- А зачем? Даже если бы это было не так, даже если бы я все отрицала, вы бы все равно мне не поверили. Так какая разница, что я скажу? Думайте что хотите. Мне все равно.
- И не трудись отрицать! Можешь вообще ничего не говорить, все написано на твоем лице. - Леди Мэри усмехнулась. - Судя по тому, как бесилась эта презренная женщина, наследник Мак-Лагана - отменный жеребец. Видать, он усердно тебя ублажал.
- У тебя, милая матушка, только одно на уме.
Леди Мэри влепила падчерице звонкую пощечину. Шторм отшатнулась, но смолчала; она по-прежнему смотрела на мачеху взглядом, полным ненависти.
- Скоро все узнают, что шотландцы тебя обесчестили, милая доченька. У твоего порога больше не будут толпиться воздыхатели.
- Ты не можешь выдать меня замуж. Только мой отец имеет такое право. Я не выйду за сэра Хью.
- Черт бы тебя побрал! - рявкнул Хью и ударом кулака повалил Шторм на кровать. - Может, ты уже носишь в своем чреве отродье шотландского ублюдка! Ты не думала об этом, шлюха? - Он рывком поставил ее на ноги. - Этот мерзавец вливал в тебя свое семя, и оно могло прорасти в твоем плоском животике. - Хью ударил девушку кулаком в живот.
Шторм испугалась. Она еще не думала о ребенке, но теперь вдруг вспомнила, что ее сроки давно прошли. К естественному страху перед побоями прибавился страх за ребенка. Что ж, придется отбросить стыдливость. Надо убедить сэра Хью в том, что беременность невозможна. Он все равно изобьет ее, чтобы дать выход своей ярости, но по крайней мере изобьет, не стремясь добиться выкидыша. Возможно, у нее под сердцем зреет новая жизнь - ребенок от любимого человека, - и Шторм решила во что бы то ни стало спасти эту зарождавшуюся жизнь.
- Тэвиш Мак-Лаган не дурак… - задыхаясь, проговорила девушка. - Та сука, с которой вы говорили, жила с ним целых два года и не забеременела. Он изливает семя наружу, - солгала она и взглянула на сэра Хью, чтобы проверить, как он воспринял ее "откровенность". - Но даже если бы я носила шотландского ребенка, я все равно не вышла бы за тебя замуж. Не хочу, чтобы мой муж был таким болваном, как ты.
Хью, размахнувшись, ударил девушку в лицо. Она отлетела, врезавшись в спинку кровати. Губы ее кровоточили, в ушах звенело, но решимость бороться только окрепла. Теперь, когда Шторм поняла, что, возможно, беременна, она тем более не могла принять предложение сэра Хью, жестокость которого лишь усилила ее отвращение к нему. Хорошо, что Филан остался в Карайдленде, иначе ее вынудили бы сказать "да", издеваясь над мальчиком.
Шторм помотала головой, пытаясь собраться с мыслями.
- Какой ты галантный жених, Хью!
- Я добьюсь от тебя согласия любыми средствами! Лучше сразу соглашайся, избавь себя от лишних неприятностей.
- От неприятностей? Мой милый Хью, если я выйду за тебя замуж, то эти неприятности покажутся мне блаженством. - Шторм увернулась от очередного удара. Она прижалась к спинке кровати. - Не забывай, что я уже познала мужчину. Скорее дьявол выпьет святую воду, чем я лягу в постель к такому гнусному слизняку, как ты. - Хью снова замахнулся, но девушка опять увернулась. - К тому же у тебя наверняка болезнь крестоносцев.
И все же сопротивляться было бессмысленно: леди Мэри и сэр Хью раздели ее догола, уложили на кровать лицом вниз и привязали руки к стойкам. Потом Хью наконец-то дал волю своему гневу - он осыпал девушку ударами, от которых она никак не могла увернуться. Шторм крепко сжимала зубы, чтобы не закричать; но каждый раз, когда он спрашивал ее, не изменила ли она свое решение, девушка вкладывала в свои ответы всю ненависть, которую испытывала к истязавшему ее мерзавцу.
Вскоре Шторм впала в полузабытье, и теперь уже сэр Хыо старался напрасно. Впрочем, Шторм понимала, что ее бьют, и бьют жестоко, но ей уже было все равно - тело не чувствовало боли.
- Довольно, Хью, - сказала леди Мэри. - Она уже ничего не чувствует. Потом продолжим.
Шторм удивили странные интонации в хрипловатом голосе мачехи. Она повернула голову и, чуть приоткрыв глаза, взглянула на своих истязателей. Все плыло, словно в туманной дымке. Девушка решила, что перед ней видение, вызванное болью и душевным потрясением.
Мэри опустилась на колени перед тяжело дышащим Хью и, приподняв его тунику, развязала шнуровку на кожаных штанах.
- Она смотрит, - процедил сэр Хью сквозь зубы. Он схватил леди Мэри под мышки и, бросив ее на кровать рядом со Шторм, задрал ей юбки.
- Пусть, - проворковала леди Мэри, крепко сжимая в руке его отвердевшую плоть. - Пусть видит, что наши английские мужчины - настоящие жеребцы, а шотландцы - просто жалкие жеребята. Покажи ей, как настоящий мужчина овладевает женщиной.
Шторм не верила собственным глазам; то, что происходило у нее под боком, по-прежнему воспринималось ею как видение. И все же где-то в дальних уголках сознания шевельнулась мысль: видения не раскачивают кровать, и их явления обычно не сопровождаются страстными стонами и вскриками, столь походившими на стоны и крики любовников. Наконец они поднялись с кровати, оправили на себе одежду и вышли из комнаты.
Еще какое-то время Шторм пребывала в полубессознательном состоянии, вызванном не только болью, но и глубочайшим душевным потрясением. Раньше ее никогда не били. Если не считать детских драк, то ей лишь изредка доставались легкие шлепки. Отец воспитывал ее словесными увещеваниями и лаской. Даже Тэвиш ни разу ее не ударил. И вот теперь с ней обошлись так жестоко в родном доме - там, где она знала только любовь, заботу и ласку. Такое просто в голове не укладывалось.
Шторм решила, что ни за что не покорится. Ее отец, лорд Элдон, был влиятельным человеком на границе. Его уважали и при дворе. И не пристало его дочери и наследнице безропотно сносить обиды. "В моих жилах течет благородная кровь Элдонов и О'Коннеров, - подумала Шторм и невесело усмехнулась. - А в моем чреве, возможно, зреет плод - ребенок Тэвиша Мак-Лагана".
Шторм смутно припоминала, что леди Мэри и сэр Хью договорились повторить избиение. Они не успокоятся до тех пор, пока не добьются ее согласия на брак. Мысль об этом придала ей сил. Дрожа и покрываясь испариной от боли и слабости, она кое-как подтянулась к спинке кровати и впилась зубами в веревку, стягивавшую ее запястье. Ей то и дело приходилось отдыхать, но в конце концов Шторм все же сумела освободиться от пут. Запястья посинели и ужасно болели, но девушка не обращала на это внимания - боль от веревок не шла ни в какое сравнение с мучительной болью во всем теле.
Одеваться было еще труднее. Несколько раз она чуть не потеряла сознание. Ныли и болели все мышцы; казалось, каждая клеточка ее тела вопила от нестерпимой боли. Почувствовав стекавшую с плеча теплую струйку, девушка поняла, что открылась рана, нанесенная ударом кинжала. Но это не остановило Шторм. Она не знала, как долго пролежала на кровати, и боялась, что скоро вернутся ее мучители. На глаза ее навернулись слезы. Тут дверь отворилась, и в комнату вошла Агнесса.
- Что вы делаете? - прошептала служанка, поставив на стол поднос с бульоном, пивом, хлебом и сыром. Она прикрыла дверь. - Вам нельзя вставать, нельзя одеваться.
- Ну конечно. Я должна лежать привязанная к стойкам кровати и ждать очередной порки. - Шторм встала, ухватившись руками за перекладину, стараясь подавить позывы тошноты.
- Но как вы отсюда убежите? Вас увидят.
- Я знаю, как уйти незамеченной. Только надо поторопиться. Они скоро вернутся. - Шторм направилась к двери - и вдруг покачнулась. - Черт бы побрал эту слабость!
Агнесса успела ее подхватить:
- Я помогу вам. Вы еще не оправились.
- С какой стати ты берешься мне помогать, Агнесса? - прищурилась Шторм. - Ты же горничная леди Мэри.
- Так я сама хочу. Мне очень нравится сэр Хью. Вы с вашим богатством… вы мне поперек горла. - Выглянув в коридор и убедившись, что там никого нет, Агнесса помогла Шторм выйти из комнаты и повела ее туда, куда та показала. - Если я помогу вам бежать, сэр Хью опять будет мой. Я поведу его к алтарю.
Шторм подумала, что испытывать влечение к сэру Хью может только сумасшедшая, но благоразумно промолчала. Хоть Агнесса и не внушала ей особого доверия, но без ее помощи Шторм не могла обойтись - от слабости она едва держалась на ногах. К тому же в данный момент девушку одолевали совсем другие мысли: куда идти, что предпринять, как жить дальше?..
Глава 13
Они пробирались вдоль источавших сырость стен. Тэвиш терпеть не мог подземелий. Взглянув на мрачные лица Яна, Шолто, Энгуса и Дональда, он понял, что и они предпочли бы прогулку на свежем воздухе. Филан, однако, хранил полнейшее спокойствие; было очевидно, что он чувствует себя в этом лабиринте как дома. Впрочем, они прошли только туннель и могли еще не раз заблудиться. Тэвиш думал о том, что, наверное, напрасно они доверились мальчику.
Дональд думал о том же.
- Не нравится мне все это, - проворчал он. - Мальчишка может привести нас в ловушку. Все-таки он англичанин.
Тэвиш едва не засмеялся, заметив на личике Филана выражение негодования.
- Я ирландец! Ради дяди Родена я мог бы завести вас в ловушку, но только не ради этой английской сучки… - Мальчик внезапно умолк. Ему показалось, что он услышал какой-то шум. - Я хочу спасти Шторм, пока ее насильно не выдали замуж. Тише!
Теперь явственно послышался скрежет - скрежет дверных петель. Шотландцы и Филан затушили факелы и растворились во тьме, укрывшись в нише. Взявшись за рукояти мечей, все напряженно ждали. Шаги приближались. И тут затаившиеся во мраке люди вздрогнули от неожиданности, услышав знакомый голос:
- Здесь ты можешь меня оставить, Агнесса. Дальше я пойду сама.