Повлиять? Рицпе стало смешно от самой этой нелепой идеи о том, что она может изменить Атрета. Она вошла в гостиницу. Сразу навалились обыденные дела: она покормила Халева, сменила ему грязные пеленки, а затем стирала детское белье и развешивала сушиться в предоставленной ей маленькой отдельной комнатке, пока малыш находился под присмотром Камеллы и Лизии.
Лизия сидела на одеяле и играла с Халевом. Камелла, улыбаясь, смотрела на детей.
Молодые люди вернулись из церкви во второй половине дня. Агав рассказал, что Мнасон встретил там своего старого друга и решил остаться в Коринфе.
- У его друга есть группа актеров, а один из ведущих актеров недавно заболел и умер. Они с Мнасоном раньше вместе выступали в Антиохии, и его друг очень обрадовался, когда встретился с ним здесь, в Коринфе, - сообщил Тибулл.
- Мнасон играл эту роль в Ефесе не больше месяца назад и до сих пор помнит все слова, - добавил Нигер.
- И он стал ее цитировать прямо перед банями, - улыбался Тибулл. - Он произвел неизгладимое впечатление на всех, кто оказался поблизости.
- И он решил остаться здесь, а не ехать в Рим, - заключил Агав, - и попросил нас передать всем самые теплые пожелания. Он будет молиться за нас.
- Может быть, и нам стоит подумать о том, чтобы остаться в Коринфе, - сказала Евника.
Услышав это, ее муж, Пармена, взглянул на нее и резко сказал: - Мы едем в Рим.
- Но там мы можем столкнуться с еще более страшными преследованиями, чем в Ефесе. А здесь верующие собираются открыто.
- Потому что они разбавляют Благую Весть, делая ее удобной для публики, - мрачно сказал Нигер. - Вчера мы были на служении и просто поразились тому, что услышали.
- Два николаита проповедовали свою философию, - сказал Агав.
- С одобрения старейшин, - добавил Тибулл.
- Там висели тексты различных учений. В одном из них какая–то пророчица утверждает, будто свобода Христа означает, что мы можем наслаждаться удовольствиями всех видов.
- Вы пытались их поправить? - спросил Тимой;
Тибулл только усмехнулся.
- Мы говорили с несколькими дьяконами. Двое из них согласились с нами, а остальные были настроены крайне враждебно. Они сказали, что мы, видите ли, вмешиваемся в их дела.
- Один из них заявил, что у меня слишком узкий, плебейский взгляд на любовь Христа, - сказал Нигер. - Он говорит, что Христос призвал нас быть в мире со всеми людьми, а это означает, что мы не можем никого обличать в чем–либо. Некоторые из здешних христиан понимают под любовью Христа свободу творить любое зло.
- Кто имеет уши, да слышит, что говорит Дух, - сказал Тимон.
- Те, с кем я общался, были глухи, - сказал Нигер.
- Вы общались с ними только один день. Не нужно так сразу судить обо всех, - поспешила выступить в защиту местной церкви Евника.
- Мы не сказали ни слова в их осуждение, - ответил Нигер.
Тибулл выглядел мрачным.
- Иногда, Евника, достаточно и одного дня, чтобы отличить истину от лжи. Нам все говорит Святой Дух. Та благая весть, которую проповедуют в этой церкви, не имеет ничего общего с Благой Вестью Иисуса Христа. И скажу тебе, нам хватило одного дня в этой церкви, чтобы понять, почему они собираются открыто, не боясь преследований: потому что между ними и этим миром нет никакой разницы.
- В Ефесе у нас были свои трудности и беды, - сказал Прохор.
- Верно, но с нами был Иоанн, который помогал нам не отходить от Христа и все время поправлял нас.
- А разве коринфяне не читают послания, которые им написал Павел? - спросил Прохор.
- Уже нет, - сказал Тибулл. - Один из беседовавших с нами старейшин, который был с нами согласен, рассказывал, что, когда в последний раз они читали послание Павла собранию, большинству присутствующих стало не по себе.
- Они осознали собственный грех, и им не понравилось, что Павел напомнил им об этом, - сказал Нигер. - Многие тогда открыто выразили свое несогласие.
- Лучше неловкость, которая ведет к покаянию и возрождению, чем временное утешение и вечное проклятие, - сказал Тимон.
- Горько осознавать, но они выбрали, судя по всему, последнее.
- А если церковь в Риме окажется такой же? - испуганно спросила Поркия.
Тимон обнял ее за плечо.
- Узнаем, когда будем там.
- А если, все же, так и случится?
- Мы следуем истине Благой Вести. У нас есть письма Павла в Ефес и послания Иоанна.
- Церковь в Коринфе еще не умерла, - сказал Тибулл. - В ней еще есть два старейшины, которые держатся чистой Благой Вести. Я думаю, Иоанн написал им о лжеучителях.
- Но что могут сделать всего два человека против такого множества людей?
- Не забывайте, Кто на нашей стороне, - сказал Тибулл, улыбнувшись. - Христос победил мир. Но мир никогда Его не победит.
- А как же быть с Мнасоном? - спросила Евника. - Надо предупредить его и уговорить остаться с нами.
Пармена помрачнел.
- Ты слишком много внимания уделяешь Мнасону.
- Он наш брат.
- И наш брат сам решил остаться в Коринфе. Пусть остается.
Повисло напряженное молчание, после чего собравшиеся заговорили на другие темы. Евника стояла, поджав губы. Капео, Филомен и Антония собрались вокруг нее. Она стала снова посматривать в сторону ворот. Тогда Пармена позвал детей к себе. Те быстро послушались, оставив мать в одиночестве, в стороне от остальных. Обхватив себя руками, Евника выглядела одинокой и потерянной.
- Думаю, она скоро пожнет то, что посеяла, - сказала Камелла с нескрываемым отвращением.
- Молюсь, чтобы этого не было, - сказала Рицпа. Она видела, какими сильными стали чувства Евники к Мнасону. Мнасон это тоже понимал. Надо отдать ему должное, он сделал все, чтобы избежать искушения. Но хватит ли Евнике мудрости? И простит ли ее муж?
Рицпа молча помолилась за них.
Лизия хихикнула, когда Халев чихнул. Глядя на девочку, Рицпа улыбнулась.
- Ты посмотришь пока за Халевом вместо меня?
- О, а можно? - сказала обрадованная Лизия. Камелла кивнула, заверив Рицпу, что сама будет рядом.
Когда Рицпа проходила по двору к воротам, ее догнал Петр.
- Ты хочешь поговорить с Атретом?
- Да, хочу попробовать.
- А можно мне пойти с тобой?
- Тебе, наверное, мама не разрешит, Петр.
- Мама! - закричал мальчик через двор в сторону гостиницы. - Можно мне пойти с Рицпой? - Занятая Вениамином и маленькой Марией, Поркия не могла отвлечься и кивнула в знак одобрения. - Ну вот, видишь? - Улыбнулся ей Петр.
- Петр, но я даже не знаю, где сейчас Атрет. Я буду искать его в порту.
- Я помогу тебе его найти, - мальчик выбежал за ворота впереди нее. Смирившись, Рицпа покрыла голову шалью и пошла следом. Улица была запружена людьми, шедшими в порт и из порта. Всюду были повозки с самым разным товаром.
- Вон он! - сказал Петр и бросился вперед.
Рицпа увидела, что Атрет сидит в фануме и смотрит прямо на нее, его лицо было таким же холодным, как и окружающий его мрамор.
Увидев бегущего к нему Петра, Атрет с трудом скрыл свое раздражение. Он вовсе не был расположен болтать с мальчишкой.
- Мы искали тебя, Атрет, - сказал мальчик, входя в фанум.
- Неужели? - Атрет вскользь посмотрел на Петра и снова перевел взгляд на идущую к нему Рицпу. Она была удивительно хорошо сложена, стройна, привлекательна, даже слишком привлекательна. Ее черные волосы были скромно покрыты, но упрямые локоны выбивались из–под шали и обрамляли ее прекрасное лицо. Мужчины обращали на нее внимание, хотя она всем своим видом игнорировала их восторженные взгляды.
Она остановилась, не входя в фанум, и ее темные, яркие глаза встретились с его глазами.
- Для тебя есть место в гостинице, - сказала она.
Атрет заставил себя отвести от нее взгляд.
- Правда? - ему было интересно, знала ли она о том эффекте, который произвела на него.
Когда Рицпа не ответила, Петр взглянул на нее и спросил:
- А почему ты так покраснела?
Атрет засмеялся и потрепал его по волосам.
- Иди, парень, назад, к папе и маме.
- Но…
- Иди, - повторил Атрет, на этот раз уже строже.
- А я дороги не знаю, - сказал Петр, не желая уходить.
- Пойдешь по этой улице, вверх по склону. Если, конечно, ты не малое дитя, которое нужно все время за ручку держать.
Петр послушался.
- Рядом с нами есть свободное место, - сказал он, уходя. - Можешь спать там.
- Тебе обязательно нужно было отсылать его? - спросила Рицпа Атрета, когда Петр отошел на достаточно далекое расстояние.
- A-а, ты не хотела, чтобы он уходил? - спросил Атрет, прикинувшись простачком. Его глаза блеснули. - Так я позову его назад, если ты считаешь, что с ним тебе будет безопаснее.
- Ты ведь специально меня в краску вогнал, - сказала Рицпа, с трудом скрывая свое раздражение.
Улыбка Атрета стала ироничной.
- Что тебя смутило? Мои слова или твои мысли?
Рицпа слегка нахмурилась, а он с торжествующим видом поднял голову и с вызовом улыбнулся ей. Он уже приготовился к тому, что сейчас Рицпа повернется и пойдет обратно в гостиницу, к своим друзьям. Но вместо этого она осталась, хотя было видно, что ей это стоило немалых усилий. Она что–то задумала.
- Нам нужно поговорить.
- Если хочешь поговорить, проходи сюда и садись. - Атрет заметил, что Рицпа входит в фанум, будто в клетку ко льву. Она села на мраморную скамью, напротив него, и положила руки себе на колени.
- Прежде чем нам отправиться дальше, нам нужно достичь какого–то понимания.
Атрет медленно скривил губы.