Роберт замер. Они с Оливией смотрели друг другу в глаза. И оба прекрасно понимали: Брэдстоун, будь он сумасшедший или же в здравом уме, не задумываясь убьет всякого, кто встанет у него на пути.
Но Оливия вовсе не собиралась отдавать маркизу клад. И уж тем более не собиралась умирать от его руки. Этот человек убил ее отца, убил Орландо. Теперь ей следовало позаботиться о том, чтобы он сполна заплатил за свои преступления.
Несколько недель назад она поклялась отомстить, и вот сейчас, если только огонь в глазах Роберта о чем-то говорит, месть свершится.
Острый кинжал касался ее горла, оставляя тонкий след, но она даже не вздрогнула. Ей надо было как-нибудь отвлечь маркиза, заставить его ослабить бдительность, чтобы Роберт мог сделать выстрел.
- Отпусти ее, - сказал Роберт. - Она тебе больше не нужна.
Но Брэдстоун покачал головой и продолжал водить острием кинжала по горлу Оливии.
- Она мне очень нужна! И она заплатит мне за все! Эта шлюха предала меня и заставила пережить ад. Теперь она получит от меня в награду то же самое!
И тут прогремел выстрел. Он оказался настолько неожиданным, что все растерялись - в том числе и Роберт.
Оливия вдруг почувствовала, как Брэдстоун дернулся, и нож выпал из его руки. Не удержавшись на ногах, она упала на пол. Но, падая, все же успела взглянуть на маркиза - он смотрел на нее неподвижным взглядом. Изо рта его сочилась тоненькая струйка крови. В следующее мгновение откуда-то сверху, с клироса, раздался еще один выстрел. На сей раз пуля угодила Брэдстоуну прямо в сердце, и он замертво рухнул на пол рядом с Оливией.
Тут Роберт подбежал к ней и, прикрыв ее своим телом, закричал:
- Кто это? Кто в него стрелял?
На клиросе появилась одинокая фигура.
Это был не кто иной, как Пимм.
- Отличный выстрел, дружище! Как всегда! - крикнул Веллингтон своему другу и главе своей секретной службы.
- Черт возьми, как ты здесь оказался? - спросил Роберт, когда Пимм спустился и подошел к ним.
- Как только вы уплыли, я получил известие, что Брэдстоун жив и сотрудничает с французами. Я очень торопился, чтобы вас об этом предупредить. Адъютант командующего сообщил мне, что вы направились сюда, и я последовал за вами. Кажется, прибыл вовремя. - Он пнул носком своего изрядно поношенного сапога труп Брэдстоуна и добавил: - Такой исход даже лучше. Сэкономим казне кучу денег - не придется оплачивать дорогу и судебные издержки.
Роберт протянул Пимму руку.
- Спасибо вам, сэр, за то, что спасли жизнь моей жене.
- Твоей жене? - пробормотал Пимм. - Ты женился на этой .. на этой…
- Ведьме? - подсказал Роберт.
- Вот именно! - воскликнул Пимм. - Ты что, спятил?
- Да, окончательно, - кивнул Роберт.
Тут майор заключил Оливию в объятия и у всех на глазах крепко поцеловал.
Эпилог
Англия, 1816 год
Прошло еще четыре года, и маркиз Брэдстоун приехал в Лондон, теперь уже навсегда. Возвращение маркиза оказалось триумфальным, ибо человеком, носившим этот титул, был полковник Роберт Данверз, бывший тайный агент Веллингтона.
Будучи дальним родственником покойного маркиза, он получил этот титул в награду за свою преданную службу его величеству во время недавней войны на Пиренейском полуострове, а также за проявленный им героизм в битве при Ватерлоо.
Вместе с маркизом приехала его жена, такая же прекрасная, как и сам маркиз. По Лондону поползли слухи, что у этой женщины было весьма скандальное прошлое, и пошли разнообразные домыслы относительно того, кто она такая. Но после того как леди Финч и вдовствующая леди Брэдстоун объявили молодую леди Брэдстоун полноправной маркизой, мало кто в высшем свете осмеливался относиться к ней пренебрежительно и сомневаться в ее праве на титул.
Впрочем, маркиз с маркизой не очень-то жаловали высшее общество и предпочитали проводить время в загородном поместье со своими детьми. Поэтому лондонский особняк оказался в полном распоряжении вдовствующей маркизы. Между невесткой и свекровью была достигнута договоренность, весьма способствовавшая их примирению. В результате этой договоренности - идея принадлежала Оливии - из доходов семьи выделялись средства на то, чтобы пожилая леди могла вести образ жизни, подобающий ее положению в обществе.
Что же касается его светлости и его жены, у которых было уже четверо сыновей, то не было никаких сомнений: эта семейная пара была вполне довольна своим уединением. Кстати, ходили слухи о беременности маркизы.
- Ах, Роберт! - - Оливия оторвалась от только что полученного от леди Финч письма и с веселой улыбкой взглянула на мужа. - Вот послушай, тебе это наверняка понравится!
Роберт знал, от кого пришло письмо, поэтому смутился.
- Что же она пишет? - пробормотал он.
- До леди Финч дошли слухи о том, что мы ждем еще одного ребенка.
Роберт поежился.
- Да-да, - кивнула Оливия. - И она считает, что мне пора перебираться в отдельную комнату, подальше от твоих… "сластолюбивых поползновений"! Она утверждает, что в моем возрасте "бремя удовлетворения твоей ненасытной похоти" может свести меня в могилу.
Поднявшись с кресла, Роберт подошел к жене, выхватил у нее из рук письмо и швырнул его в камин.
- Вот что я думаю о советах леди Финч!
Оливия бросилась к камину, чтобы спасти письмо от огня, но было поздно - языки пламени уже пожирали его.
- Ну зачем ты это сделал? - спросила она с лукавой улыбкой. - Я как раз дошла до самого интересного места.
- До самого интересного?! - оживился маркиз.
Его жена захихикала.
- Она предлагает мне найти тебе любовницу!
Роберт схватил кочергу и предпринял несколько безуспешных попыток спасти обгоревшие листы бумаги.
- Почему же ты сразу не сказала? Этот совет стоит того, чтобы к нему прислушаться!
Жена ткнула его кулачком в бок, и он скорчил страдальческую гримасу. После чего оба разразились хохотом и покатились по ковру. Отдышавшись, Роберт наклонился и поцеловал Оливию. Прошло уже столько лет, у них уже четверо детей - а она по-прежнему остается для него единственной женщиной. Она была рядом с ним в последние годы войны, мужественно пережила тяготы последних сражений и отказалась покинуть его, когда Веллингтон снова призвал его на службу, чтобы в последний раз сразиться с Наполеоном - в битве при Ватерлоо.
И при каждом поцелуе - перед сражением или же у тихого домашнего очага - он как будто пробуждался к жизни, и его страсть к жене с каждым годом лишь усиливалась. Оливия Данверз, леди Брэдстоун, всегда была и навсегда останется второй половиной его сердца - и никакая любовница не сможет ему дать больше.
Она обвила руками его шею и прижалась к нему, и тела их сплелись на ковре в причудливый узор. Оливия почувствовала знакомое волнение, когда он задрал ее платье и стал поглаживать бедра. Тепло от камина приятно согревало обнаженные ноги, а руки Роберта прямо-таки обжигали.
- Ты запер дверь? - шепотом спросила она и оглянулась.
- Еще час назад, - ответил он, покусывая мочку ее уха.
- А чего же ты так долго ждал?
- Ждал, когда ты закончишь писать письмо Пимму.
- Он попросил меня расшифровать несколько посланий, перехваченных его агентом, - сказала Оливия, оправдываясь за потерянный час.
- А если бы я сделал вот так? - Он поцеловал ее грудь. - Это смогло бы убедить тебя в том, что Британская империя продержится часок без твоей лингвистической помощи?
Оливия засмеялась.
- О, ради этого я бросила бы в огонь все свои бумаги!
- Я тебе об этом когда-нибудь напомню, - сказал Роберт.
Он принялся ласкать жену, и она тихонько застонала. Потом вдруг приподнялась и стала расстегивать пуговицы на его бриджах - некоторые из них даже полетели в камин.
Роберт взглянул на жену с удивлением и спросил:
- Как я объясню это Бэббиту? - Он имел в виду своего камердинера.
- Это не мое дело, - отрезала она, стаскивая с мужа бриджи.
Он рассмеялся и стащил с Оливии платье. Затем лег на нее. и она с готовностью приняла его. Они двигались все быстрее и быстрее, и вот глаза Оливии загорелись, и в них появилось знакомое ему выражение удивления. Потом с уст ее слетел легкий вздох, и она содрогнулась, обнимая мужа в экстазе. Роберт тут же ускорил движения, и семя его излилось, когда он в последний раз вошел в нее.
По-прежнему обнимая жену, маркиз прошептал:
- Ты не перестаешь удивлять меня, любимая.
- Я так рада этому, - ответила Оливия. - Я хочу, чтобы ты свою "ненасытную похоть" всегда обращал только на меня.
- Ты всегда будешь моей единственной, - сказал он, целуя ее.
Роберт положил руку на округлившийся живот Оливии. Конечно, пока еще нельзя было почувствовать движения ребенка - слишком рано, но она уверяла мужа, что ощущает слабое биение новой жизни.
Еще один ребенок. Еще одно чудо появится в их жизни. Роберт снова поцеловал жену.
- Я хочу девочку, - прошептал он.
- Почему? - спросила она, поглаживая его руку; на пальце у нее сверкало обручальное кольцо с рубином - кольцо Каллиопы. Когда легендарный клад был найден, король Испании от имени своей страны послал это кольцо Оливии в знак признательности. Роберт молчал, и Оливия спросила:
- Что мы с тобой знаем о воспитании дочерей?
- Я хочу, чтобы у нее были твои волосы, твои глаза и твоя прекрасная улыбка, - сказал маркиз. Затем с ухмылкой добавил: - И мой характер, чтобы она не оказалась настоящей ведьмой!
Оливия с притворным недовольством заявила:
- В таком случае ты получишь еще одного сына!
Он погладил ее по волосам, привлек к себе и опять поцеловал. Когда же она еще крепче прижалась к нему - словно давала понять, что сгорает от страсти, - Роберт невольно рассмеялся.
"Да, пожалуй, она права, - подумал он. - Одной ведьмы мне вполне достаточно".
Послесловие автора
"Королевский выкуп" и трагическая история Каллиопы и Альваро, конечно, придуманы мной, но ужасные картины осады Бадахоса, к сожалению, являются историческим фактом. Потери среди британских солдат были так велики, что Веллингтон, увидев на следующее утро горы мертвых тел, зарыдал. Он также был поражен тем, какому страшному и позорному грабежу разъяренные британские солдаты подвергли этот несчастный город после захвата. В течение трех дней солдаты совершали насилия и грабежи, поджигая все, что нельзя было унести. В результате то, что должно было стать триумфальным прологом к изгнанию Наполеона с Иберийского полуострова, стало печальной главой в военной истории Великобритании.
Примечания
1
Кролик, неумелый игрок (англ).