Ему стало трудно дышать, и, высвободившись из объятий своей сексуальной жены, он оделся и направился к двери. Часовая пробежка по берегу должна была помочь, но он вернулся домой с тем же ощущением смятения и растерянности.
Возможно, проблема была в том, что вчера вечером Диана проявила героизм. Кобурн наконец осознал, как сильно он недооценивал профессию жены. Сам он не смог бы спасти ребенка. Он стоял бы над ним, окаменев, как идиот, если бы Диана не побудила его действовать.
Но он всегда знал, что она уникальна. Он любил ее ум точно так же, как любил все остальное. Никто не мог бросить ему вызов, только она.
Сняв мокрую футболку, Кобурн повесил ее на забор и стал прохаживаться, чтобы немного обсохнуть и упорядочить дыхание. А заодно и подумать. Взвалив на себя управление корпорацией, он расслабился, попав под чары Дианы. Он получил то, что хотел, – ее согласие возобновить брак ради будущего ребенка. Теперь им надо избавиться от иллюзий. Всепоглощающая любовь, которую они когда-то испытывали друг к другу, способна разрушить их. На этот раз им требуется здравый смысл.
В кармане зазвонил мобильный телефон. Достав его, Кобурн взглянул на дисплей и прижал трубку к уху.
– Слушаю, Дэвид.
– Извини, что беспокою тебя, – сказал исполнительный директор корпорации, – но Рег сейчас тоже на связи.
Сердце Кобурна упало. Если юрисконсульт подключается к разговору, это означает, что худшие прогнозы начали сбываться.
– Неужели все так плохо?
– Да, – подтвердил Рег. – Количество бракованных деталей исчисляется десятками тысяч. Подан коллективный иск. Мы пытаемся подсчитать, сколько нам потребуется денег на адвокатов. Контрагент требует аннулировать сделку.
Кобурн закрыл глаза. Наверное, ему снится ночной кошмар.
– Доказано, что тормозная система не сработала по нашей вине?
– Да, доказано.
Он сжал кулаки. Пять человек погибли в автокатастрофах из-за отказа тормозов, выпускаемых его корпорацией. А это означало, что руки Грантов запачканы кровью. Его корпорация несет ответственность за гибель людей. Кобурн почувствовал, что в груди его вскипает гнев: на инженеров – за то, что недосмотрели, и на себя – за то, что не проконтролировал. И в то же время он испытывал страх. Какие последствия ждут его?
– Сегодня вечером я вылечу в Нью-Йорк.
– Хорошо, – сказал исполнительный директор. – Еще раз прошу прощения за то, что побеспокоил.
Кобурн плохо соображал. Он взглянул на безмятежное и бескрайнее море, плескавшееся перед ним. Оно было сказочно красивым, но теперь придется спуститься с небес на землю.
Когда суровая реальность окончательно дошла до его сознания, он направился к коттеджу. Диана была в кухне. Она стояла возле барной стойки с чашкой кофе в руках. Кобурн посмотрел на ее длинные ноги, едва прикрытые шелковым халатиком, с жадностью мужчины, наслаждавшегося этим красивым телом прошлой ночью и жаждавшего продолжения.
– Ты чем-то встревожен?
– Нам надо вечером вылететь в Нью-Йорк.
Лицо Дианы стало холодным и бесстрастным. Он терпеть не мог это выражение.
– Что случилось?
– Юридические проблемы.
– Какие конкретно?
– Требование аннулировать сделку.
Диана нахмурилась:
– О, это плохо.
– Да, плохо. – Положив телефон на стол, Кобурн подошел к ней.
Она с тревогой взглянула на него:
– Хочешь поговорить?
– Пока не о чем разговаривать, еще не известны подробности.
– Я пойду укладывать вещи.
– Не торопись. Весь день в твоем распоряжении.
Они снова вернулись к тому, что их разлучило.
Единственной связующей нитью между ними было хрупкое устное соглашение. Диана воинственно вздернула подбородок, стала холодна как лед, и Кобурну было горько видеть это.
Она отгородилась от него, а в Нью-Йорке его ожидают неприятности.
– Ты снова возводишь стену между нами, Ди. Я этого больше не вынесу.
Ее темные глаза угрожающе сверкнули.
– А как ты ведешь себя? Отказываешься разговаривать со мной.
– Я ничего не могу сказать, пока не вникну в суть дела.
– Люди пострадали?
– Пять человек погибли.
Глаза ее расширились.
– Значит, именно это тревожило тебя после того телефонного звонка.
– Да.
– Черт возьми, Кобурн, ты должен был сказать мне. Я могу помочь тебе. Надо это обсудить.
– Вот мы и обсуждаем.
– Но я силой заставила тебя говорить. Ты снова стал замкнутым и необщительным. Я не знаю, как достучаться до тебя.
– А что ты хочешь услышать, если я сам ничего не знаю?
Щеки ее вспыхнули.
– Как это отразится на "Грант индастриз"? И на тебе?
– Аннулирование сделки может нанести корпорации непоправимый ущерб. Но точно пока ничего не известно.
Взгляд Дианы смягчился. Поставив чашку с кофе, она подошла к мужу и взяла его за руку.
– Не стоит решать проблему в одиночку, Кобурн. Тебе надо довериться кому-то.
Ему стало больно и горько, горло сжалось, не давая говорить. Он взглянул на пальцы жены, сжимавшие его руку.
– Самое худшее – это то, что я не могу вернуть к жизни этих людей. Семьи навсегда потеряли их, потому что мы допустили ошибку.
Диана покачала головой:
– Это был несчастный случай. Никто не желал их смерти. Единственное, что мы можем сделать, – помочь их близким.
В горле Кобурна возник комок, и ему стало трудно дышать. Он знал, что это такое – потерять близкого человека. Кобурну предстояло взять на себя ответственность. Ему стало страшно, и он захотел спрятаться – там, где было хорошо. Всегда хорошо.
Кобурн взглянул на покрасневшие щеки и шею жены. Она всегда краснела, когда была возбуждена. И он тоже возбудился – представив то, что скрывается под шелком. Ее полные груди призывно налились, и он желал увидеть их.
– Ты ненасытен, – прошептала Диана. – Постараюсь тебе помочь.
– Хочешь помочь? – Он провел пальцем по ее шее. – Сними халат.
Она пристально взглянула на него:
– Если ты пообещаешь со мной разговаривать.
Засунув руку в вырез халата, он нащупал пальцами ее набухший сосок.
– Обещаю. Снимай.
В прекрасных глазах Дианы блеснуло вожделение.
Развязав поясок халата, она сбросила его на пол. Кобурн восхищенно выдохнул. У нее была идеальная фигура. Округлые формы стали еще более пышными с наступлением беременности. Жена сводила его с ума.
Обхватив Диану за талию, он посадил ее на стол, игнорируя голос разума, твердивший, что не стоит делать это. Потому что чем больше он отдается желанию, тем больше хочет ее. А Кобурн не собирался подчиняться своей жене.
Он хотел быть главным.
Наклонившись, Кобурн обхватил губами ее сосок, лаская рукой нежную кожу. Диана пахла лимоном и еще чем-то сладким, и он, не успев начать, уже не владел собой.
Застонав, Диана запустила пальцы в его волосы, когда он слегка прикусил один ее сосок, а затем другой. Выгнув спину, она застонала, изнемогая от желания.
Кобурн откинулся назад. Вид ее прекрасных налившихся грудей чуть не свел его с ума. Но он знал, что жену надо разогреть, поэтому, собрав остатки самоконтроля, добрался до заветного бугорка.
– Боже, Кобурн…
Диана зажмурилась от удовольствия.
– Посмотри на меня, – скомандовал он, прервав ласки.
Она взглянула на него, и щеки ее жарко вспыхнули.
– Вот такой я хочу видеть тебя, милая, с широко открытыми глазами. Я хочу видеть тебя всю.
Стянув шорты, Кобурн пододвинул Диану к самому краю стола и вошел в нее одним толчком. В ответ раздался ее сдавленный стон.
Он окончательно перестал владеть собой и, застонав, прошептал ее имя, будто отчаянно молил о том, чего никогда не может быть.
Глава 12
Боже, как хорошо осенью в Нью-Йорке!
Диана улыбнулась, увидев маленького терьера, гонявшегося за красно-желтыми листьями, и отправилась в мясной магазин.
Они жили в Челcи – там, где Диана совсем не собиралась жить. Но она отказалась от мечты об Африке и поняла, что это было разумно. Когда они с Кобурном встретились в ту ночь и зачали ребенка, их чувства возродились. Они успели отступить от роковой черты.
Диана открыла дверь магазина, и треньканье колокольчика возвестило о ее приходе. Они с Кобурном жили здесь уже три недели, и она полностью посвятила себя мужу, стараясь поддержать его в этот очень сложный период.
Когда Кобурн предложил жене купить дом в Челси, который продавал его знакомый, она с неохотой поехала взглянуть на него. Но сразу же влюбилась в цветущий сад на заднем дворе, который понравился ей гораздо больше, чем просторная и современная кухня. И Диана полюбила Челси. Кобурн был прав. Это идеальное место для ребенка, экологически чистое и уютное.
Сделав заказ для ужина, на который они пригласили Фрэнки и Харрисона, Диана уселась возле окна и стала ждать. Что-то случилось в ту ночь, когда они помирились с Кобурном, что-то, пронзившее их обоих, словно электрическим током. Ей удалось проникнуть под его панцирь. Может быть, не в полной мере, потому что муж оставался для нее загадкой. Однако теперь она безошибочно угадывала, когда он выражал свои истинные эмоции.
Это произошло в то утро, когда Кобурн рассказал ей об отмене сделки, а затем овладел ею с отчаянной страстью, которую не мог скрыть. С того момента он впустил жену в свой внутренний мир. Он позволил ей поддержать его в кризисной ситуации. Стало ясно, что она ему нужна не только для секса. Отношения их вышли на новый уровень.