Сцена эта произвела сильнейшее впечатление на Акима, и хоть он был ее единственным свидетелем и по характеру человеком отнюдь не болтливым, о приходе царя к Курицыну скоро узнал весь двор. Люди, живущие вблизи государя и благосостояние коих зависит от умения понимать недосказанное, домысливать неуслышанное, обладают как бы третьим глазом. Так было и в XV веке и в XXI. "Угадать и угодить" - вот лозунг, на котором строится их благополучие. Умные сразу поняли, что у государя нет гнева на Курицына, а потому он не хочет лишать дьяка жизни. Проще всего было бы сослать Курицына в дальний монастырь, но для этого надо кончить сыск, а всякий государев сыск кончается пыткой. Похоже, что государь пытки для своего верного дьяка тоже не желает. Курицын должен исчезнуть, словно и не было его никогда. И царица Софья в этом не будет помехой, поскольку больна и думает больше о Боге, а не о мести вредному дьяку.
Вот тут "реальный князь" и решил все задачи: объяснил Акиму Софонову, как себя вести, посулил солидный куш за радение и молчание и назвал имя Софьиного выкормыша - пусть послужит учителю.
- Пусть мне сам Курицын скажет о побеге - ему поверю, - заявил Паоло. - Я должен его увидеть.
На этот раз Аким не возопил "Боже избавь", намекая, что в случае крайней необходимости и это можно будет устроить.
- Не нужна вам эта встреча. Зачем время терять? Закавыка в том, что учитель твой не хочет бежать. Гордыню свою тешит. Он смертью свою правоту доказать вознамерился, а кому она здесь нужна - его правота?
- Объясняй, в чем моя задача, - решился наконец Паоло.
- Я тебе Курицына сам из застенка вынесу… ночью… тайно. А уж ты выведи его из кремлевских стен тем путем, каким сам ушел.
- Так меня Господь вел! - вскричал Паоло.
- Или бес, - скривился Аким. - Он вас двоих еретиков и выведет.
- Но, но! Это кто это здесь еретик! - взъярился Паоло.
- Я к тебе через неделю приду, оговорим сроки, - сказал Аким поднимаясь. - Хорошая у тебя брага. И еще просьбочку имею. Я бы хотел из твоего дома задним двором уйти. Дело-то секретное. Сам понимаешь.
Всю неделю Паоло мучили сомнения. Если это ловушка, то в чем ее смысл? Но даже если предприятие удастся и Аким каким-то чудом выведет Курицына из темницы, то не ввергнет ли он, Паоло, учителя в еще более тяжелое положение? Воспоминание о катакомбах приводило его в ужас. Он был молод и полон сил, и то чудом остался жив. А здесь у него на руках будет старый, больной человек… ну и все такое прочее.
В подземелье нужны факелы и еда, тогда путь может стать коротким и безопасным. Нужны веревки, сухое огниво и теплая одежда. Еще нужна уверенность… у кого бы ее занять. Да, и как же он не продумал этого до конца? Положим, они благополучно выйдут из подземелья на свет Божий… Хорошее слово - "положим"… не отвлекайся, флорентиец, думай о главном! Они выйдут на поверхность - а дальше куда. Дальше для Курицына один путь дальний, очень дальний. И конечным пунктом, хорошо бы иметь Флоренцию, или на худой конец Пешт или Буду, помнится, он любил рассказывать про Венгрию. В Литву учителю ехать нельзя, потому что царь воспримет это как бунт. И вообще все это не твоего ума дело, благородный Паоло. Тебе надо думать, где достать крепкий возок с надежным провожатым, который ждал бы беглеца в Остоженке за слободой. А может, в самой слободе, потому что неизвестно, сколько времени проведут они в добровольной могиле. И еще Курицыну нужны деньги в дорогу. Надо успеть продать что-то из драгоценных украшений, которые он так вовремя передал своему ученику. Да что там некоторые. Все надо продать, кроме чела и рясок - подарка Ксении. Продавать надо иностранцам, русские ненадежны. Да у них и денег нет. Все свои приобретения они норовят сделать за счет земель. А зачем Курицыну сейчас своя деревенька?
Однако все эти мысли вскоре отошли на второй план, третий, четвертый план. Новая беда затопила Паоло по самые уши - он никак не мог найти дыру в земле, через которую попал в подземелье. Сам он попал в колодец зимой, а сейчас начало осени. Тогда строительство царского дворца только начиналось, теперь все идет к завершению, и совершенно не исключено, что колодец, ведущий в катакомбы, просто засыпали землей. Каждый раз, направляясь на поиски пресловутой "дыры", Паоло долго молился Богородице, чтоб защитила она учителя, чтобы направила стопы Паоло верным путем и помогла ему в опасном предприятии.
Шляться по строительной площадке днем, где было полно рабочего люда, Паоло не решался, боясь привлечь к себе излишнее внимание. Глубокой ночью тоже нельзя было туда идти, увидеть - не увидишь, а угодить в ловушку можно с необычайной легкостью. Поэтому он производил разведку в сумерки. И каждый раз начинал от печки: справа должен был быть храм Иоанна Предтечи, слева - дом несчастного Патрикеева, оттуда к бывшим котлованам, над которыми уже встали нарядные палаты. Дальше к Кремлевской стене, вот она стоит, перед ней полоска пустыря, заросшего бурьяном - и никакого забора, никаких канавок и колодцев.
И все-таки он нашел! Четыре дня ползал по бурьяну вдоль Кремлевской стены, и ни за что бы он не отыскал устье колодца, если бы рука не вспомнила тот самый выступ в стене, на который он так беспечно оперся. При внимательном рассмотрении выступ оказался оконечностью выложенного из кирпича креста. Наверное, неизвестный мастер выложил сей крест в память Всевышнего, но может быть, что перекладина эта служила еще памятным знаком.
Крест был, но колодца не было. И только внимательно обследую пядь за пядью полоску земли, Паоло обнаружил небольшой бугорок, поросший низкорослой травой, словно островок в океане бурьяна. Осталось только принести лопату. Под слоем земли скрывалась деревянная крышка. "Словно кадушку с капустой закрыли, - ругнулся Паоло. - А ну как сгниет эта крышка! Раньше хоть забор был. А ну как пьяный дурак какой-нибудь заблудится и ухнет в колодец, как я когда-то". Но ворчал он только для порядка. Радость его от находки была безмерна. Вначале он заглянул в бездонную глубину, потом бросил туда камешек и словно музыку слушал, как тот летит, звонко отскакивая от одной стенки к другой. Напоследок чмокающий звук - и все… стихло. Этот чмок доставил им впоследствии немало хлопот. Оказывается, зимой в катакомбах воды было гораздо меньше, чем летом.
В договоренную ночь Паоло почти не нервничал. Сидя над вытащенной из земли крышкой, он прикидывал, полезет ли в устье колодца объемный мешок, который он набил необходимыми вещами. Потом решил, что все это барахло лучше поделить на две мошны. В самый разгар переживаний что-то заставало его обернуться.
Предсказания Акима, что он принесет заключенного на себе, не сбылись. Курицын шел сам, и даже в темноте было видно, как неверна его походка. Он шел, раскачиваясь и припадая на одну ногу. Неужели все-таки пытали? Аким рядом так и плясал от нетерпения и, завидя Паоло, не выдержал, подхватил арестанта на руки и в три прыжка - ну, может, в пять, доставил его на место. Он поставил Курицына, как бревно - на попа, крикнул и отступил в сторону. Паоло наскоро, быстро обнял учителя - поговорить можно будет и под землей, там они будут в относительной безопасности.
- Аким, я прыгну первым. А ты держи конец вервия, крепко держи. Если я дерну один раз - то тащи меня вверх, это значит… мало ли что это может значить! Например, там вода… или дракон огнедышащий… Но если я дерну три раза, то режь вервие, кидай мне второй мешок, а следом - Курицына подавай. Понял?
Аким кивнул.
- До встречи, учитель… - Паоло перекрестился и, обняв мошну, как младенца, прыгнул в колодец.
16
И вдруг неожиданный звонок. Позвонила Галка Ивановна и сразу стала извиняться. Ким не узнал ее голоса. Спросонья он решил, что в такую рань могут звонить только из-за границы. Неужели с матерью что-нибудь случилось? Он как одержимый орал в трубку: "Кто говорит?", но голос бубнил свое: "Простите ради бога, я боялась, что не застану вас. Боялась, что вы уйдете куда-нибудь. Хорошо, что я вас застала".
Разобрались наконец.
- Здравствуйте, Ким. Я вам хочу сообщить о вашем отце, о Павле Сергеевиче.
- Вы что-нибудь узнали?
- Да. Теперь я знаю место, где он находится. Берите ручку, записывайте.
Ким разволновался ужасно. Стал метаться по квартире в поисках письменных принадлежностей. Из открытой балконной двери тянуло холодом, босые ноги совсем окоченели.
- Говорите. Я готов.
- Адрес простой. Его можно и так запомнить. Новгородская область. Только не Нижний, а Великий Новгород. Там есть небольшой городок - Старая Русса. А рядом с городом - Детов монастырь. Павел Сергеевич живет в этом монастыре. Все.
- А подробнее? Как туда добираться?
- Это мне неизвестно. Спросите там…
- Отец что - монах?
- И этого я не знаю.
- А откуда узнали про монастырь?
- Ах, Ким, какая разница? Главное, этим сведениям можно верить. Вы поедете туда? - в голосе Галины Ивановны звучала мольба.
- Не знаю.
- Если вы его увидите, скажите, пожалуйста, что я его жду. И всегда буду ждать.
- Может быть, вместе поедем?
- Нет. Если он не захочет ко мне вернуться, то на канате я его тащить не буду, - она помолчала, потом вздохнула и добавила нерешительно: - Спасибо вам, Ким. Адрес Павлуши я узнала от его сожителя. Случайно в магазине встретила. А может, и не случайно. Я в том районе долго кругами ходила. Вы передадите мои слова? Не забудете?
- Не забуду.