- На балу я ее развлекал, потому что был уверен в одном: она хочет отвлечься от своих мыслей. Ты ведь был с Клариссой. Однако вы с Ники обменивались такими взглядами, что всем было ясно: между вами что-то происходит. - Томас присел на край стола возле Алекса. - Я хорошо понимаю твое положение, Алекс. Знаю о притязаниях Фортье на Бель-Шен. Знаю, что ты не можешь жениться на Ники. И знаю, что ни одна женщина никогда не влекла тебя так сильно.
- Она очень мне дорога. Но почему, я и сам не знаю, ведь она доставила мне столько хлопот.
- На твой вопрос нетрудно ответить: ты впервые встретился с доброй и славной женщиной, с которой тебе есть о чем поговорить, женщиной довольно самостоятельной, которая отнюдь не спешит выполнить каждое твое повеление. Короче говоря, Алекс, ты впервые встретил женщину, достойную твоей любви.
Алекс фыркнул:
- Я не верю в любовь. Уж кто-кто, а ты должен бы это знать.
- А вот я верю. И не успокоюсь, пока не найду женщину, которую действительно полюблю.
Алекс тихо рассмеялся.
- Прости, друг, но ты сентиментальный глупец.
- А ты, Александр, циник.
Алекс рассмеялся. Поняв, что его друг не испытывает личного интереса к Николь, он почувствовал облегчение и снова взял себя в руки. Но ведь он пришел именно для того, чтобы узнать, не женится ли его друг на Николь, не возьмет ли на себя заботу о ней.
- Как ты думаешь, не постараться ли осуществить мое намерение? - сделав над собой усилие, спросил он. - Она прелестная женщина, я думаю, не составит особого труда найти приличного человека, который женился бы на ней.
- Ты полагаешь, что сможешь от нее отказаться? - напрямик спросил Томас, и Алекс отвернулся.
- Честно сказать, я очень не хотел бы этого. Когда я с Ники, у меня такое чувство, будто я в раю, вдали от всех земных неурядиц.
"Он любит ее, - подумал Томас. - И Ники любит его".
С некоторых пор он был уверен в этом.
- Ники так же привязана к тебе, как и ты к ней, Алекс.
К тому же у тебя она впервые за много лет в полной безопасности. Вспомни, что случилось с Ники, когда она попробовала действовать самостоятельно.
- Стало быть, ты считаешь, что я должен удерживать ее даже без ее согласия?
- Но ведь она принадлежит тебе.
- А если она вновь попробует убежать?
- Я уверен, что ты сможешь приглядеть за ней, пока она не смирится со своим положением. - Томас понизил голос. - Ты принимаешь во внимание, что она, возможно, уже понесла?
- По правде говоря, я даже надеюсь на это. Если у нее будет ребенок от меня, она вынуждена будет принять уготованное ей будущее.
- Верно, - согласился Томас.
Алекс встал, и Томас проводил его по коридору к двери.
- Теперь по крайней мере твоя совесть чиста. Ты попытался найти ей мужа, но никакой подходящей кандидатуры не оказалось.
Алекс широко улыбнулся. У него словно тяжелый камень с души свалился. Он хлопнул друга по спине.
- Спасибо, топ ami. У тебя всегда готовы ответы на все Вопросы.
- Может быть, и не всегда, но… - Стук в дверь помешал ему закончить фразу. Он открыл дверь и увидел на пороге Мишель Кристоф с тетушкой.
- На двенадцать часов у меня Назначена встреча, - с улыбкой сказал Томас Алексу. - Прошу вас, леди.
Одетая в платье бежевого цвета Мишель, сопровождаемая тетей, впорхнула в дверь.
- Мадемуазель Кристоф, кажется, вы уже встречались с Александром дю Вильером?
- Добрый день, месье.
- А это мадам Тренье, ее тетя.
- Очень рад, мадам, - галантно раскланялся Алекс.
- Добрый день, месье. - Женщина плотного телосложения натянуто улыбнулась. Она была в строгом темно-зеленом платье с высоким воротником. В ее интонации, в том, как она держала свой веер ручной работы, было что-то такое, что давало основание подумать: до нее дошли кое-какие слухи о последней любовнице Алекса, о дочери Этьена Сен-Клера, их старого семейного друга. Но Алекс испытывал такое облегчение от недавнего разговора с Томасом, что это его даже не задело.
Он попрощался с Томасом, протянув ему руку.
- Зайду, когда буду в городе в следующий раз.
С некоторой церемонностью попрощавшись с леди, Алекс вышел на улицу. Солнце, казалось, сияло ярче, воздух был чище. Приятно было сознавать, что он поступал правильно, заботясь о Ники. В сложившихся обстоятельствах он делал все, что в его силах. Он даже не отрицал мысленно, что ему очень повезло. И готов был сделать все возможное, чтобы и Ники чувствовала себя такой же удовлетворенной, как он. Рано или поздно она поймет, что ее дурацкая гордость ничто по сравнению с их счастьем. Как только она окажется беременной, она вынуждена будет уступить настояниям Александра. А до тех пор он сделает все возможное, чтобы удержать ее у себя.
Иногда ему казалось, что если кто и загнан в угол, кто лишен выбора, то это именно он.
Идя по улице - Мишель - по одну руку, ее тетя - по другую, - Томас размышлял о том, насколько верен его совет Алексу. Он знал Александра много лет, но никогда не видел его в таком смятении. Такое впечатление, будто тот ослеп и не видит очевидного. Но он, Томас, хорошо видит, что Алекс влюблен в Николь.
Он вынужден жениться на Клариссе, тут у него нет выбора. Но, если Николь будет его любовницей, он может рассчитывать хотя бы на такое счастье.
А вот как Николь?
И тут его совет как будто бы уместен. Совершенно очевидно, что Ники влюблена в Алекса. К тому же у нее нет ни семьи, ни денег, нет возможности позаботиться о себе. Последняя ее попытка проявить свою самостоятельность кончилась тюрьмой. Вполне вероятно и то, что Ники уже носит ребенка Алекса под сердцем.
Все-таки он поступил правильно. По крайней мере они будут вместе, и, хотя проклятая гордость Ники, возможно, будет страдать, со временем Алекс сумеет сделать ее счастливой.
Он взглянул на Мишель, и на душе у него потеплело. Каждый человек должен кого-то любить. И быть любимым в ответ.
- Прекрасный день, - сказал он ей.
Мишель улыбнулась ему, в ее прелестных зеленых глазах было столько ласки, что у него отлегло от сердца.
- С некоторых пор все дни такие, - сказала она. И Томас опять почувствовал, что поступил правильно.
Все утро Ники с нетерпением ждала возвращения Алекса.
Она не имела понятия, куда и зачем он пошел. Но вероятно, именно так и поступают с любовницами.
В своем шерстяном сине-зеленом с бархатной отделкой платье Ники сидела в гостиной на светло-голубом парчовом диване, стараясь сосредоточиться на чтении сонетов Шекспира, как вдруг дверь открылась и вошел Алекс. Насвистывая и улыбаясь, он вручил свой серый цилиндр Фредерику. Вид у него был куда более радостный, чем утром, перед уходом. Более того, он выглядел веселым. Слишком веселым.
Ники это совсем не понравилось.
- На улице ждет экипаж, - сказал он. - Почему бы нам не покататься? - Нагнувшись, он слегка ее поцеловал. - Скоро нам все время придется сидеть дома, но сегодня, когда такая хорошая погода…
Хотя он и произнес эти слова небрежным тоном, его глаза быстро оглядели ее, как всегда задержавшись на груди и тонкой талии. Утром он ушел в сильном возбуждении, и она была. отчасти удивлена, что он не потребовал, чтобы они провели весь день в постели.
- Это было бы чудесно, - ответила она, стремясь оттянуть неизбежное столкновение.
Что бы ни произошло вчера ночью, облегчать его положение она не собирается. Удерживать его хоть на каком-то расстоянии будет трудно, может быть, невозможно, но рано или поздно он устанет каждый раз прилагать столько усилий для достижения своей цели. Тогда, возможно, его внимание переключится на что-нибудь более доступное и он оставит ее в покое.
Ники нервно сглотнула: при одной мысли, что он может оказаться в объятиях другой женщины, кровь застыла у нее в жилах.
- Да, это было бы неплохо, - повторила она, подстраиваясь под его небрежный тон.
- Мне надо заехать к моему управляющему плантацией Луи Мутону. После этого мы можем делать все, что нам заблагорассудится.
Алекс отпустил Рама до позднего вечера, затем они с Ники спустились к городскому экипажу Алекса. Их ждала сверкающая черным лаком коляска, запряженная парой ухоженных гнедых. Контора управляющего помещалась на Декейтер-стрит, около пристани.
Экипаж скоро доставил их до места назначения. Ники была уверена, что - Алекс ни в коем случае не станет афишировать их запретные отношения и демонстрировать тот факт, что она его любовница. Каково же было ее удивление, когда, обойдя коляску, он помог ей сойти на землю и, взяв ее под руку, решительно повел к двери. С улицы кирпичное здание выглядело старым, нуждающимся в ремонте. Внутри же контора Луи Мутона, отгороженная от товарного склада, походила на выставочное помещение.
Приемная, где работал его помощник, отличалась солидностью и элегантностью. В кабинете управляющего висело несколько неплохих картин, писанных маслом. Среди них были и такие, что принадлежали кисти известных живописцев. Полы устилали пушистые восточные ковры. Письменный стол в стиле Людовика XIV просто поражал своей изысканностью.
- Александр! - сказал Луи Мутон, поднимаясь им навстречу и тепло улыбаясь. Он пожал руку Алекса. - Какая неожиданная радость!
- Луи, это мадемуазель Сен-Клер.
- Я в восторге. - Мутон поцеловал ей руку, затянутую в белую перчатку.
Это был человек среднего роста, по-своему привлекательный, с прямым аристократическим носом, прекрасными зубами и светло-каштановыми волосами, уже начинающий лысеть. Правда, чувствовалось, что он склонен к высокомерию.