Подумав, удастся ли ей изменить капитана в лучшую сторону, Аллегра рассмеялась над собой и отказалась от такой нелепой затеи. Десятки женщин, несомненно, уже пытались сделать это. Интересно, скольких женщин уже похищал капитан, сколькие спали в его объятиях, скольких он целовал там, на балконе, до тех пор, пока они не теряли рассудок?
Воспоминания о нежных поцелуях капитана возбудили в Аллегре такое острое желание, что она подошла к платяному шкафу Лазара, открыла его, оглядела вещи, коснулась алого сюртука, погладила полосатый атласный жилет в черных и темно-синих тонах и снова закрыла глаза, предавшись воспоминаниям.
Любить тебя? Прекрасный дикарь, если бы только ты мог полюбить меня, с тоской подумала девушка. Если бы я смогла приручить тебя, хоть ненадолго.
Но этого не произойдет, и она не должна ни на секунду обманывать себя ложными надеждами. Этот человек создан для опасностей и для того, чтобы разбивать сердца, а она лишь недавно оправилась после смерти мамы. Аллегра больше не хотела испытывать утрат и горя, а именно этим в конце концов и закончатся любые отношения с Лазаром. Ах, шиш ведет себя так, что ему очень трудно противостоять!
Дверь заскрипела, когда девушка все еще изучала содержимое шкафа. Она замерла, понимая, что поймана.
- О, ради Бога, Аллегра, сжалься! - Лазар застонал. - Чем больше ты будешь подчеркивать свою красоту, тем труднее тебе будет сдержать меня, дорогая.
Она обернулась, залившись румянцем.
- Я только хотела что-нибудь сделать. - Аллегра указала на шкаф. - Хотела посмотреть, не нуждается ли что-либо в починке.
Он улыбнулся, направляясь к ней:
- Только мое сердце.
- Какой же вы негодяй! - пробормотала она. Лазар так стремительно снял с ее плеч кружевную накидку, что она даже не заметила его руки.
- Отдайте немедленно!
- На этом корабле не место скромности.
- Капитан, я требую…
- Ах вот как - а мое имя? - Он вдохнул аромат ее духов, исходивший от воздушной ткани. Аллегра упрямо смотрела на него.
- Верните накидку.
- Но я снова порезался, - усмехнулся Лазар. - Мне нужна повязка.
Она скрестила руки на груди и постукивала ногой по полу.
- Да? И где же?
- Мое сердце, я же сказал тебе. Ты разрубила его на части. Оно истекает кровью.
- Ты действительно дьявол.
Лазар бросил ей накидку.
- Так говорят.
И тут он стал раздеваться.
Возмущенно фыркнув, Аллегра направилась к двери, не желая замечать пленительного обаяния, сквозившего в его неторопливых движениях.
- На твоем месте я бы не ходил туда. Она остановилась и украдкой взглянула на него через плечо.
- Почему же?
- Ты вызовешь бунт на корабле. Я не шучу. Тебе лучше оставаться со мной. Там, где ты в безопасности, - добавил Лазар, выгнув бровь.
- И смотреть, как ты выставляешь напоказ свои мускулы?
- Именно. Пойдем, подскажи мне, что надеть. Я хочу выглядеть достойно рядом с тобой сегодня вечером.
- В тебе нет ничего достойного.
- Верно. Правда, я необычен?
- И вообще, зачем пирату такая коллекция прекрасных вечерних костюмов? - настороженно осведомилась Аллегра.
- Очень хороший вопрос, моя умная пленница. Я часто схожу на берег, чтобы насладиться плодами городской жизни. И в этих случаях предпочитаю, чтобы меня принимали как джентльмена.
- И получается?
- Без единой осечки.
- В каких городах вы побывали?
- Во всех.
- Что вы делаете на берегу?
- Так, дайте подумать. Я, конечно, всегда хожу в оперу.
- Чтобы глазеть на дам?
Он улыбнулся:
- Я один из немногих, кто действительно любит музыку. Тебя пригласить в оперу, дорогая?
Она покачала головой из чувства протеста. Аллегра обожала оперу, и чем сильнее страдал главный герой, тем больше она наслаждалась.
- Ты не любишь оперу и при этом называешь себя итальянкой? - возмутился Лазар. - А что же ты любишь? - Он положил ее руки на верхнюю пуговицу своего жилета.
Аллегра невольно принялась за работу.
- Я люблю спорить.
- Это я уже понял, - сухо обронил Лазар, наблюдая, как умело она расстегивает жилет. - А о чем ты любишь спорить?
- О чем угодно - о политике, религии, философии, правах мужчин.
- И женщин?
Аллегра взглянула на него. В том, как он спросил это, было что-то восхитительно порочное.
- Это не шутка, капитан. Многие полагают, что дамам следует предоставить более широкое поле деятельности, иначе им не удастся проявить свои способности. Разве женщины не заслуживают по крайней мере кое-каких прав, которыми обладают мужчины?
- Я всегда был ярым сторонником права женщин на эротическое наслаждение. - В глазах Лазара плясали чертики.
Аллегра толкнула его в грудь, наконец поняв, что ему доставляет удовольствие эпатировать ее.
- Я говорила о правах собственности или о праве судебных действий против мужа, чересчур увлекающегося соблюдением строгой дисциплины.
Она отогнала неприятные воспоминания о Доминике.
- Боже, какая же ты мечтательница! Боюсь, я более приземленный. - В голосе Лазара уже сквозила скука. Аллегра вспыхнула:
- Я бы не назвала себя мечтательницей! Напротив, я стараюсь быть в курсе того, что происходит в мире. Наступает эпоха свободы - но ведь вам вряд ли это известно, капитан, не правда ли? Ведь вы так поглощены местью и развлечениями…
"О, ну почему я пользуюсь любой возможностью для того, чтобы оскорбить его?" - подумала Аллегра, едва эти слова слетели с ее губ.
Лазар отстранился от нее, и теперь она смотрела на него, не зная, как выразить сожаление, и не понимая, почему вообще должна сожалеть. Между тем Лазар снял жилет и бросил его на пол. Сняв рубашку, он повернулся к ней спиной.
- Капитан, - начала Аллегра, - я не хотела… Внезапно она ахнула, и он, тут же обернувшись, спрятал то, что увидела девушка, и опустил глаза.
- Вы можете идти, сеньорита Монтеверди. Команда не станет бунтовать, я солгал.
- Лазар, - тихо сказала она, - дай я посмотрю.
Аллегра упивалась красотой его золотистой кожи, мускулистой грудью. Великолепный мужчина! Ей с трудом верилось, что она уже три ночи спала в объятиях этого человека и не соблазнила его.
Лазар покорно повернулся, показывая ей спину. Аллегра вздрогнула. Когда-то его били кнутом так, что он был явно на волосок от смерти.
Лазар смотрел на нее настороженно, но гордо.
- Ты упадешь в обморок от отвращения? - съязвил он.
- Нет. Тебе больно?
- Конечно, нет.
- Можно потрогать?
- А тебе хочется?
Аллегра провела пальцами по покрытой шрамами правой лопатке, и ее охватила дрожь, когда у Лазара вырвался звук, похожий на стон.
- Кто сделал это с тобой? - тихо спросила она.
- Старый капитан Вульф приложил кнут, - небрежно отмахнулся он. - Но косвенно в этом виноват твой отец. Аллегра нахмурилась:
- А кто этот капитан Вульф?
- Это был король пиратов. Человек, которому я когда-то служил.
Она взглянула на него:
- Трудно представить тебя в услужении.
- Ну, скажем так: я был его должником.
- Почему?
- Не спрашивай, Аллегра.
- Это не должно было случиться с тобой, - печально заметила она, проводя пальцем по длинной бледной борозде, которая шла от плеча к левому бедру.
- Виной всему была моя глупость, - пояснил Лазар. - Я сам напросился.
- Что ты имеешь в виду?
- Однажды викария угораздило вступить со старым морским волком в спор о помиловании пленных, семьи которых не имели денег для выкупа. Даже вы, сеньорита Монтеверди, не стали бы спорить с Рейнором Вульфом.
- Ты согласился принять наказание вместо викария?
Лазар пожал плечами:
- Он не вынес бы этого.
- Это очень благородный поступок.
Лазар молчал.
- Ты не должен стыдиться этих шрамов. Тебе следует гордиться ими.
- Видит Бог, ты самая странная женщина из всех, каких я встречал. Если ты думаешь, что я вынес наказание со стоическим молчанием, то сильно ошибаешься. Я орал во весь голос и проклинал того голландского мерзавца после каждого удара. Я выжил только благодаря ненависти.
- Ты ненавидел моего отца?
- И Бога.
- Не говори так! - выдохнула она, мысленно моля небеса не обращать внимания на его слова.
Они долго молчали, потом Аллегра пробежала пальцами по его позвоночнику, и Лазар вздрогнул.
- Аллегра, мне так приятно, когда ты прикасаешься ко мне.
Затрепетав, она обхватила Лазара руками, ласково провела пальцами по его обнаженной груди, по животу, потом нежно коснулась губами спины.
Аллегра едва верила в то, что делает, но остановиться у нее не было сил. Затаив дыхание; закрыв глаза, она прижалась щекой к изувеченной спине Лазара и изучала его тело - каждую клеточку этого теплого крепкого тела, гладкую золотистую кожу, наслаждалась бархатистой мягкостью коротких черных волос.
Когда Лазар откинул голову, покоряясь ее прикосновениям, она услышала тихий звук, сорвавшийся с его губ, и громкий стук его сердца. Он стоял покорно даже тогда, когда рука Аллегры скользнула вниз по бедру и коснулась мускулистых ягодиц, затянутых в плотно облегавшие их штаны.
- Тебе приятно прикасаться ко мне? - спросил он жарким шепотом.
- О да! - выдохнула она.
Лазар прижал девушку к себе и обхватил за шею. Когда он наклонился, Аллегра, ждавшая его поцелуя, ощутила вкус бренди. Лазар, должно быть, угадав желание Аллегры, тут же припал к ее губам в жадном поцелуе, глубоко проникнув языком во влажные глубины ее рта.