– Погоди! – крикнула Китти, подняв руку. – Неужели ты не понял? Тот, настоящий Гедеон, избранный Богом, привел свой народ к победе при помощи мудрости и смекалки, не пуская в ход оружие и не проливая крови. Так повелел поступать Гедеону сам Бог. То, что задумал ты, – совсем другое дело. Ты хочешь устраивать набеги на окрестные плантации и силой брать все, что пожелаешь, прибегая, если потребуется, и к кровопролитию. Не так настоящий Гедеон из Библии освободил свой народ. Тебе еще многому предстоит научиться. Насилие никогда не приводило ни к чему, кроме нового насилия. Разве недостаточно того, что тебе пришлось повидать за последние четыре года? Неужели тебе не хочется вернуться к мирной жизни?
– Я готов вести за собой народ, чтобы забрать все, что принадлежит нам, – рявкнул он, вскочив на лошадь и дернув за поводья так, что животное встало на дыбы. – Больше я не склоню головы ни перед кем! А ну, кто хочет присоединиться ко мне, решайте быстро. А остальные пусть остаются здесь и жуют болотные корни.
– А ну-ка слезай с лошади, Гедеон!
Все глаза обратились к полной чернокожей женщине, выступившей вперед из толпы, – босой, в поношенном платье. На лице ее отчетливо проступали морщины.
– Ты совсем потерял голову, глупый мальчишка? Не для того мы с отцом растили тебя, чтобы ты приносил другим неприятности. Рано или поздно все образуется, так почему нам пока не пожевать болотные корни? От них мы не умрем, а вот воровство для нас может плохо кончиться. Сейчас же слезай с лошади, замолчи и перестань строить из себя какого-то Богом посланного пророка. Я дала тебе это имя только потому, что так приказала мне моя хозяйка. Она тоже читала Библию, как и мисс Китти, и велела мне назвать тебя так. Это имя ничего не значило для меня тогда и, уж поверь, ничего не значит теперь. Лучше попридержи-ка свой длинный язык.
– Мама, я призван Богом, – отозвался Гедеон. – И ни ты, ни кто-либо другой не сможет меня остановить. Пора!
Он пустил свою лошадь шагом, чтобы его сторонники, которых оказалось около дюжины, могли следовать за ним пешком. Ноли зарыдала, стоящая рядом женщина заключила ее в объятия, а Ноли приговаривала, всхлипывая:
– От этого мальчишки всегда были одни только хлопоты. Никогда он не мог усидеть на месте. Четыре года сражался на войне и теперь вот вернулся домой, чтобы умереть, ведь белые господа не станут мириться с тем, что какие-то негры слоняются по округе и воруют!
Китти, подобрав потертую муслиновую юбку, пробежала следом за ними несколько шагов, крича:
– Обещаю: те из вас, кто останется, получат пишу и кров на моей земле. Но те, кто уедет с Гедеоном, пусть никогда не приходят ко мне. Я не потерплю рядом с собой людей, которые не хотят мира.
Никто из них не обернулся, кроме Гедеона, который бросил на нее торжествующий взгляд. Затем он затянул "Боевой гимн Республики", уводя за собой кучку своих собратьев. Они не знали слов, но быстро подхватили мелодию и очень скоро вполголоса подпевали Гедеону, следуя через пыльное поле, словно один большой хор.
– Я присоединюсь к вам, как только смогу! – завопил Лютер, которого все еще удерживал отец. – Гедеон, обещаю, что непременно убегу и догоню тебя. Я тоже хочу быть свободным!
– Ох, Лютер, Лютер, ведь ты уже свободен! – Китти сочувственно посмотрела в его сторону. – Пойми, Гедеон напрашивается на осложнения.
– Многие готовы следовать за ним. Скоро у него будет армия, сотни негров, и все они будут сражаться бок о бок с ним, чтобы забрать то, что по праву наше.
– И что же, по-твоему, наше? – Джекоб оттолкнул его так, что он чуть не свалился в грязь. – Сейчас никто из нас не может ничем похвастаться, но мы готовы работать и с Божьей помощью добиваться всего своим трудом, как бы трудно ни приходилось. Нам ни к чему брать в руки оружие.
– Вот погоди и сам увидишь! – Лютер поднялся с земли. – Гедеон и те, кто уехал с ним, рано или поздно станут богатыми и будут жить в богатых домах. Тогда уже белым господам придется работать на них. Но люди вроде тебя, папа, так и умрут здесь, среди болот!
Он отвернулся и бросился бежать к болотам, скрывшись среди огромных, похожих на стену зарослей кипарисов и сорняков.
Испещренные прожилками глаза Джекоба наполнились слезами, и Китти всем сердцем сопереживала ему.
– Он еще передумает, – пробормотала она, коснувшись рукой его плеча. – Он слишком молод, и в душе его накопилось много горечи, но очень скоро он поймет мудрость твоих слов, Джекоб. Я знаю, что так и будет.
– Гедеон! – воскликнула Ноли с негодованием. – Из-за него погибнет немало хороших людей, и только потому, что он прислушивался к речам каких-то солдат-янки, которые знали, что у него хватит глупости затеять свару, вернувшись сюда. Неужели ему не понятно, что белые господа здесь только и ждут случая, чтобы перестрелять освобожденных рабов поодиночке? О Боже, Боже, что с нами будет? Я-то думала, война закончится и мы начнем новую жизнь. А теперь мне хочется жить, как прежде, на плантации, даже если это означает снова стать рабыней. По крайней мере, мы не голодали. Сейчас, оглядываясь назад, мне кажется, что мы жили не так уж и плохо, пока держали язык за зубами.
– Нет, Ноли, это не так! – прошептала Китти на ухо старой женщине, когда та зарыдала. – Теперь ты свободна, и такой создал тебя Господь. Правда, поначалу придется нелегко, но и для нас настанут лучшие времена. Не суди слишком сурово Гедеона – он не понимает, что творит, наслушавшись плохих советчиков. Эй! – крикнула она, придав своему голосу бодрость. – Кажется, кто-то из вас говорил, будто они видели в лесу следы глухаря. Бьюсь об заклад, что я поймаю его первой. Если постараемся, нам не придется жевать вместо ужина болотные корни.
Со всех сторон раздались ликующие крики. Руки потянулись к ружьям, хотя их на всех не хватало. У них не было бы даже этого скромного запаса, если бы они не взяли ружья у убитых солдат. Китти последовала за неграми в чащу. Ей не терпелось отведать свежего мяса, и она старалась думать о чем угодно, только не об ушедшей группе во главе с Гедеоном.
"Надо смотреть в будущее, – повторяла про себя Китти, углубляясь в лес следом за своими друзьями. – Постоянно смотреть в будущее, и Боже упаси нас от воспоминаний. Если я буду оглядываться, вряд ли я смогу идти вперед".
Глава 12
Китти бросила недоверчивый взгляд на толстую пачку купюр, которую передал ей через стол сержант Джесси Брэндон.
– Это… это и есть деньги янки, – запинаясь проговорила она. – Так много! Вы уверены, что правительство осталось должно моему отцу такую крупную сумму?
– Неужели вы думаете, что мы выплатили бы вам столько денег, если бы это было не так? – проворчал Джесси, который во все время разговора сидел понурив голову. Он понимал, что деньги нужно передать как можно скорее. Неизвестно, когда генерал Скофилд вернется в штаб, а двое солдат, которых он отослал сразу же при появлении Китти, посмотрели на него с явным подозрением, видимо, решив, что он собрался за ней приударить.
– Поставьте вашу подпись вот здесь. Нам нужна расписка, подтверждающая получение вами полной суммы. – Он швырнул ей через стол подложные документы. – И пожалуйста, побыстрее. У меня и без того хватает забот.
Нацарапав свое имя дрожащими пальцами, Китти глубоко вздохнула и отступила, все еще исполненная благоговейного трепета.
– Просто не верится. Я ожидала получить сотню долларов или около того, но тут гораздо больше, чем…
– Тут тысяча с небольшим, – перебил сержант. – Мы выяснили, что ваш отец не брал ни единого цента из своего жалованья и оставил распоряжение, по которому все деньги должны быть положены на хранение на имя его дочери. Раз вы его дочь, то теперь они ваши.
Китти схватила толстую пачку ассигнаций Союза и прижала ее к груди. Несколько купюр упали на пол, и ей пришлось наклониться, чтобы подобрать их.
– Я бы попросил вас поторопиться, – волновался Джесси, утирая выступивший на лбу пот.
Будь проклят этот Кори Макрей, из-за которого он попал в такую переделку! Если только генерал обо всем узнает, ему вполне может грозить расстрел.
– Я подожду генерала, чтобы лично поблагодарить его, – сказала Китти, засунув деньги в мешочек, который передал ей сержант – Он был так любезен, ускорил прохождение моего дела.
– Вам лучше не делать этого, – сказал Джесси быстро, даже слишком быстро, и она бросила на него удивленный взгляд. С трудом выдавив из себя улыбку, он добавил. – Мне пришлось действовать в обход официальных каналов, понимаете? У меня есть друзья, которые многим мне обязаны, и пришлось поднажать на них, чтобы поскорее уладить дело. Генералу это может не понравиться. Я хочу сказать: он становится по-настоящему строгим, когда речь идет о неукоснительном следовании законам и уставу. Вам ясно, мисс Китти? Через неделю я сообщу ему, что вопрос решен, но, если он прямо сейчас узнает, что я так быстро все провернул, у него может возникнуть множество вопросов, и тогда не только я сам, но и мои друзья попадут в беду. Вам ведь не хочется этого, не правда ли?
– О нет, нет, что вы! – Она покачала головой. – Я отнесу деньги в банк и никому не скажу ни слова. Впрочем, мне все же придется заплатить налоги. Спасибо вам, сержант! Большое спасибо!
Он виновато покраснел, когда она обогнула стол, поцеловала его в щеку и поспешила прочь из штаба, прижав к груди мешочек с деньгами.
Джекоб стоял снаружи у старого фургона. Китти бросилась к нему на шею.