От всего этого меня даже пот прошиб. Я продолжал сидеть в машине, руки у меня дрожали. Нельзя допустить, чтобы подобные вещи повторялись. Необходимо себя контролировать. Было только шесть утра. Вита с мальчиками и наши гости - будь они неладны! - спокойно спят в доме, а Роджер, Изольда и Бодруган уже более шестисот лет как мертвы. Я снова в своем двадцатом веке…
Я вошел через черный ход и подальше запрятал флягу. За окнами стоял день, но в доме еще царило полное безмолвие. Я прокрался на кухню и включил электрический чайник, чтобы приготовить чаю. Дымящаяся чашка чая - как раз то, что требовалось. Вскоре чайник негромко заурчал, и я почему-то сразу успокоился, уселся за стол и только тогда вспомнил, как много мы все выпили накануне вечером. На кухне еще чувствовался запах омара, которого мы ели, и я встал, чтобы открыть окно.
Я допивал вторую чашку чая, когда услышал, как заскрипели лестничные ступеньки. Я уже был готов броситься в подвал подальше ото всех, чтобы меня никто не трогал - хотелось остаться незамеченным, perdu, как говорят французы, но тут дверь распахнулась, и в кухню вошел Билл.
- Привет, - сказал он, смущенно улыбаясь. - Две умные головы озабочены одним и тем же. Я проснулся - мне показалось, машина подъехала - и вдруг почувствовал, что умираю от жажды. Ты что пьешь? Чай?
- Да, - сказал я. - Выпей и ты чашечку. Диана проснулась?
- Нет, - ответил он. - Насколько я знаю свою жену, она еще не скоро продерет глаза после вчерашнего. Мы все здорово накачались, да? Надеюсь, ты на меня не в обиде?
- Нет, вовсе нет, - успокоил я его.
Я налил ему чашку чая, и он уселся за стол. Вид у него был довольно помятый, а бледно-розовая пижама совсем не шла к землистому цвету его лица.
- Ты одет, - отметил он. - Давно встал?
- Да, - ответил я. - Мне не спалось, и я решил прогуляться.
- Значит, это твою машину я слышал?
- Наверное.
От чая мне в целом становилось лучше, но на лбу выступила испарина. Я чувствовал, как у меня по лицу струится пот.
- Ты неважно выглядишь, - критически заметил он. - С тобой все в порядке?
Я вынул из кармана носовой платок и вытер им лоб. Снова учащенно забилось сердце - должно быть, чай подействовал.
- Так случилось… - медленно произнес я, слыша как бы со стороны свой голос, с трудом выговаривающий слова, словно в чашке был не чай, а приличная доза алкоголя, которая на время вышибла меня из равновесия. - Так случилось, что я оказался невольным свидетелем ужасного преступления, и это не выходит у меня из головы.
Он поставил чашку и вытаращил глаза.
- Что-что?
- Мне захотелось подышать свежим воздухом, - начал я торопливо, - и тогда я отправился на машине в одно хорошо известное мне место, примерно в трех милях отсюда, неподалеку от морского рукава, и увидел там, как село на мель одно судно. Был ужасный шторм - и парень, что находился на борту судна со своей командой, был вынужден спустить на воду шлюпку. Они благополучно добрались до противоположного берега, но тут случился весь этот ужас…
Я налил себе еще чаю; руки у меня дрожали.
- Эти бандиты, - сказал я, - эти головорезы на том берегу… У парня с судна не было ни малейшего шанса спастись. Они не стали пускать в ход ножи или что-нибудь еще, они просто сунули его головой под воду и держали, пока он не захлебнулся.
- Боже мой! - воскликнул Билл. - Боже, какой ужас! Ты уверен?
- Да. Я сам все видел. Видел, как его утопили, беднягу…
Я встал из-за стола и принялся шагать взад и вперед по кухне.
- Что ты собираешься предпринять? - спросил он. - Может, лучше позвонить в полицию?
- В полицию? - переспросил я. - Полиции тут делать нечего. Я вот думаю о сыне этого бедолаги. Он ведь болен, и кто-то должен будет рассказать обо всем ему и другим родственникам.
- Но, черт возьми, Дик! Это же твой долг - известить полицию. Я понимаю, тебе неохота впутываться в эту историю, но ведь речь идет об убийстве, разве не так? И ты говоришь, что знаешь парня, которого утопили, и его сына?
Я уставился на него, отодвинул в сторону свою чашку с чаем. Случилось. Боже милостивый, опять! Снова эта путаница. Смешение двух миров… Меня прошиб пот, на этот раз с головы до ног.
- Нет, не совсем так, - сказал я. - Я не знаком с ним лично. Мне случалось видеть его издали, он держит яхту на том берегу залива. До меня доходили разные слухи о его семье. Ты прав, у меня нет желания быть замешанным в это дело. К тому же, я не единственный свидетель. Там был еще один человек, и он все видел. Я уверен, что он доложит кому следует, возможно, уже доложил.
- Ты с ним говорил? - спросил Билл.
- Нет, - ответил я. - Нет, он меня не видел.
- Прямо не знаю… - проговорил Билл. - Я по-прежнему считаю, что ты должен позвонить в полицию. Хочешь, я сам позвоню?
- Нет, ни в коем случае. И еще - Диане и Вите об этом ни слова. Обещай мне, Билл.
Он выглядел крайне обеспокоенным.
- Да, я понимаю, - сказал он. - Зачем их расстраивать. Хватит того, что тебе самому пришлось пережить такой ужас.
- Со мной все в порядке, - успокоил я его. - Все в полном порядке.
Я снова уселся за кухонный стол.
- Может, еще чайку? - предложил Билл.
- Нет, спасибо, - ответил я, - не хочется.
- Все это только лишний раз доказывает, что я прав. Сколько можно говорить: число преступлений неуклонно растет во всех цивилизованных странах. И власти должны, наконец, что-то предпринять, чтобы овладеть ситуацией! Кто бы мог подумать, что такое может произойти здесь, в корнуоллской глуши? Говоришь, банда головорезов? У тебя есть какие-нибудь соображения, кто они и откуда? Кто-то из местных?
Я покачал головой.
- Нет, - сказал я. - Не думаю. И вообще, нет у меня никаких соображений.
- Ты и в самом деле уверен, что тот, другой, все видел и заявил в полицию?
- Да, я заметил, как он побежал на ближайшую ферму. У них наверняка есть телефон.
- Дай Бог, чтобы ты оказался прав, - сказал он.
Какое-то время мы сидели, не говоря ни слова. Он непрестанно вздыхал и качал головой.
- Представляю, чего ты натерпелся. Чертовски неприятная история.
Я сунул руки в карманы пиджака, чтобы он не заметил, как они дрожат.
- Послушай, Билл. Я поднимусь в спальню, прилягу. И лучше если ни Вита, ни Диана не будут знать, что я вообще выходил из дому. Пусть это останется между нами. Все равно уже ничего не поделаешь. Так что забудь об этом.
- Хорошо, я ничего не скажу. Но я не смогу забыть того, что ты мне рассказал. И я буду следить за сообщениями по радио и в печати. Кстати, мы должны сразу же после завтрака уехать, иначе нам не успеть на рейс из Эксетера. Ничего, что я тебя бросаю?
- Конечно, - сказал я. - Жаль только, что я испортил тебе утро.
- Дорогой Дик, это мне жаль, я очень переживаю за тебя. Ну ладно, сейчас я вернусь в спальню и попытаюсь еще немного поспать. И ты тоже ложись, и знаешь, не надо вставать, чтобы попрощаться с нами. Потом можешь сослаться на похмелье. - Он улыбнулся и протянул мне руку. - Мы провели вчера восхитительный день, - сказал он, - громадное спасибо тебе за все. Надеюсь, больше не произойдет ничего такого, что могло бы омрачить ваш отпуск. Я напишу вам из Ирландии.
- Спасибо, Билл, - сказал я. - Большое спасибо.
Я поднялся наверх, разделся в гардеробной, затем минут пять стоял над унитазом - меня рвало. Очевидно, я разбудил Виту. Из спальни донесся ее голос:
- Это ты? - спросила она. - Что с тобой?
- Не надо мне было мешать мускат с виски, - сказал я. - Извини, меня валит с ног. Я прилягу здесь на тахте. Спи, еще только полседьмого.
Я закрыл дверь гардеробной и рухнул на тахту. Я окончательно вернулся в нынешний мир, но одному Богу известно, надолго ли. Было ясно: как только Билл и Диана уедут, я должен немедленно связаться с Магнусом.
Подсознательное и вправду занятная штука. Я был всерьез обеспокоен полной путаницей в голове - ведь из-за этого я чуть было не выболтал Биллу всю подноготную о самом эксперименте. Однако стоило мне лечь и закрыть глаза, как я тут же погрузился в сон, и снилось мне что-то очень странное - совсем не Бодруган и его страшный конец, а крикетный матч в Стоунихерсте, когда один игрок, получив удар мячом по голове, спустя сутки умер от кровоизлияния в мозг. Я не вспоминал об этом происшествии по меньшей мере лет двадцать пять.
Я проснулся в начале десятого, с ясной, свежей головой, но с отвратительным ощущением похмелья; мой правый глаз еще больше налился кровью. Я принял ванну, побрился; за стеной слышался шум - наши гости готовились к отъезду. Я подождал, пока Билл и Диана спустятся на первый этаж, затем набрал номер Магнуса. Неудача. Его не оказалось дома. Тогда позвонил его секретарше, в университет, и попросил ее передать Магнусу, что мне хотелось бы срочно с ним поговорить, но пусть он не перезванивает, лучше я сам с ним свяжусь. Затем я высунулся в окно, выходившее во внутренний дворик, и крикнул Тедди, чтобы он принес мне чашку кофе. Я решил появиться в холле и пожелать нашим гостям счастливого пути ровно за пять минут до их отъезда, и ни минутой раньше.
- Что у тебя с глазом? С кровати упал? - спросил мой старший пасынок, когда принес мне кофе.
- Нет, - ответил я, - наверно, продуло в понедельник.
- И поднялся ты рано, - сказал он. - Я слышал, как ты разговаривал на кухне с Биллом.
- Да, захотелось выпить чаю. Вчера вечером мы с ним немного перебрали.