- А у нас хватило, верно?
Чарли взглянул на своего дружка, и его рот, спрятанный в густой рыжей бороде, растянулся в улыбке.
- Ага. Только нужно быть поосторожнее, чтобы нас не сцапали. Лучше не вылезать отсюда средь бела дня, дождемся ночи. Девчонка и после ужина сюда выходит. Вот тогда-то мы ее и схватим.
- А вдруг она вообще не выйдет? Приготовим лошадей, а она останется сидеть дома? Давай лучше днем.
Чарли почесал бороду.
- Я бы не стал рисковать. Лучше уж немного подождать, посмотреть, как пойдут дела, а потом в темноте подкрасться к ней и схватить.
Натан стал спорить, но Чарли бросил на него такой взгляд, что тот осекся.
- Что, не терпится на виселицу, кретин?
Уродливое лицо Натана побледнело.
- Ну что ты! Конечно, нет.
- Тогда шевели мозгами, черт тебя подери! Лучше запастись терпением и действовать наверняка, чем совать свою голову в петлю.
Натан на редкость энергично закивал. Слишком уж живо представил себе, как колышется на лондонском ветру его тощее тело.
- Ладно, давай подождем. Но не забывай: если нас не вздернет на виселицу палач, то уж этот хладнокровный ублюдок, на которого мы работаем, уж точно нам мозги вправит.
Ник нашел Элизабет в библиотеке. Она сидела на подоконнике и читала. Он только что приехал и еще не успел переодеться, так и отправился искать свою подопечную в стареньких запыленных сапогах для верховой езды. Шляпу и куртку, правда, снял и перебросил через плечо, а войдя в библиотеку, и вовсе швырнул их на стул.
Элизабет сидела, уткнувшись носом в книгу. Волосы ее были заплетены в толстую косу. Несколько кудряшек выбились и упали ей на лоб. Услышав, как открывается дверь, Элизабет подняла голову и увидела графа. Глаза их встретились. Нику пришло в голову, что они не виделись с тех пор, как ездили в Севеноукс, и он, оказывается, по Элизабет соскучился. Мало того, при виде Элизабет его вдруг охватило желание, и это открытие Ника отнюдь не порадовало.
- Опять читаете, как я погляжу. Так и знал, что найду вас здесь.
Элизабет спрыгнула с подоконника.
- Вы меня искали, милорд?
- Честно говоря, да. Мне доложили, что сегодня в мое отсутствие ко мне приезжала гостья. - Элиас уже рассказал ему о визите Мириам. Слуги были преданы графу безгранично и информировали его обо всем, что происходит в Рейвенуорт-Холле. - Поскольку вы беседовали с ней вместо меня, мне любопытно было бы узнать, что она вам говорила.
Элизабет напряглась и осторожно сказала:
- Леди Дэндридж шла по саду, как вам, без сомнения, докладывали. Естественно, она искала вас. Мы говорили совсем мало. Полагаю, она, как обычно, приезжала для того, чтобы развлечься.
Граф криво усмехнулся.
- Вот как? А откуда вам, собственно, известно, что она приезжает сюда развлекаться, мисс Вулкот?
Элизабет закрыла книгу, однако по-прежнему держала между страницами палец, видимо надеясь после ухода графа возобновить чтение. Она читала "Песни познания" Уильяма Блейка - книгу, которую он очень любил.
- Я не глупа, милорд, и понимаю, зачем виконтесса приезжает сюда.
Граф удивленно вскинул брови:
- Неужели? - Он в этом сильно сомневался. Правда, она могла догадываться, но далеко не обо всем, а уж о том, что графиня ему надоела, наверняка не имела ни малейшего понятия. - И как я понимаю, вы наших отношений не одобряете?
Перекинув косу на грудь, Элизабет машинально принялась теребить ее кончик.
- Я нахожусь не в том положении, чтобы одобрять или не одобрять ваше поведение.
- А если бы вам было дано такое право, - настойчиво проговорил граф, - вы бы отнеслись к леди Дэндридж неодобрительно?
Элизабет отвернулась. Лицо ее стало непроницаемым.
- Она чрезвычайно красива.
- Это верно. - Граф подошел к Элизабет и остановился всего в нескольких футах от нее, у маленького столика, на котором стояла белая свеча в подсвечнике. - А еще она эгоистична и испорченна.
Элизабет промолчала, однако окинула графа удивленным взглядом.
- А что еще вам говорила ее светлость?
Элизабет была одета в зеленое шелковое платье на тон светлее, чем ее глаза, с рисунком в виде веточек. В нем она выглядела совсем молоденькой и в то же время необыкновенно женственной.
- Думаю, что после знакомства со мной она успокоилась. Ей стало очевидно, что я не представляю никакой угрозы ее положению.
Граф удивленно взглянул на Элизабет. Неужели она и в самом деле не понимает, что чувствует мужчина в ее присутствии? Неужели не догадывается, что одного взгляда на нее достаточно, чтобы самый что ни на есть пресыщенный повеса воспылал желанием? Ну и слава Богу, что она об этом не догадывается.
- Никакого положения у леди Дэндридж нет, - заметил он. - В последнее время я все больше и больше склоняюсь к выводу, что эта особа мне надоела.
Он швырнул на стол кожаные перчатки, которые до сих пор держал в руках.
- Так что в будущем скорее всего ее визиты, в Рейвен-уорт-Холл совсем прекратятся или будут редкими и непродолжительными.
Несколько секунд Элизабет молчала, в упор глядя на графа, и наконец проговорила:
- Вы сердитесь за то, что она ко мне подходила. Вам неприятно, что ваша любовница разговаривала с вашей подопечной. Леди Дэндридж это предвидела.
- Леди Дэндридж обладает поистине необыкновенной проницательностью. Однако я намереваюсь закончить наши с ней отношения совершенно по другой причине.
- Если из-за того, что я живу в вашем доме…
- Ваше присутствие не имеет к этому никакого отношения. Я вам уже говорил, что не собираюсь из-за вас менять свой образ жизни.
- Тогда почему?
- Мириам Бичкрофт капризна и своенравна. Мне надоели ее детские выходки.
Склонив голову набок, Элизабет некоторое время размышляла над его словами, после чего заметила:
- Думаю, какая-то другая женщина вызвала ваш интерес. У такого человека, как вы, наверняка на примете немало женщин, которых он с удовольствием бы соблазнил.
Черт подери, она и в самом деле необыкновенно наивна, и слава Богу! Если бы она хоть на мгновение заподозрила, что всякий раз, когда он ее видит, его охватывает безудержное желание, она бы, забыв о страхе перед Бэскомбом, понеслась бы, как испуганный заяц. Впрочем, ей не о чем беспокоиться. Он не позволит желанию вырваться на волю. Он дал Элизабет слово и не намерен его нарушать.
И граф сказал Элизабет то, чего она ожидала.
- Мужчине необходима женщина, Элизабет. Мы с женой разошлись девять лет назад.
- Я знаю, - проговорила Элизабет, и черты ее лица смягчились. - Мне очень жаль, милорд.
Черт бы ее побрал! Не нужна ему ее жалость! Пытаясь скрыть смущение, Ник сердито буркнул:
- Нечего меня жалеть. Я счастлив, что живу так, как пожелаю, и мне не перед кем отчитываться.
И прежде чем Элизабет заговорила, прежде чем смогла прочесть в его глазах, что свобода, за которую он заплатил такую дорогую цену, больше ничего для него не стоит, повернулся и направился к двери.
- Продолжайте наслаждаться Блейком, мисс Вулкот, - бросил он и, выйдя за дверь, с облегчением вздохнул.
Элизабет сидела за обеденным столом напротив тети Софи. Последние из гостей его светлости разъехались по домам, и, к удивлению Элизабет, граф пригласил их с тетушкой на ужин.
Элизабет расправила салфетку, которой она прикрыла юбку зеленого шелкового платья, и взглянула на графа. Он был неотразим в своем темно-фиолетовом сюртуке, украшенном серебристым бархатным поясом, белой батистовой рубашке, черных панталонах и черных, начищенных до блеска сапогах.
Лакей поднес графу блюдо с жареным фазаном, и тот одобрительно улыбнулся. Элизабет смотрела на Николаса, не в силах оторвать взгляда. Боже правый! Как можно быть таким красивым? Лицо его было сурово, четкие черты придавали ему непроницаемое, холодное и даже несколько жестокое выражение.
Наконец Элизабет удалось обратить взгляд на стоявшую перед ней тарелку с золотой каемкой, от которой поднимался парок и исходил потрясающий аромат. Ужин, которым граф потчевал их с тетей Софи, был поистине восхитительным: суп из устриц, тюрбо в соусе из омара, пирог, начиненный трюфелями и куропатками, телятина с грецкими орехами в сладком соусе, засахаренная морковь и капуста, тушенная в масле. Среди прочего на десерт обещали подать яблочный пудинг.
Граф уплетал за обе щеки, да и тетя Софи от него не отставала.
- Бог мой! - воскликнула толстушка, на секунду оторвавшись от еды. - Все необыкновенно вкусно. Ваша кухарка, милорд, превзошла сегодня саму себя.
- Благодарю вас. Я непременно ему об этом скажу.
- Ему? - переспросила тетя Софи. - Так ваш повар мужчина?
- Да.
- А с ним вы тоже познакомились во время ссылки?
Элизабет едва не поперхнулась.
- Тетя Софи, не думаю, что его светлости приятно обсуждать свое прошлое.
- Напротив. - Рейвенуорт глотнул вина. - Я провел на Ямайке семь лет, и нелепо было бы притворяться, что их не было. Что же касается моего повара… Нет, я познакомился с Вэлкором не на Ямайке. Он служил в Рейвенуорт-Холле еще при жизни отца. Он и Эдвард Пендергасс были среди тех немногих, что не бросили меня, когда я вернулся в Англию.
Любопытство придало Элизабет смелости. Ей так хотелось узнать о графе как можно больше!
- А как вам жилось на чужбине, милорд? Там так ужасно, как все об этом говорят?
Откинувшись на спинку стула, граф вытянул длинные ноги.
- Сначала да. Я никак не мог поверить, что я действительно нахожусь в чужой стране, что я и в самом деле заключенный и что в течение целых семи лет моя жизнь будет в чьей-либо власти.