- Не сомневаюсь, что вы дадите мне указания, как лучше себя вести в таких делах. Взамен я сделаю для вас, что потребуется, как банкир или посодействую, если у вас есть интерес в плавильном деле, горной добыче или судоходстве. Прошу, дайте мне знать. Я с радостью вам помогу.
Хокинс уставился темными, налитыми кровью глазами на свой бокал.
- Я наведу для вас справки, мистер Уорлегган. Обстоятельства постоянно меняются, вполне вероятно выпадет шанс купить подобную собственность, а может, и нет. Это дело случая. Но больше всего - денег. Они открывают многие двери.
- Деньги у меня есть, - сказал Джордж, - и я вложу их по вашему совету.
Глава третья
I
Первый усталый путешественник наконец-то прибыл домой. Он спешился и вошел в дом вместе с женой, пока над ними сгущались сумерки, накатывая, как прилив. Детей только что уложили, и Росс решил их не будить, пусть это станет для них сюрпризом утром. Он взглянул на них, а жена заверила его, что с ними всё в порядке. Внизу снова поднялась суматоха, раздались шаги и звон посуды - подали ужин, и они вместе поели.
Во время еды они разговаривали о будничных вещах. Джинни Скобл родила еще одну дочь, ее назвали Бетти. Джек Кобблдик поранил ногу во время вспашки и слег. Два поросенка, Прилив и Отлив, подросли, и как водится, их зарезали, но их место заняла новая парочка, из первого помета Отлива, они получили те же имена, и дети утешились. На прошлой неделе Джуд Пэйнтер напился и свалился в могилу, которую только что выкопал, пришлось его оттуда вытаскивать. Изекииль Скауэн отпраздновал восемьдесят четвертый день рождения и заявил, что вот уже шестьдесят лет у него нет ни единого зуба. Дэниэлы сделали ему пирог. Толли Трегирлс наткнулся на таможенников, но сумел удрать неузнанным. На прошлой неделе Верити написала, что в Фалмуте эпидемия кори.
- Ребенок Дуайта, - сказал Росс, который больше ел, чем говорил, - и Кэролайн. Что с ним не так?
- Сара? О чем ты?
- Так ее зовут? Разумеется, я помню, ты писала мне. Она неполноценна? Я имею в виду умственно.
- Нет, Росс, нет. Нет никаких причин предполагать такое! Однако Кэролайн тяжело перенесла беременность, и ребенок родился маленьким. Она до сих пор маленькая и довольно слабая. Но почему ты подумал?..
- Этот опасный осел в одежде церковника, Осборн Уитворт, сказал это сегодня в карете из Сент-Остелла. Он предположил, что ребенок слабоумный и целый день пускает слюни.
- Все дети пускают слюни, Росс. Как старики. Но не думаю, что Сара хуже других. Должно быть, он сказал это от злости.
- Слава Богу. А они счастливы в браке?
Демельза подняла брови.
- Разве нет?
- Иногда у меня появляются опасения. Они такие разные, и в мыслях, и в поступках.
- Росс, они любят друг друга.
- Да. Все надеются, что этого достаточно.
Тут вошла Джейн Гимлетт, чтобы убрать со стола, и они перешли в старую гостиную, которая выглядела точь-в-точь, как Росс помнил с детства, даже пахло там также. Однако он отметил починенное кресло и две новых вазы с цветами - колокольчиками, тюльпанами и лакфиолями. В те годы, когда Демельза превращалась из прислуги в его друга, а потом и жену, первым признаком совершающейся перемены стали цветы в его комнате. Росс со всеми подробностями помнил тот день, когда он впервые переспал с Демельзой, а наутро заехала Элизабет, и во время разговора зашла Демельза - босая, кое-как одетая, растрепанная и с букетом колокольчиков в руках. Она протянула цветы Элизабет, а та, вероятно что-то почувствовав, отказалась. Сказала, что они завянут по дороге домой. А после ее ухода Демельза села ему на колени - словно инстинктивно предъявив свои права.
Что ж... С тех пор кое-что изменилось. Демельза изменилась.
Росс с трудом раскурил трубку от затухающего огня, выпустил дым и снова сел.
- Ты похудела, - сказал он.
- Правда? Может, чуть-чуть.
- До сих пор переживаешь из-за Хью?
Она уставилась в огонь.
- Нет, Росс. Но может быть, немножко за мужа.
- Прости. Мне не следовало этого говорить.
- Следовало, если ты так думаешь.
- Тогда мне не следовало об этом думать.
- Наверное, иногда мы просто не можем сдержать порывы. Но надеюсь, всё это время в Лондоне ты не думал, что я переживаю из-за кого-то другого.
- Нет... Нет.
- Говоришь не очень уверенно.
- Нет. Но с сентября я думаю о том, как сложно бороться с тенью.
Свечи моргнули от ветерка из открытого окна.
- Тебе нет нужды с кем-то бороться, Росс.
Он скосил глаза на трубку.
- Конкурировать.
- Или конкурировать. На некоторое время... Хью пришел в мою жизнь... Не могу сказать почему... И в мое сердце тоже, хотя раньше там был только ты. Но всё кончено. Вот и всё, что я могу сказать.
- Потому что он умер?
- Всё кончено, Росс. - Она моргнула, словно пыталась избавиться от несуществующих слез. - Кончено.
- Да.
- И вообще... - она встала, сверкнув темными глазами, и поворошила угли.
- Что?
- Об этом нет смысла думать.
- Но я думал.
- Наверное, этим и отличаются мужчины от женщин, да, Росс? Потому что всю жизнь с тобой мне пришлось бороться не с тенью, а с идеалом - с Элизабет. Мне... мне всегда приходилось конкурировать.
- Но это давно в прошлом. Но пожалуй, ты права. Что годится для одного...
- Нет, нет, нет и нет! Ты считаешь, что я позволила себе заинтересоваться Хью в отместку? Неужели ты так думаешь? Я сказала это только потому, что ты упомянул конкуренцию с памятью о ком-то. Этим я занималась всю свою замужнюю жизнь. Но это не может разрушить всё, что у нас есть.
Трубка так толком и не разгорелась. Росс положил ее на каминную полку и встал. За время своего отсутствия он как будто стал выше.
- Может ли это разрушить всё, что у нас есть? Нет. Мы приняли решение еще в сентябре. Но эта парламентская мишура подвернулась как раз вовремя. Мы расстались, у нас было время подумать, и я верю, что за это время мы смогли привести мысли в порядок.
Она вздохнула.
- И к какому же выводу ты пришел?
- А ты?
- Я всё решила еще в сентябре. Ничего не изменилось. Для меня и не могло ничего измениться.
- Ну, что касается меня, - ответил Росс, - то конечно же, я видел в Лондоне всех этих красавиц...
- Не сомневаюсь.
- И думаю, что лондонские дамы самые красивые в мире.
- Именно так.
- А ты чем занималась в мое отсутствие?
- Чем я занималась? - Демельза уставилась на него, рассердившись из-за смены темы. - Присматривала за твоей шахтой и твоими делами, разумеется, и пыталась наставить твоих детей на путь истинный! Занималась всеми будничными делами - дышала, приглядывала за хозяйством и всё остальное! И... и ждала твоих писем, и отвечала на них! Жила обычной жизнью, но только без тебя! Вот чем я занималась.
- И часто ли в мое отсутствие Хью Бодруган пытался прокрасться в твою постель?
Демельза расплакалась и пошла к двери.
- Оставь меня в покое! Дай мне уйти! - воскликнула она, когда Росс преградил ей путь.
Когда он взял ее за плечи, Демельза выглядела так, будто сейчас плюнет ему в лицо.
- Это была шутка, - сказал он.
- Дрянная шутка.
- Я знаю. Мы больше не можем шутить, потому что стали такими чувствительными. Боже ты мой, а ведь было время, и совсем не так давно, когда каждая наша размолвка заканчивалась смехом. Всё это ушло.
- Да, всё это ушло, - согласилась Демельза.
Росс удерживал ее еще несколько секунд, а потом нагнулся, чтобы поцеловать. Демельза отвернулась, и губы Росса дотронулись только до волос.
- Оставь меня, - прошептала она. - Ты стал чужим. Я больше тебя не узнаю.
- Может, раз мы ссоримся, значит, не всё еще потеряно, - сказал Росс.
- Брак без тепла, без доверия - доверия, которое мы оба предали, какой в нем смысл?
- Ты не спросила, как я проводил время в Лондоне, какие у меня там были женщины.
Она вытерла глаза рукой.
- Возможно, у меня нет на это права.
- Что ж, ты всё-таки моя жена. И раз ты моя жена, я тебе расскажу. В первые месяцы я пару раз приглашал к себе женщин. Но прежде чем они успевали раздеться, меня начинало от них тошнить, и я их выпроваживал. Они осыпали меня ругательствами. Одна заявила, что я импотент, а другая обозвала педрилой.
- Что это значит?
- Неважно.
- Я могу посмотреть в словаре.
- Этого слова нет в словаре.
- Тогда могу догадаться, - сказала Демельза.
Оба замолчали. Росс отпустил ее плечи, но загораживал выход.
- Это же были шлюхи, - сказала Демельза.
- Да, но высшего класса. Отборные.
- А настоящие дамы, те красавицы?
- Я вращался в их обществе. Но ни одна не пришлась мне по вкусу.
- А ты пробовал?
- Только на глаз. И в основном на расстоянии.
- Ты прямо как монах.
- Только потому что ты прекрасней всех их вместе взятых.
- Ох, Росс, - едва слышно произнесла Демельза. - До чего ж я тебя ненавижу! Ненавижу, когда ты мне лжешь! Скажи, что хочешь, чтобы я снова была тебе женой. И я буду. Но не притворяйся.
- Если я буду притворяться, то ты посчитаешь это правдой, а когда я говорю правду, ты мне не веришь, да?
Она пожала плечами и не ответила.