Только вот огонь этот вызван был желанием жить и к его персоне отношения никакого не имел, но о таких банальностях Сулейман предпочитал не задумываться.
В его мыслях Хюррем, обнаженная и покорная, раскинулась перед ним на зеленых шелковых простынях, ожидая, когда до нее снизойдет ее Господин и Повелитель…
Если бы сама "Хюррем" услышала мысли султана - смеялась бы до колик. Но она навыками телепатии, к сожалению, не владела.
***
Сна не было ни в одном глазу, хотя усталость уже накопилась. Но прежде чем отправится на заслуженный отдых, мне было необходимо добраться до одного человека в этом дворце и душевно с ним побеседовать. А вот как это сделать…
Выглянув в плотно зарешеченное окошко, от идеи спуститься по простыням я с содроганием отказалась. Через дверь от меня сладко хрюкает во сне Сулейман, мимо которого явно не проберешься. Еще и стражники за дверью.
Нарезая круги по выделенным мне покоям, я судорожно размышляла, пока взгляд мой не остановился на странной, ни к месту расположенной занавеске на стене.
Занавески. На стенах. Занавески…
Сперва я решила, что это местный дизайнерский изыск, и отмахнулся от подозрений, но затем все-таки решила проверить свои домыслы. И неожиданно обнаружила за занавеской дверь. Запертую.
-Где наша не пропадала…- прошептала я, доставая шпильку из прически. С замком мы сражались часа полтора, под конец я уже хотела отгрызть его зубами, но тут внутри что-то глухо щелкнуло, и дверь открылась.
Победа!
Дверь вела в покои…Ха-ха! И далеко ходить не надо.
Тихонечко притворив за собой дверь в покои, я подошла к кровати, на которой раскинулся обнаженный мужчина с…
Мгм…
Мда-а…
А фигура-то ничего, надо признать.
Одеялом бы прикрылся, что ли, а то лежит тут, смущает целомудренную меня своим видом.
Но вид, надо признать, занимательный…
Присев на краешек кровати, я деликатно потрясла спящего за плечо.
-Хюррем?! - в ужасе воззрился на меня проснувшийся грек. - Что тебе тут нужно?! Как ты сюда попала?! Вы что, сговорились?!
-Молчи уже, крикун, - тихо посоветовала я ему на ушко. –Поговорить мне с тобой надо. А ты что подумал?
Ибрагим внимательно посмотрел на мое неглиже и задумчиво хмыкнул. Видимо, не верилось мачо средневековому, что я к нему ради пятиминутной беседы заглянула.
-Красивое платье, хатун…-неожиданно заметил он, проведя рукой по моему плечу. Я отшатнулась в легком ужасе. –Извини. Я не буду тебя трогать. Но находиться здесь тебе небезопасно.
-Я в курсе. Поэтому времени у нас в обрез, - обрубила я грека и поплотнее запахнулась в халат. А то его хищный взгляд меня как-то начал настораживать. Слишком хорошо я знаю эти взгляды, мне-то, в отличие от Роксоланы, уже давно не пятнадцать и не шестнадцать лет!
Но до чего горяч, сволочь. Попробуй тут удержись от соблазна.
Примечание к части Посвящается всем фикрайтерам группы ВК "Кёсем.Фанфики по ВВ" за вдохновение, подаренное их произведениями:) Глава 13. В которой Хюррем попадает на свинг-пати и пытается вспомнить, что у нее было с Ибрагимом
Глава 13.
Открыв глаза, я ужаснулась. Рядом лежал и сонно посапывал Хранитель Покоев - обнаженный и прекрасный. Рядом с широким, почти султанским ложем, валялось мое платье.
Я осторожно приподнялась на локтях и огляделась. За окном еще было темно, да и шума во дворце никто не поднял - стало быть, меня не ищут. Но как я могла?!
О чем я думала?!
И почему так раскалывается голова… Я ничего не помню…
В ужасе я подхватилась с кровати, ухитрившись каким-то чудом не разбудить Ибрагима, и накинула слегка порванное платьице. Юркой змейкой скользнула к потайной двери между нашими покоями и постаралась надежно ее запереть.
В моих покоях было тихо и темно. Огромные свечи, заменявшие здесь энергосберегающие лампы нашего века, уже давно потухли. Я в изнеможении стянула с себя платье и рухнула в кровать, все еще пребывая в полнейшей прострации.
Что же произошло в покоях Ибрагима?!
Но в памяти была откровенная черная дыра, которую никак не удавалось заполнить образами или воспоминаниями. Да что ж такое. Вроде бы потерей памяти никогда не страдала, амнезия в перечне моих многочисленных болячек точно не значится. И на тебе, пожалуйста.
Осторожно приподнявшись, оглядела себя. Бедра были чистыми, без признаков насилия, укусов и компрометирующих царапин. Кровавых потеков, которые должны были быть после нарушения девственности, тоже не наблюдалось. Ничего не болело, не ныло и не тянуло, смазки (пардон!) и следов мужского семени так же не было. Либо он меня чистенько помыл после, либо… он меня не трогал.
Но что же тогда произошло?!
Дверь в мои покои неожиданно распахнулась, и на пороге показалась…
Ого-го!
-Русская рабыня, - покривив губы, позвала меня Махидевран Султан. - Султан ждет тебя на ложе.
Я забыла добавить, что Махи была абсолютно обнаженной?!
Мои глаза медленно вылезали из орбит. Слов я тоже никаких найти не могла. Все кончились. Это еще что за свинг-пати по-османски?!
-Хюррем! - донесся до меня зычный голос Сулика из покоев. –Иди же!
С трудом поднялась и на негнущихся ногах поплелась следом за Махидевран. Султан, одетый и спокойный, сидел в своем любимом кресле за столом. Одетый?
События развивались как-то совершенно не по плану.
-Я хочу, чтобы вы любили друг друга у меня на глазах! - деспотично приказал он. Наши с Махи глаза стали одинаково круглыми. - Валидэ сказала, что Хюррем пока нельзя трогать, она не проверена (Вот коза старая! Вилы ей в бочину!), а Махидевран…
-Мой Повелитель, - проскрипела баш-кадина, - сегодня уже оросил мою жемчужину любви своим божественным нектаром.
Как я не загнулась на месте от хохота - я не знаю. Мигом забыто было все, кроме этого перла!
Ж-жемчужину, мать ее! НЕКТАРОМ!!! БОЖЕСТВЕННЫМ!! Ну у Сулика и самомнение, как я погляжу…
-И поэтому, чтобы не огорчать и не обделять тебя, Хюррем, я наслажусь вами, а вы - друг другом.
С этими словами он откинулся на спинку и потянулся губами к мундштуку кальяна. О как.
Запашок, висевший в воздухе, был приторно-сладким и почему-то знакомым. Так пахло обычно в самых разудалых ночных клубах, которые я наскоками посещала в бытность свою in Moscow.
О как. Да султанчик тут плюшками балуется…
То бишь гашиком. Или анашой.
-Сулейман…- ласковой обнаженной кошечкой притерлась я к нему, не обращая внимания на возмущенное сопение Махидевран. –Дай курнуть?
И нежно, эротично вытянула у него мундштук кальяна из пальцев.
Пару затяжек. Иначе этого бреда я просто не переживу.
-Что за самосад ты куришь? - раскашлявшись, отдала я ему кальян. Султан ничего не понял и нежно спихнул меня с колен, навстречу рычащей отнюдь не от страсти Махи.
Маха. Обнаженная Маха.
Просто Маха. Очень приятно, Маха. Нет, ей определенно идет так зваться…
С этими словами я дурацки хихикнула и отправилась в глубокий обморок.
Хе-хе, Сулик, ты же не в курсе, что у меня полная и абсолютная непереносимость любых наркотических веществ! А вот на тебе, каской!
С этими коварными мыслями сознание окончательно меня покинуло.
…И я проснулась. В своей постели в выделенных мне покоях. Рядом сидел обеспокоенный Сулейман.
-Что тебе снилось, Хюррем? Ты так кричала… Потом смеялась…И снова кричала. И говорила про какой-то "самосад".
Я хихикнула, но пересказывать сюжет своего сна наотрез отказалась. Это ж надо было такому пригрезиться. Надеюсь, что сон - не пророческий!
Глава 14, в которой очень много нежданчиков
Москва. Наши дни.
Я - Александра. Роксолана. Преданная своей Родине и своему народу. Я - Александра, потерявшая своих мать и отца в жестокой сече, устроенной напавшими на родную деревню татарами. Своими глазами видевшая гибель возлюбленного, сестры, теток и дядьев, собравшихся отпраздновать мою свадьбу с Лукой.
Меня захватили в плен, сочтя красивой и пригодной для служения крымским господам. Неверные любили таких, как я - целомудренных невест, еще не знавших мужского тела.
Я - Александра…
Наш корабль, полный русинок-невольниц, плыл в далекий Стамбул, где нас ждал гарем старого Повелителя турок-осман, Селима Явуза, но по пути мы узнали, что он отправился в ад, и на его место пришел молодой сын.
Это вселило в меня надежду.
Пока длилось плавание, мы с девушками дурачились и хихикали, когда нас не видели грозные стражи, в остальное же время я или пела жалобным голосом песни на родном языке, или плакала. Лука всегда говорил, что я настоящая красавица, когда плачу.
Лука… Сердце сжимается от боли, а душа стонет, просит помощи и защиты у Господа, Отца Небесного.