Гастингс, Англия
Багровый закат охватил запад небосклона, окрасив его в алый цвет, но он не смог по краскам соперничать с кровью Малика, что зловеще залила его длинные одежды.
- Я сделал все, что в моих силах. - Отец Бернар покачал головой. - Бесполезно. Я остановил кровь, но рана слишком глубокая. Он умрет. Мне надо идти к другим покалеченным.
- Ни с места! - остановил его Гейдж. - Он ведь еще жив, помоги ему.
Отец Бернар обвел взглядом поле битвы и перекрестился. Убитые, раненые, искалеченные и горы трупов. С трудом верилось в благословение Папы на столь кровавую резню. Войско саксов было полностью разбито, но и армия Вильгельма понесла ощутимые потери. Раненые верили, что священники могут сотворить чудо, надеялись, что они вопреки всему вытащат из лап смерти тех, кого уже невозможно спасти.
- Я должен идти к тем, кому я нужен. - Отец Бернар поднялся с колен. - Этот человек мертв.
- Он дышит, и я не теряю надежды, что его можно спасти.
- Я и так потратил слишком много времени на этого сарацина, а меня ждут правоверные христиане.
Гейдж Дюмонт, встав перед отцом Бернаром во весь рост, заступил ему дорогу.
- Потратил? Этот язычник лучше всех христиан, которых я знаю.
- Не богохульствуй! Да простит Господь такие… - Отец Бернар отступил, встретившись взглядом с горящими ярко-голубыми глазами Дюмонта. На его перекошенном от гнева лице появилось неистовое, дьявольское выражение. Рука отца Бернара потянулась к груди сотворить крестное знамение, но замерла в воздухе. Хотя Гейдж Дюмонт и сражался сегодня с невиданной храбростью, словно легендарный герой-исполин, но все равно он оставался лишь простым смертным, а не исчадием ада.
- Грешно так говорить, - только и нашелся сказать отец Бернар.
- Грех оставлять человека умирать, когда он может выжить. - Гейдж выхватил из ножен меч и наставил его на священника. - Ты не отойдешь от него ни на шаг. Спаси его!
- Что ты хочешь от меня? Даже под угрозой смерти я буду повторять тебе снова и снова, что не сумею вылечить этого сарацина. Он безнадежен.
- Я знаю, кто может вылечить его.
Гейдж взглянул на небольшую группу пленных, стоявших неподалеку под охраной стражников.
- Кто сказал?
- Я, лорд Ричард Редфернский. - Высокий белокурый мужчина не спеша выступил вперед, но тут же был остановлен стражником. Он продолжал говорить через плечо солдата: - Ты хочешь, чтобы этот человек остался жив? Освободи меня, и его вылечат.
- Он лжет. Никто не сможет спасти язычника, - раздался голос отца Бернара.
Не обращая внимания на его слова, Гейдж испытующе разглядывал правильные черты лица красивого сакса.
- Так ты говоришь, что сможешь вылечить его?
- Не я. Моя жена дважды была при смерти и, если бы не знахарка из моей прислуги, ей бы не выжить.
- Предатель! - вырвалось у пожилого пленника. - Я послал эту женщину к своей дочери, а не для лечения норманнов. По мне, лучше смерть, чем помощь врагу.
- Ну и глупец ты, милорд Келлз, - огрызнулся Ричард. - Король Гарольд погиб, мы разбиты. Может, тебе и по вкусу рабство, а мне нет. Нам не подняться вновь без умения торговаться. - Он снова обратился к Гейджу: - Твоего человека еще можно спасти. Освободи меня и позволь привести лекаря. Эта женщина - рабыня, и я подарю ее тебе.
- Не успеешь, - позлорадствовал отец Бернар: его раздражала уверенность сакса.
- Мои владения к северу отсюда менее чем в часе езды, - неторопливо продолжал пленный. - Через два часа она будет у раненого.
Гейдж напряженно всматривался в лицо Ричарда.
- А что ты хочешь взамен за знахарку? - Уж он-то знал, что за все надо платить.
- Просто свободу, - не задумываясь ответил Ричард, - и… - он помолчал, - возможность служить тебе.
После минутного колебания Гейдж отрывисто бросил:
- Свободу ты, может, и получишь, но всего несколько часов назад ты убивал моих солдат. Я не беру врагов на службу.
Он повернулся к капитану Лефонту, отвечавшему за пленных.
- Возьми этого человека, солдат и поезжай в Редферн. Привези сюда эту женщину.
- Ты не пожалеешь, - продолжал Ричард, пока капитан развязывал его. - А там посмотрим, думаю, что я пригожусь тебе. - Он неторопливо растер затекшие от веревок руки.
- Мне наплевать на твою нужность. Если Малик умрет, то берегись. Будешь жрать объедки с моего стола вместе с собаками. - Гейдж повернулся к солдату: - Поставь мою палатку. Мы разобьем лагерь здесь.
Капитан Лефонт удивленно посмотрел на него.
- Мне казалось, его милость решил не останавливаясь двигаться к Лондону.
- Пусть Вильгельм идет без меня. Я присоединюсь к нему позже.
Отец Бернар недоуменно покачал головой.
- Из-за какого-то сарацина ты навлечешь на себя гнев его милости. Ничего хорошего из этого не выйдет. Его все равно не спасти.
Гейдж отвернулся. Он не хотел, чтобы отец Бернар заметил его горе и испуг от сказанных им слов.
- Он будет спасен. - Гейдж всматривался в безжизненное лицо Малика, пытаясь взглядом своих глубоких ярко-голубых глаз остановить смерть, маячившую в изголовье друга.
- Ты нарушил… свое обещание. - Голос Малика прошелестел, подобно слабому ветерку, в полумраке походной палатки. - Ты обещал… варвары не убьют меня.
- Тихо, не разговаривай. - Гейдж нежно отвел волосы со лба Малика. - Береги силы.
- На смертном одре… должен высказаться до конца. - Малик не в состоянии был открыть глаза. - Но я не могу думать о… я… не готов.
- Ты не умрешь. Я послал за лекарем.
Малик с большим трудом открыл уже подернутые пленкой небытия глаза.
- Слишком… поздно. Чувствую смерть. Жаль…
Гейдж взял его ладони в свои и крепко сжал.
- Успокойся. Ты не умрешь. Разве я когда-нибудь нарушал свое слово?
Малик поймал взгляд Гейджа и с трудом раздвинул спекшиеся губы в тщетной попытке улыбнуться.
- Нет, мой друг, никогда…
- Тогда помоги мне.
Малик закрыл глаза.
- Я постараюсь. Самое интересное… узнать… сдержишь ли ты слово на этот раз. - Он закашлялся, и в горле у него что-то забулькало. - Мы победили?
- Да. Король Гарольд мертв, одни его бароны убиты, другие взяты в плен. Мы держим Англию в кулаке. - И Гейдж выразительно сжал пальцы.
- Я знал… Они никогда, - Малик говорил медленно, с трудом, - не смогли бы дать отпор моему славному мечу.
- И ты был прав. В бою тебе нет равных. Ты непобедим.
- А Вильгельм… посвятил тебя в рыцари?
- Да. Помолчи же, отдохни!
- Отдых… Вечный покой…
Малик затих. Дрожь пробежала по его телу.
Гейджа охватило отчаяние. Неужели друг покидает его? Он склонился над раненым и с облегчением увидел слабо пульсирующую жилку на шее Малика. Пока жив.
- Поднимайся!
Вслед за окриком с Бринн сдернули одеяло и рывком подняли с постели.
- В чем дело? - истошно завопил Делмас. - Лорд Ричард, почему вы…
- Заткнись! - рявкнул Ричард. - Мне нужна твоя жена.
Бринн охватил ужас при взгляде на лорда. Ричард тяжело дышал, страх и злоба исказили его красивое лицо, карие глаза дико блестели в отблеске свечей: стоявший позади него солдат держал в руке массивный канделябр.
- Нет!
- Ты еще мне смеешь перечить, грязная девка! - Ричард грубо потянул ее за руку. - Будешь делать все, что я велю тебе!
Бринн потрясла головой, пытаясь прогнать сон. Ее несколько успокоила одежда Ричарда. Он был в боевых доспехах и явно прискакал прямо из лагеря Гарольда. Не похоже, что его обуяла жажда плоти, как ей показалось в первый момент.
- Леди Эдвине хуже? - Тревога охватила Бринн.
- Я не видел ее. - Ричард схватил шаль и набросил ей на плечи. - Теперь это не имеет значения: Эдвина мне больше не нужна.
- Почему вы злитесь? - не унимался Делмас. - Чем мы разгневали вас?
Ричард отмахнулся от него, как от назойливой мухи.
- Поторопись, женщина, черт тебя побери! Нам надо добраться до лагеря, пока этот мерзавец жив.
- До лагеря? - Бринн быстро надела башмаки и подвязала волосы кожаной лентой. - Вы говорите о лагере короля Гарольда?
- Гарольд мертв. Все убиты. Нас разбили. - Ричард грубо толкнул ее к двери. - Но я не стану рабом этих норманнов. Ты сделаешь все, чтобы вылечить сарацина, или я перережу твое хрупкое горлышко.
- Сарацина? - Бринн ничего не понимала. Норманны победили англичан, а Ричард бредит о язычнике. - Я не могу уехать из Редферна, - пыталась объяснить Бринн. - Вашей жене стало хуже после вашего ухода с Гарольдом. У нее каждую ночь жар, и я должна…
- Дура! Все изменилось. Забудь о ней! Все кончено! Я потерял…
На полуслове он начал выталкивать ее за дверь.
- Постойте, мои травы.
Бринн на ходу схватила большой кожаный мешок. Ричард мигом выпихнул ее из комнаты и потащил через весь зал на задний двор.
Солдат, поставив канделябр на стол возле кровати, где ошарашенный Делмас пытался еще что-то возразить, поспешил за пленным лордом.
Бринн различила в темноте солдат с горящими факелами, чье трепещущее пламя бросало причудливые тени на испуганную челядь, прижавшуюся к стенам домов. Кони нетерпеливо били копытами о мерзлую землю, и на холодном ветру пар валил у них из ноздрей.
Один из всадников выехал вперед - в свете факелов его доспехи зловеще поблескивали.
- Это та женщина?
- Ее зовут Бринн, - уточнил Ричард. - Можем ехать, капитан Лефонт.
Делмас выбежал из дома, в отблесках огня его лицо казалось зеленовато-серым.