Его внимание привлекла группка людей неподалеку от деревьев, в дальнем конце лагеря, где обретался их пленник. Он выпрямился и стал внимательно всматриваться. Белая рубашка, штаны из оленьей кожи и широкий черный пояс. Боже! Это была она; он сразу узнал ее по пронзившей его дрожи. Но как она посмела проникнуть в его лагерь и разговаривать с подозреваемым? И его люди, эти проклятые остолопы, стоят рядом с ней и абсолютно ничего не предпринимают.
- Черт побери! - Он устремился к двери и только в последний момент сообразил, что на нем рубашка с короткими рукавами. Он схватил свой китель и влез в него. Когда он добежал до конца лестницы, непривычное ощущение холодного пола заставило его взглянуть на ноги, и он с возмущением уставился на свои чулки. Он мгновенно взлетел наверх, вырвал сапоги из рук ошеломленного Бенсона и, позабыв о достоинстве и приличиях, запрыгал на одной ноге, натягивая сапог. Через минуту с пылающим гневом лицом и незастегнутым кителем он во второй раз слетел с лестницы.
Уитни и Чарли стояли в сторонке от тетушки Сары и солдат. Она засунула большие пальцы рук за пояс, а носком башмака ковыряла землю; он стоял со скрещенными на груди руками и задумчиво смотрел на ее ноги.
- Я… Мне очень жалко, Чарли, что так получилось, - призналась она. - Мне тяжело… видеть тебя закованным в кандалы.
- Правда? - Он простодушно улыбнулся. - Ладно, спасибо и на этом.
- Они тебя не били, не издевались над тобой? - Она взглянула в его румяное, с детства знакомое до каждой черточки лицо и в серьезные карие глаза, и на душе у нее стало очень тяжело.
- Да нет, только пару раз подтолкнули меня прикладами ружей. - Он скривил рот. - Не волнуйся, Уит. Я ничего им не скажу, даже если меня будут бить.
- Я знаю. Ты настоящий друг, Чарли Данбер. - Последние слова дались ей с трудом, и она снова потупила взгляд.
То, о чем она не говорила, чувствовалось между ними. Настоящий друг - таким он был всегда. Но времена их дружбы и постоянного соперничества уже прошли, расколотые различными предназначениями мужчины и женщины. Впервые за всю их жизнь они молчали друг с другом.
- Может, я смогу приносить моему Чарли время от времени немного еды, когда у нас будет? - Голос тетушки Сары возвратил их к текущим делам. С материнской лаской она улыбалась солдатам, которые расселись вокруг нее на траве, в который раз облизывая пальцы. Веснушчатый Нед и долговязый Альберт, часовые, которых они отвлекли от исполнения долга, заговорили одновременно.
- Конечно, мэм, приходите. - Альберт вскочил на ноги, с уважением кивая головой. - Мы будем рады вашим…
- Черта с два! - раздался громовой крик их командира, и все остальные повскакали на ноги, как будто их дернули за веревочки. Они повернулись и увидели стремительно приближавшегося к ним майора с каменным лицом. - Какого черта они здесь делают, солдат?
Пока Альберт заикался, беспомощно поглядывая по сторонам, Нед побелел и в качестве объяснения протянул командиру пустую миску из-под пирога, но тут же понял свою ошибку и выронил миску из рук.
- Что это, черт побери? - рявкнул разгневанно Таунсенд, отчего солдат испуганно отпрянул.
- Пи-пирог, сэр.
- Это я вижу, дубина! Какого черта он здесь оказался?
- Они принесли его для пленника. - Нед робко кивнул в сторону тетушки Сары, которая проворно отступила под защиту Уитни.
Таунсенд перевел взгляд злобно прищуренных глаз сначала на тетушку Сару, затем на Уитни, потом обернулся и обрушился на Неда и Альберта:
- Вы покинули свой пост, это подсудное преступление. Сдайте оружие и убирайтесь в свою палатку. Вы будете наказаны на побудке завтра утром, перед лицом всего отряда. Марш!
Помрачнев, они вручили свои мушкеты охраннику Чарли и бегом выполнили приказ командира. Он проводил их взглядом, затем со зловещим огнем в глазах повернулся к Уитни.
- Тетушка Сара беспокоилась, что Чарли умер или что его мучают, - перехватила она инициативу, вытолкнув тетушку вперед. - И мы пришли посмотреть на него. А поскольку мы думали, что у вас самих недостаточно еды, чтобы прокормить еще и его, она принесла ему кусок пирога.
- Вы проникли в мой лагерь, отвлекли солдат от исполнения долга и думаете, я поверю, что ваша вылазка была вызвана только материнской заботой? - Он старался оторвать взгляд от ее рубашки, которая словно притягивала его, и испытывал крайнюю досаду, граничившую с яростью.
- Вы не имеете права держать его здесь. - Уитни приблизилась на шаг, уперев кулаки в пояс. От этого движения ткань рубашки туго обтянула ее груди и воротник распахнулся. - Это нарушение закона. Он не сделал ничего такого, чтобы его арестовать.
- Полагаю, что вам лучше, чем кому бы то ни было, известно, какую опасность он представляет, - злорадно усмехнулся майор, обводя медленным выразительным взглядом ее тело. Но тут же пожалел об этом, ибо его замечание свело их противостояние к обсуждению личных отношений, взгляд на ее тело заставил его с тревогой вспомнить о том, как он сам повел себя с ней.
- То, что случилось, касается только меня и Чарли, - нашлась с ответом Уитни, краснея под его наглым взглядом. - И не имеет никакого отношения ни к виски, ни к налогам, ни к чему-либо еще, что вас интересует.
- Тогда что же вы с ним делали в лесу? - спросил Таунсенд. Вопрос прозвучал очень личным, и он с отвращением понял, что обнаружил свое любопытство.
- На это я не обязана отвечать, - сказала она, подходя ближе, так близко, что ощутила исходящее от его сильного тела тепло. - Я здесь не подозреваемая.
- В самом деле? А почему вы так решили? Собственно, - от интуитивной догадки его обдало жаром, - вы-то как раз и есть первая подозреваемая, поскольку разгуливали по лесу в подозрительном обществе. И у вас оскорбительные, вызывающие манеры поведения и резкий язык, так что вы вполне можете возбудить недовольство населения против законно назначенных властей.
От страха у Уитни округлились глаза. Он слишком близко подошел к истине… и к ней. По какой-то причине она ничего не видела, кроме его губ. Затем ее взгляд нерешительно скользнул ниже - на твердые очертания его скул, на сильную шею и, наконец, на полуоткрытую у ворота рубашку под расстегнутым кителем. Можно было видеть его обнаженную грудь… черные, вьющиеся завитки. И его кожа была такой гладкой и здоровой на вид, от нее исходили волны тепла… Боже! Она собрала все силы для последнего вызова.
- Что ж, тогда арестуйте меня, если я представляю такую угрозу. Посадите в цепи меня, а Чарли отпустите.
Майор положил ей руки на плечи и притянул к себе, прежде чем она осознала это. Теперь их тела были совсем рядом, и их пронизывали одинаковые ощущения.
Ее - и в цепи. Господи! Если бы только он мог! Вообразив холодное железо оков на ее нежном теле, он вдруг вздрогнул, словно пронзенный молнией; завладеть ею, держать ее, при-
ручить ее, как он сделал в первый раз. Чувствовать, как под его губами приоткрываются эти полные губы, наполнить ладони этими молодыми упругими грудями и вжаться в это мягкое податливое тело…
- Не искушайте меня, барышня. - В его блестящих серых глазах появилось выражение серьезного предупреждения.
Чарли, тетушка Сара и солдаты смотрели на них открыв рты. Уитни и майор сошлись в схватке, но стояли раздельно, тяжело дыша, не отводя взглядов друг от друга и сверкая глазами, пока стук подков и появление лошади не разорвали невидимую связь между ними.
- Майор! - Лейтенант Брукс поспешно спрыгнул, встревоженный странной сценой.
Звук голоса подчиненного привел майора в чувство и спас его от катастрофического положения, в котором он мог оказаться уже через секунду. Скрывая свое смущение, он рывком отдернул руки от Уитни.
- Держитесь подальше от лагеря, барышня, - предостерег он.
Уитни сморгнула и стала подыскивать слова.
- Но семья Чарли имеет право видеть его…
- Насколько я могу судить, вы не член его семьи, барышня. Если я снова застану вас в лагере, я велю надеть на вас кандалы, так что избавьте меня от этого.
- Но тетушка Сара… Это же его мать. - Уитни с трудом заставляла себя стать самой собой. - Что вы хотите за?.. Она хотела бы кормить его каждый день. - Она быстро взглянула на тетушку Сару, которая энергично закивала.
Снова эта проклятая торговля! Его лицо потемнело еще больше.
- А вы можете установить время и место, где она будет с ним встречаться, - быстро предложила Уитни, нарушая свое собственное правило выторговывать уступку за уступкой и никогда не переходить к следующему предложению, пока не получила определенного отказа. - Что скажете, майор?
- Нет.
- Вы… - Она наконец взяла себя в руки. Сейчас идет обычная торговля, и здесь не место для чувств. - Вы слишком много запрашиваете, майор. Ну, хорошо… тогда мы готовы кормить Чарли и его охранников. Значит, вам придется кормить на три рта меньше. - Он молча смотрел на нее, морща нос, как будто ощущал что-то неприятное, и она спокойно добавила: - Поскольку у нас очень мало продуктов, лучшего вам никто не предложит. А тетушка Сара так вкусно готовит!
Последовало грозное молчание, во время которого Таунсенд посмотрел на тетушку Сару, отчаянно цепляющуюся за руку своего сына, затем на напряженные лица солдат, некоторые недовольные и возмущенные, а другие словно подталкивающие его согласиться на предлагаемые условия. Господи, как он это ненавидел! Из этого проклятого положения был только один выход - вести себя как злобный тиран.
- Если она будет кормить его каждый день, - он старался говорить рассудительно, как будто действительно оценивает предложение, - это снимет заботу с моих людей и освободит их для более важных дел.