Флер надела темно-синюю амазонку и быстро сбежала по лестнице вниз. В доме было тихо, и первого слугу она встретила только в прихожей. Молодой привратник удивленно уставился на нее и тут же начал беспокойно озираться в поисках старшего, чтобы спросить у того, как ему следует в такой ситуации поступить.
- Закрой рот, Филип, - тихо проговорила Флер, - и отложи в сторону свою тряпку. Отправляйся бегом в конюшню и скажи там, чтобы немедленно оседлали мою лошадь, и подведи ее к крыльцу. Понимаешь?
Да, мисс, - сказал Филип, хотя в голосе его чувствовалось сильное сомнение. Прежде он не получал таких приказов, и у него, как у всех слуг, была скрытая неприязнь к незнакомой работе и всем связанным с ней подводным камням.
- Да поскорее, - поторопила его Флер. - Чего стоишь, как вкопанный?
Он бросился прочь, странно выгибая спину, что свидетельствовало о внутреннем конфликте между желанием повиноваться и нарушением установленного в доме порядка.
Флер показалось, что прошла целая вечность, прежде чем она услыхала цоканье копыт. Она бросилась к двери.
На крыльце стоял Бакли, одетый в костюм для верховой езды, и держал за поводья двух лошадей. Она сразу заметила у него на лице подозрительность и нежелание уступать.
- Благодарю тебя, Бакли, - твердо произнесла она. - Но сегодня я в твоих услугах не нуждаюсь.
- Прошу прощения, мисс Флора, - начал Бакли, даже не пошевелившись. - Если вы собираетесь в Гайд-парк, то вам лучше поехать вместе со мной. Зачем искать неприятностей, как в прошлый раз.
Этот кучер - самый противный из всех старых слуг в доме, - со злостью подумала Флер, - они всегда настаивают на своем.
- Ты мне сегодня не нужен, Бакли, - повторила она, - и на этом закончим разговор.
- Нет, мисс, не закончим, - упорствовал он, начиная сердиться. - Ее милости это не понравится, и вы это прекрасно знаете. И куда это вы собрались в столь ранний час? Никто в доме еще не встал. Вам неймется накликать на себя беду, могу в этом поклясться.
Она вся покраснела, и это ее еще больше разозлило.
- Я собираюсь покататься верхом в парке, пока там тихо, нет народа и не жарко. Что в этом странного? И вообще, это не твое дело. Боже, я давно не ребенок!
- Нет, мисс, но вы молодая леди, вот в чем загвоздка, - огрызнулся он. - Молодые леди обычно не слишком осторожны. - Заметив, как она сжала зубы, он все равно продолжал: - Оставьте, мисс Флора, вы знаете, что я прав. Я не позволю вам поехать в Гайд-парк одной, и это мое последнее слово. Во-первых, это небезопасно, а во-вторых, неприлично!
Флер чувствовала, как внутри у нее закипает гнев.
- Я буду не одна, - начала было она, но Бакли перебил ее с торжествующей улыбкой.
- Тем более, мисс! - сказал он, а затем вкрадчиво добавил: - Да вы не беспокойтесь. Я буду ехать сзади, тихо, как мышь, вы меня и не заметите. Ведь я присматривал за вами с тех пор, как вы сели на своего первого пони. Разве вы не доверяете старику Бакли?
- Ах, ну да ладно, - проворчала Флер, понимая, что ей не отделаться от старика, - поезжай, если хочешь. - Она с вызовом посмотрела на него, когда он помог ей взобраться в седло. Бакли с заговорщицким видом слегка улыбнулся ей, но она высокомерно его проигнорировала. Взяв в руки поводья, Флер пришпорила Оберона и поскакала прочь - пусть догоняет! Хотя, конечно, это было небольшим утешением.
Но когда она, проезжая через ворота Стэнхоуп, увидела немного поодаль сидевшего на лошади под деревьями графа, сердце у нее забилось, и она тут же забыла о стычке с Бакли. В любом случае у него совершенно иное отношение к слугам, чем у нас. Ничего не случится, если граф даже увидит ее кучера. Во-первых, он не обратит на него никакого внимания, а во-вторых, он, вероятно, ожидает, что она приедет в сопровождении грума, как истинная леди, - думала она.
- Наконец вы приехали! - радостно воскликнул он, когда Флер подъехала к нему. - Я уже думал, что вы меня обманули.
- Какое чудесное утро, вы не находите?
- Удивительное. Надеюсь, вы не устали, ведь вам пришлось так рано встать.
- Совсем нет, что вы, - ответила Флер. - Я всегда встаю рано.
- Не думаю, что вы поздно ложитесь у себя дома. - Он развернул лошадь, и они поехали рядом по аллее.
- У вас сегодня другая лошадь, - заметила Флер.
- Да, я ее взял напрокат. Берг не дает свою серую дьяволицу для обычных прогулок. К тому же с удовольствием сегодня проедусь не спеша, чтобы уделить вам все свое внимание.
Граф говорил такие слова, от которых у Флер учащенно начинало биться сердце. Она потупила взор, но из-за опущенных век все же видела, что он внимательно изучает ее смущенное лицо.
- Вам очень идут раскрасневшиеся щечки, - сказал он. - Такой естественный цвет. Я очень рад, что вы отказались от женских ухищрений, но даже если они вам известны, вы к ним не прибегаете в моем присутствии. Мне кажется, вам скучно реагировать на меня, подчиняясь условностям, когда я говорю что-то, идущее вразрез с ними.
Флер рассмеялась.
- Могу заверить вас, что я знаю все, что положено знать хорошо воспитанной девушке о достойном поведении.
- Но вы не применяете этого на практике. Как, впрочем, и я сам. Во внешне благопристойном обществе так много лжи и фальши. Особенно утомительно, когда молодые леди стараются напускать на себя томный вид, хихикать и даже падать в обморок, как тому их специально обучают. Куда лучше дать им солидное образование и научить поддерживать серьезный разговор.
- Конечно лучше, - согласилась она. - Но до тех пор, пока мужчины не начнут рассуждать так, как вы, с кем этим несчастным созданиям вести разумную беседу? Все джентльмены, которые ухаживали за мной последние шесть лет, решительно все считали меня абсолютной дурой. Они крайне удивлялись, обнаружив, что у меня тоже есть мозги, остроумие. Вы же знаете, это им не нравится. Они предпочитают сюсюкать со мной, как с ребенком, и делать мне идиотские комплименты.
- Моя бедная девочка, как же вам все это наскучило!
- Да, вы правы, но мне кажется, везде одно и то же. Скучать - участь любой женщины.
- Мужчины тоже. Найти приятную компанию в Петербурге решительно невозможно. Если кто-то имел несчастье получить образование, он обо всем позабудет, как только станет вхож в высшее общество.
- В таком случае Россия очень похожа на Англию, - сказала Флер, думая о Ричарде, Тедди и лорде Джеймсе Пэджете. Джером, правда, отличался от них, он умел вести интеллигентный разговор. Но ведь он ей совсем не нравился, - спохватилась она.
- Нет, - возразил граф. - Россия сильно отличается от Англии.
- Чем же?
Он на мгновение задумался.
- Прежде всего, мне кажется, размером территории. Когда я впервые приехал в Англию, мне здесь было так тесно, небо, казалось, вот-вот расплющит меня, а деревья и дома обступали плотным кольцом, грозя раздавить в любой момент.
- Боже, как неприятно.
- Но это только вначале. - Граф помолчал. Оглядевшись по сторонам, он продолжал: - Когда мне было всего шесть лет, мой отец подарил мне на день рождения кукольный театр. В нем была маленькая крохотная сцена, по которой мы водили кукол, удерживая их снизу. Мы с Розой разыгрывали пьески для слуг. Сами делали миниатюрные декорации - сады, замки, леса, все-все, с мельчайшими деталями, раскрашивали яркими красками, и они сияли, как драгоценные камешки. Но стоило стать на колени и заглянуть за занавес, как, словно по мановению волшебной палочки, декорации оживали, превращаясь в настоящие сады, замки, леса, и нам казалось, что можно даже там побывать. - Граф улыбнулся. - Точно такое же впечатление на меня произвела и Англия. Здесь на самом деле повсюду царит настоящее волшебство.
Флер была очарована его рассказом.
- Как красиво вы описываете! Я вижу все перед собой так ясно, словно наяву!..
- Но не я это придумал. Мать давно говорила мне, что у меня возникнут именно такие чувства, когда я сюда приеду. И отец тоже. Он бывал в Англии в молодости, и его отец тоже, по поручению императора.
- И вы тоже здесь - по императорским делам?
- Все дела русских - это исключительно императорские дела, - серьезно ответил он.
- Не смейтесь надо мной. Вы знаете, что я имею в виду. Мистер Полоцкий сказал мне, что вы один из адъютантов императора по особым поручениям.
- И что в этом удивительного?
- Прошу прощения. Я и не удивляюсь. Просто… я хочу сказать… после всего того, что произошло с вашим братом…
- То есть, вы считаете, что наша семья должна оказаться в опале.
- Все говорят, что ваш царь человек жестокий и мстительный, и я подумала…
- Нет, нет. Он вовсе не такой. - Граф помолчал. Флер терпеливо ждала. Наконец он снова заговорил: - Да, на нас пала тень, это правда. Император находился в подавленном состоянии. Его предали, и кто! Члены самых знатных фамилий. Некоторые из заговорщиков даже учились вместе с ним в кадетском корпусе. Он знал их всю жизнь. Долгое время он был в растерянности - кому доверять?
- А вам он доверял?
- Вначале, разумеется, нет. Мы утратили кое-какие привилегии. А после смерти отца и все его пенсии. Мы, конечно, не обеднели, но какое-то время жили довольно скромно. Но император никогда не отличался мстительностью. Он отказался восстановить в правах виновных, но не преследовал членов их семей, как могли поступить другие на, его месте. В большинстве случаев он проявил заботу об их женах и детях, многим позволил сохранить поместья. И он никогда не упрекал ни меня, ни Петю за вину брата.
- Выходит, он не такой жестокий тиран, каким его рисуют?