- О Иоанн, я не знаю, в Божьей ли воле этот путь, или в воле Атрета. Я никогда еще не встречала человека с такой мрачной душой. - Рицпе очень хотелось рассказать Иоанну о том, что сделал Атрет, но она сдержалась. Она не могла выдавать чужие тайны. "Их кровь на моей голове, а не на твоей. Как и кровь гораздо более достойных людей, которых я убивал в прошлом". Его сердитые слова были исполнены страдания.
Сердце Рицпы взывало к Богу в отчаянной и молчаливой молитве, потому что она понимала, что переживает за Атрета, а не за тех двух человек, которых он убил. Неужели ее уже затягивало в трясину? Неужели ее растущее сострадание и любовь к Атрету свидетельствовали об отсутствии в ней веры во Христа?
- Оставайся твердой в вере, возлюбленная, - так же ласково сказал ей Иоанн. Мы все когда–то были обмануты. И мы ничем не отличаемся от него. Мы жили в непослушании, мы ненавидели и нас ненавидели. Оставайся твердой в истине. Христос искупил нас от всех дел беззакония и очистил нас для того, чтобы мы исполняли Его волю.
- Но Атрет…
- Для Бога есть ли что невозможное?
- Нет, - ответила она, потому что знала, что именно этого ответа он от нее и ждет.
- Пусть же свет Христа сияет в тебе, чтобы Атрет видел твои добрые дела и прославил Христа Иисуса. Будь во всем образцом для подражания. Для чистого, Рицпа, все чисто. Как ты чиста во Христе. Говори с ним об этом. Говори о том, что наставит его, укажет ему путь из тьмы.
- Я постараюсь.
- Ты не старайся. Ты делай. - Иоанн улыбнулся, и от его улыбки исходила уверенность. - Люби его так, как Христос возлюбил тебя, возлюбленная. Неси тяготы Атрета. Господь завершит в тебе тот труд, который Он начал. - Видя ее слезы, он обнял ладонями ее лицо. - Знай, что Святой Дух всегда живет в тебе. Будь послушна Ему. И Бог укажет тебе путь. - Иоанн поцеловал ее в лоб. - А я буду молиться за тебя.
Рицпа трепетно улыбнулась.
- Мне будут нужны твои молитвы, и я буду очень благодарна тебе за них. - Она обняла апостола, на мгновение прижавшись к нему. Испытывая неловкость от того, что в ней так мало веры, она взяла его руку и поцеловала ее, и только после этого повернулась к кораблю.
Поднимаясь по сходням, она видела Атрета, стоящего на палубе. Сколько времени он уже стоял там, ожидая ее? Держа Халева в одной руке, он протянул ей другую. Помедлив, Рицпа взялась за нее. Его пальцы крепко сомкнулись вокруг ее ладони, и он помог ей сойти на палубу. Его лицо было непроницаемым, губы плотно сжатыми.
- Я ничего ему не сказала, - произнесла она. - То, что произошло, останется между тобой, мной и Богом. - Она с удивлением почувствовала, как при этих словах ослабла хватка его руки, как будто ее слова избавили его от тревожных мыслей. Мышцы его лица тоже расслабились, и он уже не казался таким напряженным и отчужденным.
- Хочешь снова взять его? - спросил Атрет, повернувшись так, чтобы Рицпе удобнее было взять ребенка из его рук.
Она с признательностью отнеслась к его усилию примириться и со своей стороны сделала шаг:
- По–моему, ему очень хорошо на руках у отца.
Атрет посмотрел ей в глаза. Это был многозначительный взгляд, от которого у нее чаще забился пульс, а в лицо ударила краска. Смутившись, она отвернулась.
Иоанн остался внизу, на пристани. Рицпе было так хорошо от одного его присутствия, потому что он всегда мог помочь и дать мудрый совет. И вот теперь он уходил, пробираясь среди портовых работников к улицам Ефеса. Глядя, как Иоанн исчезает в толпе, Рицпа почувствовала себя бесконечно одинокой и беззащитной.
- Если я смогу научиться доверять тебе, может быть, и ты научишься доверять мне, - криво улыбнувшись, сказал Атрет.
Один из служащих на корабле подошел к ним и попросил предъявить документы.
- Рицпа! - воскликнула Поркия, радостно подходя к ней. - Я уже боялась, что ты не успеешь. Корабль отплывает через несколько часов.
Рицпа обняла ее, затем представила ей Атрета. Поркия с улыбкой посмотрела на него.
- Рады видеть тебя среди нас, - сказала она, но тут же замолчала и перестала улыбаться. Атрет, не мигая, смотрел на нее своими голубыми глазами, его взгляд был лишен всякого выражения. Рицпа почувствовала, что Поркии стало неприятно.
- На корабле только пятьдесят семь пассажиров, поэтому места у нас будет достаточно, - сказала Поркия, когда другие тоже стали подходить и приветствовать их. Все с явным интересом смотрели на Атрета, но он не отвечал им взаимностью. Он стоял с сыном на руках, молчаливый, угрюмый, неприветливый. Лишь однажды он обвел всех тоскливым взглядом, и Рицпе показалось, что ему хочется убежать, только ей непонятно было - с корабля или от окружавших его людей.
- У нас даже не было времени, чтобы собрать вещи, - сказала Рицпа.
- Иоанн и Клеопа приготовили нам постели, а вам - все необходимое, - сказал Пармена.
- Кроме нас еще много пассажиров?
- Человек двадцать пять - тридцать. Несколько иллирийцев, а остальные - македоняне, - сказал Мнасон. - На корабле много дорогого груза, который везут в Коринф. Можете понюхать пряности из Аравии. А в тех ящиках, которые сейчас грузчики несут сюда, полно пурпурных тканей из Хилмада и красивого полотна из Сирии.
- А еще ковров из Хане, - добавил Тимон.
Мнасон засмеялся.
- Как думаешь, капитан разрешит нам развернуть парочку?
- Все наши собрались? - спросила Рицпа.
- Одного не хватает, - сказал Прохор.
- Феофила, - сказала Поркия, и на ее лбу появилась морщинка, когда она посмотрела в сторону сходней. - Что, интересно, его задерживает?
- Придет, Поркия, не волнуйся, - сказал Тимон, успокаивая жену.
- Корабль его ждать не будет.
- Иоанн сказал, что он придет, значит, так и будет, хотя мне кажется, что, даже если он останется, ему здесь будет безопаснее, чем всем нам. У него ведь есть друзья среди городских чиновников.
Атрет подозрительно прищурил глаза.
- А кто этот Феофил, о котором ты говоришь?
Рицпа успокаивающим жестом положила свою руку на его плечо.
- Это человек, который согласился показать нам путь в Германию.
Атрет снова окинул всех пронзительным взглядом и повернулся к Рицпе.
- Нам нужно найти себе место.
- Присоединяйся к нам, Атрет, - сказал Тибулл, глядя на него теплым и приветливым взглядом. - Матросы показали нам место, где мы можем натянуть тент и укрыться от ветра.
- Я останусь с Рицпой и сыном.
Рицпа при таких словах мгновенно покраснела. Все, кто стоял вокруг них, сразу замолчали, поразившись услышанному. Неужели ему все равно, что другие подумают об их отношениях? О чем думает он сам? А может быть, он прекрасно знает, что ему нужно.
- Я останусь с женщинами, Атрет.
Он иронично улыбнулся.
- Место жены - рядом со своим мужем.
Рицпа так и вспыхнула.
- Я не твоя жена.
- Да, это верно, но я подумал, что остальные женщины пришли сюда со своими мужьями, и я не уверен, что они обрадуются твоему вторжению.
Снова наступило неловкое молчание, потому что никто, судя по всему, не знал, что на это сказать. Не находя слов от возмущения, Рицпа пришла к выводу, что этот человек для нее - сущее наказание.
Тут между Прохором и Тимоном вперед вышла Камелла.
- Я слышала, Атрет, что ты сказал, и ты абсолютно прав. Рицпа, я плыву с братом и его женой и просто уверена, что они будут мне очень благодарны, если я избавлю их от своего вторжения. - Она улыбнулась Рицпе. - Я буду только счастлива, если ты присоединишься ко мне и моей дочери, Лизии. Пошли. Покажу тебе, где мы расположились.
- Спасибо, - с облегчением вздохнула Рицпа, давно ждавшая удобного повода, чтобы уйти.
- Вартимей и другие будут рядом, - сказала Рода, и Камелла сверкнула глазами. Рицпа поняла, что Рода сказала это не столько для того, чтобы обнадежить Атрета, сколько для того, чтобы намекнуть на неуместные действия со стороны Камеллы.
- Если вы хотите, чтобы мы остались с вами, мы останемся, - сказала Камелла, не обращая внимания на Роду, а говоря это ее брату.
Мужчина выглядел совершенно подавленным.
- Делай, как считаешь нужным, Камелла.
- Конечно, делай, как ты считаешь нужным, - произнесла Рода и отвернулась.
В этот момент Халев проснулся и заплакал.
- Возьми его, - сказал Атрет, передавая Рицпе мальчика.
Рицпа пошла за Камеллой. Матросы останавливались и зубоскалили им вслед.
- Атрет не христианин, так? - сказала Камелла, не обращая внимания на матроса, отпустившего ей вслед непристойную шутку.
- Нет, - уныло ответила Рицпа.
- Мы себя ведем не так, как подобает христианам, - сказала Камелла. Она улыбнулась, как бы извиняясь. - Ты думаешь, Атрет захотел уйти из–за моих трений с Родой?
- Думаю, что нет, вряд ли Атрету было до этого дело. Просто для нас это была трудная ночь. - Рицпу передернуло от страшных воспоминаний. Она оглянулась и увидела, что Атрет стоит в стороне от остальных. Думал ли он о том, что он сделал минувшим вечером? Испытывал ли он чувство вины или угрызения совести? Он сказал, что нет, но когда он говорил с ней по пути в Ефес, за его раздражением чувствовалась боль.
О Иисус, прошу Тебя, дай ему ощутить покаяние, которое ведет к спасению. Исследуй меня, Господи, и очисти меня. Сделай меня Своим орудием в Твоих руках, а не рабом моей собственной слабости.
Халев стал ворочаться у Рицпы на руках, потом недовольно закричал.