Объятый эмоциями, он даже рассердился на себя за то, что завидует человеку, бывшему все эти годы его недругом, и хочет, чтобы прибывшая из Англии очаровательная женщина принадлежала ему одному. В эту минуту Чанс презирал и себя, и баронессу. Неужели она не понимает, за кого собирается выйти замуж, думал он. Или ей безразлично? Джонатан Уокер сказочно богат - зачем же беспокоиться из-за того, что он негодяй, лжец и соблазнитель? Зачем вспоминать, что его руки запачканы кровью?
Чанс вздохнул. Ему-то какое дело до того, что баронесса хочет стать женой Джонатана? Видимо, он ее устраивает, а надменное выражение ее лица говорит о том, что она вполне достойна своего будущего мужа.
Сделав над собой усилие, Чанс перестал думать о баронессе и Джонатане. К дьяволу, решил он, допивая пиво и поднимаясь из-за стола. Парочка подходит друг другу, и оба заслуживают лишь презрения.
Решив, что настало время взглянуть на лошадей, Чанс вышел из таверны и направился обратно на пристань. Поговорив с капитаном, он понял, что прибыл вовремя - лошадей уже собирались выгружать.
Не в силах побороть волнение, Чанс молча наблюдал за тем, как животных, опутанных канатами, поднимают в воздух, а затем осторожно опускают на деревянный настил пристани. Увидев жеребца, он улыбнулся. Конь хорошо перенес плавание, и, хотя немного похудел, а шкура слегка потускнела, сильные стройные ноги и длинный корпус недвусмысленно говорили о чистоте породы. Кобылы, одна - высокая и черная, а другая - гнедая и более приземистая, также не выглядели истощенными. Итак, подумал Чанс, остается только отправить их в Чертово Место - плантацию на реке Джеймс, но сначала надо позаботиться о фураже.
Когда лошадей, наконец, выгрузили, Чанс оглянулся по сторонам, ища глазами Хью и Морли: они обещали прийти на пристань, чтобы помочь ему. Чанс уже начал думать о том, как справиться самому, но заметил двух высоких мужчин, быстрыми шагами приближавшихся к нему. Одежда Хью мало, чем отличалась от его собственной; Морли выглядел более официально - темно-серый камзол из плотной шерстяной ткани, черный платок на шее и треуголка. Ни Морли, ни тем более Хью не носили париков - заплетали волосы в косицы на затылке.
Увидев Хью и Морли, Чанс улыбнулся. Хью, сына Морли, он считал своим самым близким другом. Морли, который, как предполагали многие, был отцом Чанса, заботился о нем с детства. Чанс внезапно помрачнел. Ему вспомнились рассказы о том, как Морли однажды пришел к людям, ставшим его приемными родителями, с плачущим ребенком на руках. Морли всегда отрицал, что Чанс - его сын, но вразумительно объяснить, как младенец оказался у него, не мог. Кроме того, он ничего не говорил и о матери Чанса.
Несмотря на внешнее сходство - его можно было объяснить и тем, что все люди, принадлежавшие к клану Уокеров, походили друг на друга, - Чане никогда не верил в то, что Морли - его отец. Ведь если бы это действительно было так, как считали почти все родственники, друзья и знакомые, Морли было бы проще признаться в отцовстве, чем хранить молчание столько лет. Чанс уже давно перестал размышлять над тем, при каких обстоятельствах появился на свет. Тем не менее, он иногда удивлялся, имел ли Морли отношение к его рождению и почему за все эти годы его настоящие родители ни разу так и не вспомнили о его существовании…
Голос Хью вывел Чанса из задумчивости.
- Вот, значит, те самые клячи, которых мы должны отвезти в Чертово Место, - с веселой улыбкой сказал молодой человек.
- Клячи? - Чанс удивленно поднял брови. - Тебе не стыдно называть клячами самых чистокровных лошадей?
- Извини. - Хью не мог оторвать глаз от гнедого жеребца. - Я просто завидую. Даже после полутора месяцев плавания он выглядит великолепно. Следующей весной к тебе за много миль станут приезжать люди, чтобы скрестить своих кобыл с этим красавцем. А что касается этих, - он указал рукой на кобыл, - ты вполне можешь послать своему агенту в Лондоне премию. Очень неплохо поработал!
- Хью прав, - сказал Морли, также наблюдавший за лошадьми. - Это действительно то, что надо, и я уверен, что твои расходы скоро окупятся.
С годами Морли не очень изменился. В волосах, правда, появилась седина, на лице - морщины, живот стал немного выдаваться вперед, но движения и походка остались такими же быстрыми и стремительными, как прежде.
Хью очень напоминал молодого Морли: высокий и крепкий, с темными волосами и ярко-голубыми глазами - фамильными чертами Уокеров. Хью уже исполнилось двадцать семь лет, и он был старшим из четырех сыновей Морли. Он давно восхищался Чансом, и мысль о том, что они, возможно, братья, усиливала его привязанность. В общении Хью был любезен и обходителен, и Чанс всегда относился к нему с большой симпатией.
- Что ж, я рад, если они вам нравятся, - сказал Чанс, обращаясь к Морли. - Очень надеюсь, что все будет так, как вы сказали.
Чанс еще раз поговорил с капитаном, и, после того как все дела были улажены, друзья взяли лошадей под уздцы и направились к небольшой платной конюшне на западной окраине города. Там они хотели оставить животных до пятницы, когда собирались уехать из Ричмонда. Рядом с конюшней стояла таверна "Поющий петух", и, после того как лошади были устроены в стойлах, друзья завернули туда.
Войдя в таверну, Чанс, Морли и Хью направились в отдельную комнату и расположились за столом. Через несколько минут перед каждым из них уже стояла большая кружка пива. Морли закурил длинную трубку, и комната наполнилась запахом крепкого виргинского табака.
Только теперь Чанс упомянул об утреннем инциденте.
- Приди вы чуть пораньше, - сказал он, прикасаясь пальцами к ручке кружки, - вы бы, наверное, увидели Джонатана с его баронессой.
- Так, значит, ты видел ее? И Джонатана? - Морли выпрямился.
- Да. - Чанс кивнул. - А также миссис Констанцию Уокер и Сэма.
- Ну и какая из себя эта баронесса? - лениво поинтересовался Хыо. - Наверное, с лошадиной мордой и большими зубами…
- Не совсем. - Чанc неподвижно смотрел в одну точку. - Вообще-то довольно привлекательная особа. Мне даже захотелось попробовать, действительно ли она такая сладкая, какой кажется на первый взгляд.
- Но, Чанс, - встревожился Морли, - надеюсь, ты не хочешь…
- Что? - Глаза Чанса внезапно блеснули яростью. - Поступить с Джонатаном так, как он сам поступает с другими? Я думаю, ты согласишься, что когда-нибудь его следует наказать.
- Чанс, не надо. - Морли побледнел. - Да, я понимаю, то, что произошло с Дженни, ужасно. Более того, я не отрицаю, что в случившемся, может, виноват и Джонатан, но не надо постоянно думать о мести. - Он помрачнел. - Вряд ли имеет смысл без конца размышлять о том, чего уже не изменишь, или переживать из-за сделанных когда-то ошибок. О прошлом лучше забыть - иначе его груз раздавит тебя, мой мальчик.
"Как он едва не раздавил меня", - мысленно добавил Морли. Сознание того, что когда-то он, появившись перед домом Эндрю с ребенком на руках, побоялся рассказать всю правду и не решился сделать это впоследствии, угнетало его. Он чувствовал, что совсем скоро ему все-таки придется нарушить многолетнее молчание. Сэм и Летти изрядно постарели, да и сам Морли уже далеко не молод. Зимой он заболел воспалением легких и несколько недель пролежал в постели. Болезнь напомнила ему о том, что рано или поздно он должен оставить этот мир. Именно тогда Морли впервые подумал, что может унести с собой в могилу тайну рождения Чанса.
Увещевания Морли не подействовали на Чанса.
- Для того чтобы поквитаться с Джонатаном, я готов вытерпеть все, что угодно, - решительно сказал он.
- Отец прав, - тихо возразил Хью. - Я понимаю, смерть Дженни стала для тебя ударом, но с того времени прошло уже семь лет. Я дорого заплатил бы за то, чтобы Джонатан получил по заслугам, однако мне совершенно не хочется, чтобы с тобой после этого что-нибудь случилось.
- Так, значит, мы должны делать вид, будто ничего не произошло? - Чанс презрительно усмехнулся. - Притворяться, что не знаем, что Джонатан совратил мою жену, с которой я не прожил и двух лет? Вспомни - он соблазнил ее, а когда я должен был вернуться из Англии, где пробыл восемь месяцев, которые показались мне вечностью, и бросил. Неужели можно забыть, как Дженни, перепугавшись до смерти, повесилась за несколько часов до моего приезда? - Глаза Чанса заблестели от едва сдерживаемой ярости. - Ее убили! Джонатан Уокер виноват в ее смерти так, как если бы он сам затянул у нее на шее петлю.
- Да, но доказать, что в случившемся есть его вина, так и не удалось, - заметил Морли. - Пока тебя не было, Джонатан действительно заходил к Дженни, но у нее бывал тогда не только он. А сплетни насчет того, что они вместе катались на лошадях, - еще не доказательство того, что между ними было что-то серьезное.
- А кто же тогда совратил ее? - Чанс бросил на Морли гневный взгляд. - Кто, если не Джонатан? Все знают, что, пока Дженни не полюбила меня, ее отец и Сэм считали ее невестой Джонатана, - печально добавил он, переводя глаза на стоявшую перед ним кружку. - А Джонатан, который и так ненавидел меня, просто взбесился, когда узнал, что мы с Дженни хотим пожениться.
- Все это так, - произнес Хью, пожимая плечами, - но почему ты сразу не вызвал Джонатана на дуэль? Ведь ты убил бы его - и делу конец.
Чанс улыбнулся, и Хью вдруг стало не по себе.
- Убить его? - прошептал Чанс. - Нет, я не собираюсь убивать Джонатана. Я хочу другого - отнять у него что-то ценное, чем он очень дорожит. Понимаешь, Хью, мне важно не прикончить его, а заставить страдать, мучиться, раскаяться во всех своих преступлениях. И кто знает, - Чанс задумчиво прищурился, - может быть, эта баронесса и есть то, что мне нужно, чтобы отплатить Джонатану за все…