Экипаж с грохотом катил по темным и тихим улицам Бостона, замощенным булыжником, направляясь к фешенебельному району Бикон-Хилл. Свет редких фонарей проникал сквозь окно кареты, золотистыми вспышками освещая спящую Уитни. Гарнер тревожно поглядывал на нее, размышляя, правильно ли поступил, приказав больше не останавливаться в дороге, в результате чего они прибыли домой глухой ночью.
Коляска миновала Бикон-стрит, затем роскошный особняк Хэнкоков и вскоре замедлила ход перед внушительным каменным строением в георгианском стиле, отделенным от улицы круговой дорожкой для подъезда экипажей, откуда можно было сразу подняться к пышному парадному портику с широкими ступенями на две стороны. Гарнер спустился с коляски и послал к боковому входу разбудить прислугу.
Вскоре за толстыми белыми дверями послышались суета и голоса, и они распахнулись. Гарнер внес крепко спящую Уитни мимо седого человека в ночной рубашке и колпаке, который кутался в наспех наброшенный халат и держал в руке канделябр с зажженными свечами.
- Мастер Гарнер. Сэр… - Дворецкий испуганно таращил глаза на помятый мундир Гарнера, на его отросшую щетину… и на его ношу.
- У нас гости?
- Н-нет, сэр.
- Отлично. Пошлите разжечь огонь в Голубой комнате напротив моей, - тихо приказал Гарнер. - И проследите, чтобы парня, который спит в карете, устроили на ночь в помещении для слуг.
Дворецкий вздрогнул и поспешил за ним, освещая ему дорогу. Гарнер поднялся с Уитни по изогнутой лестнице и там по коридору до резной двери. Дворецкий, Эджуотер, проскользнул мимо, распахнул для него дверь, и он вошел в пышно обставленную спальню и опустил Уитни на большую кровать. Дворецкий стоял рядом, совершенно озадаченный, в то время как его хозяин стал снимать с молодой женщины какую-то жуткую фетровую куртку и грубые поношенные башмаки, затем бережно стянул парчовое покрывало, вытащил пуховое одеяло и аккуратно подоткнул вокруг ее тела.
- Завтра утром… - Гарнер повернулся к перепуганному дворецкому, - не беспокойте миссис Таунсенд до половины двенадцатого. Пошлите ей полный поднос еды и сделайте для нее ванну с горячей водой. То же самое понадобится и мне в половине десятого. - Он снял одну свечку с канделябра и зажег свечи на мраморной каминной доске. Затем повернулся и увидел, что Эджуотер не сводит глаз со спящей Уитни.
- Вы сказали, "миссис Таунсенд", сэр? - Клочковатые брови дворецкого недоверчиво подскочили.
- Да, миссис Таунсенд, - властным тоном подтвердил Гарнер.
Степенный дворецкий коротко кивнул и поспешил вон, чтобы отдать распоряжения. Гарнер с облегчением вздохнул. Кажется, он благополучно преодолел первое из препятствий, которое должно было ему встретиться при столь позднем возвращении домой.
Наутро, в половине восьмого, Эджуотер, облаченный в крахмальную сорочку и черный костюм, встретил в верхнем коридоре заспанного слугу и забрал у него поднос с завтраком, предназначенный для хозяина, Байрона Таунсенда. Обычно это было занятием более низкого по статусу слуги - принести поднос, раздвинуть шторы и разбудить хозяина, но сегодня утром чопорный дворецкий взял его на себя. Войдя в роскошную спальню, он поставил поднос на лакированный столик у камина, украшенного резьбой по мрамору, затем раздул огонь и подкинул еще одно полено в камин.
- Половина восьмого, сэр. - Он тихо склонился у массивной кровати, затем неслышной походкой удалился, чтобы раздвинуть шторы и открыть ставни.
Байрон Таунсенд пошевелился, уселся в кровати и, сгоняя остатки сна, крупными ладонями с длинными пальцами потер лицо, провел по седеющим вискам и откинул назад темные волосы. Он спустил с кровати ноги и с удивлением уставился на Эджуотера.
- Прибыли какие-то бумаги? - спросил он, надевая домашние туфли из мягкой козлиной кожи.
- Нет, сэр, не бумаги… а мастер Гарнер. - Эджуотер не поворачивался, делая вид, что с трудом раздвигает тяжелые портьеры.
- Домой? Ты хочешь сказать, после того как я ушел спать?
- Он и его партия прибыли очень поздно, сэр. - Эджуотер намеренно подчеркнул слово "очень", перенося внимание на поднос и наполняя ароматным кофе изящную фарфоровую чашку.
- Его партия? - Байрон протянул было руку за халатом, но сначала решил взять поданную дворецким чашку, всматриваясь в его лицо с неодобрительно поджатыми губами. - Он привез с собой каких-то людей?
- Вряд ли я сказал бы "людей", сэр. Один военный, хотя, думаю, не офицер. И разумеется, еще его жена. Это все, сэр? - Эджуотер коротко поклонился и сделал вид, что хочет удалиться.
- Его… кто? - Густой бас Байрона заставил дворецкого остановиться.
- Его жена, сэр. - Эджуотер повернулся с поднятым подбородком и небрежной усмешкой. - Во всяком случае, он назвал эту женщину миссис Таунсенд, когда раздевал ее, сэр.
- Что он делал? Разде… - Байрон поперхнулся, покраснел и нахмурился под ледяным взглядом дворецкого. - Он женился? Когда это произошло? И кто она, черт возьми? Кого он мог найти себе в жены в этих проклятых заброшенных местах в самом скопище мятежников? Господи милостивый… Он отправился туда, чтобы покончить с этим идиотским "водочным бунтом", а не для того, чтобы увиваться за девчонками и… - Он замолчал и замер, с потрясенным видом осмысливая неожиданную новость. - Женился? - Его возмущение росло с каждым словом. - Да как он посмел?! Без разрешения? Жена! Где они, черт побери?!
Оттолкнув Эджуотера и сунув ему в руку чашку с пролившимся на блюдце кофе, забыв о халате, в одной длинной ночной сорочке Байрон выбежал в широкий коридор и устремился к комнате Гарнера. Здесь он остановился и оглушительно загрохотал кулаком в тяжелую полированную дверь красного дерева.
- Гарнер Адамс Таунсенд! Я требую, чтобы ты открыл дверь! Немедленно!
Задыхаясь от гнева, он немного подождал, затем ворвался внутрь и осмотрел комнату и кровать в поисках сына и его новоявленной жены. В сером полумраке на кровати виднелась темная фигура Гарнера. Кроме него, там никого не было.
- И где же, черт возьми, твоя жена?
- Она в комнате напротив, сэр, - услужливо подсказал из коридора Эджуотер. - В Голубой комнате, сэр.
Уставившись на широкую обнаженную грудь Гарнера, Байрон зарычал от бессильной злобы:
- Черт побери! Как ты посмел сделать такое?!
Он круто повернулся и пересек коридор, весь кипя от бешенства. Стукнув три раза в дверь, Байрон снова чертыхнулся и на этот раз воспользовался ручкой, бормоча:
- Сорок процентов дома принадлежат мне…
Он остановился посредине комнаты, увидев на кровати застывшую в нерешительности Уитни. У нее светлые волосы… какие густые… Только это он и разглядел, когда она, смущенная, села, протирая глаза. Байрон шагнул ближе, пытаясь заглянуть под тяжелый балдахин, свешивающийся над кроватью. С поразительно красивого лица на него смотрели светлые глаза.
- Кто вы такая? - повелительно спросил он.
- А вы кто такой? - Уитни вызывающе подняла подбородок, уязвленная этим грубым тоном, и растерянно оглядывалась.
Где это она? В какой-то большой комнате… в роскошной кровати под балдахином. Опустив глаза, она увидела, что на ней по-прежнему ее рубашка и юбка, и ощутила на себе и штаны. Как она оказалась…
- Что вы себе позволяете, таким образом врываясь в комнату моей жены? - В комнату влетел босой Гарнер, на ходу застегивая бриджи.
- Хочу собственными глазами увидеть последствия твоего идиотского поступка. - Байрон оторвал взгляд от Уитни и вперил его в Гарнера. - Женился! Черт-те где, на самой границе! Боже милостивый!
- Да, женился, - Гарнер приблизился, - официально и должным образом.
- Полагаю, с этим браком что-то не так, иначе ты не проник бы в дом под покровом ночи, - едко заметил Байрон, интуитивно попав в точку.
- Я просто не желал и дальше ночевать на постоялых дворах. - Выдвинутый подбородок Гарнера удивительно соответствовал упрямому выражению лица старшего Таунсенда. - Предпочел поскорее добраться до дома.
- Кто она? - Байрон кивком указал на Уитни, которая спустилась с высокой кровати и оказалась в более ярком освещении. Окинув оценивающим взглядом ее юбку из грубой ткани и рубашку мужского покроя, он утвердился в своих подозрениях. - А главное, из какой она семьи?
Гарнер перехватил растерянный взгляд Уитни, и его голос стал резким, когда он повернулся к отцу.
- Уходите! - Он надвинулся на Байрона, вытесняя его в коридор. - Мы потом это обсудим… не здесь… и не сейчас.
Уитни последовала за ними к дверям, глядя на Гарнера и на мужчину, столь разительно похожего на него, что он мог быть только его отцом! Гарнер был выше отца на два-три дюйма, но у обоих были широкого размаха плечи и прямые носы с тонкими, вздрагивающими ноздрями, темно-каштановые вьющиеся волосы, светлые глаза и одинаково очерченные мужественные лица. И когда взгляд Уитни упал на распахнутый ворот ночной рубашки старика, она с удивлением увидела на его груди знакомые темные завитки волос вперемежку с седыми.
- … не мог найти время для письма или как-то иначе с вами связаться, - смущенно оправдывался Гарнер в коридоре.
- Тогда нужно было подождать… Не спешить с этими проклятыми обетами… Мог бы хоть на этот раз взять себя в руки!
- Черт возьми, что здесь происходит? - раздался из коридора чей-то низкий голос.
Из какой-то комнаты в коридор выкатил в кресле на колесиках облаченный в ночную рубашку худой старик с всклокоченной со сна седой шевелюрой и угодил прямо в середину свары. На его узком хищном лице с ястребиным носом поблескивали выцветшие серые глаза.
- Какого черта вы затеяли ссору в такую рань? Неужели человек не может спокойно дожить остаток своих лет?