– Летишия подвинула ключ к Терезе. – Подержи его пока у себя и приходи в сад, когда захочешь. Это благодатное место, хорошо успокаивает нервную систему.
В воздухе, уже чувствовалось приближение осени. Под ногами шуршала листва, и многие деревья стояли полуголыми. Но поляна с солнечными часами по-прежнему радовала глаз сочной зеленью травы. Тереза сразу подошла к часам и, наклонившись, провела пальцами по надписи. Ей очень хотелось, чтобы Летишия оказалась права, что любовь не проходит со временем. Молодая женщина выпрямилась и… увидела Уолтера.
Он стоял в нескольких ярдах от нее и действительно выглядел неважно.
– Тереза… – сказал Уолтер хриплым полушепотом.
– Тебе Летишия сказала, что я здесь? – резко спросила она.
Уолтер слабо улыбнулся и покачал головой.
– Нет. Я прихожу сюда каждый день и жду тебя. Я знал, что когда-нибудь ты обязательно придешь на эту поляну.
– Я уже ухожу.
Уолтер приблизился к ней.
– Подожди. Выслушай меня, пожалуйста…
– Ты мне уже все сказал – в то утро, когда не смог посмотреть мне в глаза. – У Терезы сердце сжалось от боли при воспоминании о той сцене.
– Что ты хочешь, чтобы я сказал тебе? – Голос Уолтера был полон страдания. – Что я не хотел разлучить тебя с таким ничтожеством, как Рейнер?
Хотел. Я заслужил все те обидные слова, которые ты бросила мне перед тем, как уйти. Но все изменилось после того, как мы поужинали вместе. Ты должна была заметить это.
– Я уже ничего не понимаю, – устало сказала Тереза.
– А ты думаешь, мне все было ясно? Я считал, что ты такая же никчемная, как и Рейнер, и вдруг, за ужином, ты открылась с совершенно другой стороны.
Я должен был разобраться, подумать… потому что я не хотел признаться самому себе, что веду борьбу с чем-то внутри себя.
– Неужели? – с ядовитой иронией спросила Тереза. – Может, еще скажешь, что это была любовь с первого взгляда?
– Нет. Хотя мыслями все время, с момента нашей первой встречи возвращался к тебе. Но я пытался убедить себя, что это из-за злости, потому что ты хотела сделать несчастной Грейс. – Уолтер замолчал. – Когда я поцеловал тебя в первый раз, я был потрясен твоей реакцией. Я чувствовал, как ты дрожала в моих объятиях, ощущал вкус твоих невинных губ. Поверь, Тереза, если бы это было не так, я ни за что не оставил бы тебя и не уехал в Техас… – Он умоляюще посмотрел на нее. – Разве ты не понимаешь? Если бы я был негодяем, каким ты меня считаешь, я бы остался. Уговорил бы тебя пригласить меня домой и сделал бы так, чтобы ты отдалась мне той же ночью. Я мог поступить так, но не поступил. Разве это неправда?
Вопреки ее воле, с губ Терезы сорвалось еле слышное:
– Правда.
– О, любовь моя!
– Но это не меняет положения вещей. – Она снова склонилась над солнечными часами. – Ты использовал меня, манипулировал мною. Ты ведь не станешь отрицать это?
– Не стану. Но разве мы не учимся на собственных ошибках? Разве не можем простить друг друга? Вот о чем я прошу тебя. Пожалуйста, не покидай меня, Тереза! Хочешь, я встану на колени?!
Она покачала головой.
– Не надо. Между нами все кончено, Уолтер. Однажды ты обманул меня, но тебе не удастся сделать это еще раз.
– Ты хочешь уверить меня, что мы притворялись друг перед другом? спросил он, устало прикрыв глаза. – Но Господь свидетель, в таком случае, мы оба отличные актеры! Тереза, скажи, что не любишь меня! Поклянись в этом, и я отпущу тебя. Но знай: если ты оставишь меня, вместе с тобой из меня уйдет жизнь.
– Ты не должен говорить так! – рассердилась Тереза. – Это жестоко… и нечестно.
– Нет, – твердо возразил он. – Это абсолютная правда. Имей в виду, я буду сражаться за тебя, Тереза, и за наше счастье. За нашу совместную жизнь. За наших не рожденных детей.