере. У него были гладко зачесанные каштановые волосы, оттенок которых можно сравнить с цветом оперения черного дрозда, и серые глаза… почти с такими же густыми ресницами, как и у доктора Гастона Ламуана. Черты его лица отличались большей правильностью, чем у Ламуана. И, глядя на него в розовом свете занимающейся зари, когда на реке начали фыркать буксиры, а из роскошной квартиры, все еще освещенной мягким электрическим светом, доносились оживленные голоса его друзей и поклонников, Валентина невольно задумалась, много ли женских сердец могли бы устоять перед ним.
Он не только исключительно богат, но и талантлив. Две его пьесы с успехом идут на сцене театра. И это еще не все: он поразительно красив.
Ричард улыбнулся, кладя руки ей на плечи:
- Ты выглядишь очаровательно, Вал. Ты нашла свой стиль в одежде, и я всегда считал, что у тебя самые красивые волосы, какие мне приходилось видеть.
"Не считая Роксаниных", - подумала она про себя.
Смеясь, он наклонился к ней и вдохнул запах ее волос.
- Прекрасно пахнет, - объявил он. - От тебя исходит великолепный запах… приятный и естественный одновременно, несмотря на дым сигарет и лондонскую пыль. - Потом повернулся к Ламуану и, посмеиваясь, проговорил: - Знаешь, я знаком с Валентиной с тех пор, когда она была еще совсем девочкой с загорелыми до черноты ногами и вся в веснушках. Ей было лет десять, и привлекательностью она не отличалась.
- Веснушки бывают только у людей с очень светлой кожей, - довольно лаконично заметил Ламуан.
Ричард усмехнулся:
- Но Валентина была усыпана ими. Не лицо, а одна сплошная веснушка! Я думал, мы так и не узнаем, какого цвета у нее кожа. - Он ущипнул ее за розовую мочку уха, полуприкрытую локоном медового цвета. - Когда я возвращусь, ты должна пожить с нами в Бледонс-Роке, Вал. Моя матушка в последнее время порядком сдала, но она всегда бывала рада твоему присутствию в нашем доме. Думаю, она находила тебя полезнее Роксаны, - добавил он с натянутой улыбкой. - А теперь я собираюсь отправить тебя домой на такси. Гастон, - обратился он к своему другу, - не проводишь ли до дома мисс Шоу? Насколько я знаю, она живет где-то неподалеку.
В машине Валентина заговорила о том, что занимало ее с того самого момента, когда она поняла, кто такой ее спутник.
- Вы - доктор Ламуан, психотерапевт, верно? Я знакома кое с кем из ваших бывших пациентов.
- Вот как?
- Женщина. У нее был сильный нервный срыв.
- В наши дни такое случается с многими, как с женщинами, так и с мужчинами. Слишком много стрессов.
Ей почему-то пришло в голову, что он мог бы сопровождать Ричарда в Бразилию. В любой экспедиции требуется доктор, и если он друг Ричарда, то, несомненно, разделяет его интерес к подобного рода приключениям.
Но Гастон покачал головой, когда она спросила его, не покидает ли и он Лондон на будущей неделе.
- Нет, - с легкой улыбкой ответил он. - Друзья Ричарда не столь богаты, как он. Многие из нас вынуждены весьма прозаическим образом зарабатывать себе на жизнь и выполнять определенные обязательства перед другими людьми. А Ричард свободен как птица, ничем не связан, и я не виню его за то, что он отправляется невесть куда, потому что ему этого захотелось.
- Не думаете ли вы, что ему было бы неплохо остепениться? Скажем… жениться?
Гастон пожал плечами:
- Право на брак имеет каждый, но, если мужчина не хочет жениться, зачем ему это делать?
И он вопросительно посмотрел на Валентину, будто ожидая от нее ответа.
Она лишь сдержанно улыбнулась. У нее создалось впечатление, что перед ней еще один убежденный холостяк… а может быть, он тоже влюблен?
Ламуан помог ей выйти из такси. Когда они стояли на тротуаре, Валентина с удивлением обнаружила, что он такого же высокого роста, как и Ричард. А судя по твердой линии подбородка, еще более непреклонен… даже в любви, если он решит ее отвергнуть.
- Надеюсь когда-нибудь снова увидеться, - сказала она неожиданно для самой себя.
Он взглянул на нее с высоты своего роста, и подобие улыбки коснулось уголков его губ. Взгляд темных глубоких глаз был непроницаем. Даже золотистый блеск ее волос в лучах утреннего солнца не пробудил в них восторга.
- Возможно, мы и встретимся, - согласился он. - Люди иногда натыкаются друг на друга. Но я совершенно уверен, что вам не потребуется обращаться ко мне как к специалисту!
Она восприняла это как комплимент своему уравновешенному виду и естественному цвету лица. Она не была неврастеничкой и, хотя занималась искусством, не обладала темпераментом, свойственным артистическим натурам. Возможно, в этом заключалась одна из причин, почему они с Роксаной всегда так хорошо ладили.
Ложась спать, Валентина не задернула шторы, и лунный свет свободно струился в комнату, падая на кровать, где она лежала. Это была широкая кровать на четырех стойках, приобретенная тетушкой Кит на распродаже вместе с очень удобным матрасом. Казалось, Валентина должна была тут же заснуть под мерные звуки прибоя внизу под окном - только они и нарушали тишину ночи.
Но она лежала без сна, обдумывая планы обновления коттеджа и приобретения всего необходимого для этого. Как замечательно будет работать в пристроенной к дому студии! Работа была для Валентины важнее всего, она не только кормила и одевала ее, без работы Валентина вообще пропала бы.
Чем она заполнила бы жизнь? Никто до сей поры не предложил ей руку и сердце. Впрочем, она и не горела желанием выйти замуж. То, что на свете существовал Ричард, не позволяло ей влюбиться в кого-либо другого. Она была уверена, что Ричарда позабавило бы, узнай он о ее влюбленности. Но факт оставался фактом - она его любила.
Валентина полагала, что существуют разные степени любви, оттенки и цвета ее. Существует любовь, которая вдохновляет, и такая, которая ломает человека. Ей нравилось думать, что ее любовь к Ричарду вдохновляет ее на творчество… Он однажды сказал, что у нее искусные руки, с тонкими и ловкими пальцами. Она подняла руку, но в лунном свете пальцы показались ей бледными и бессильными.
В гостиной громко тикали старинные часы. Она только сейчас услышала их и беспокойно заворочалась в мягкой постели. Всю жизнь провести в маленьком коттедже у моря… в коттедже, где жила ее тетка, оставшаяся старой девой. Неужели ее ждет тот же удел? Мисс Валентину Шоу, чьи прелестные изделия высоко котируются. Ну, пока что это так, но она может в любой момент утратить свой талант или повредить руки. Другими способностями она не обладала. Ей стукнуло уже двадцать шесть…
Она снова заворочалась, одолеваемая мыслями о приезде Ричарда в Бледонс-Рок. Помнит ли он, что приглашал ее погостить в особняке? Помнит ли он ее вообще? Возможно, однажды они встретятся на деревенской улице и он небрежно обронит: "О, да это Валентина! Как ты выросла, Валентина! Мы оба стали старше. А когда я превращусь в старого ворчливого холостяка, окруженного реликвиями со всех концов света… ломаными украшениями, кремневыми наконечниками для стрел и прочими древностями, почему бы тебе не поухаживать за мной, став моей экономкой!"
Что за нелепая мысль! Проснувшись через некоторое время, она услышала не только ровный шум моря, но и какие-то посторонние звуки. Ей показалось, что возле дома остановилась машина, глухо стукнули дверцы, донеслись голоса и потом раздался стук в парадную дверь.
Валентина спрыгнула с кровати и, подбежав к окну, увидела лишь красные огоньки удалявшейся машины. Она набросила на плечи халат. Стук в дверь повторился, он был настойчивым и тревожным, словно кто-то нуждался в срочной помощи.