Мы свернули направо, прямо на проезд к Килмарту.
- Смотрите-ка, не один вы тут ранняя пташка, - сказал он, когда показался дом. - Одно из двух: либо миссис Коллинз приехала так рано из Полкерриса, либо у вас гости.
Я увидел бьюик с открытым багажником, до верха набитым вещами. Сигнал гудел без перерыва, и два мальчика, держа над головой плащи, бежали через сад по ступенькам к дому.
Я не мог поверить своим глазам, но вскоре с тоской понял неотвратимость судьбы.
- Это не миссис Коллинз, - сказал я, - это моя жена и дети. Они приехали из Лондона - вероятно, всю ночь провели в пути.
Глава десятая
Проехать к черному ходу мимо гаража было невозможно. Почтальон, улыбаясь во весь рот, остановил машину и открыл мне дверцу, к тому же дети меня все равно уже увидели и махали мне руками.
- Спасибо, что подвезли, - сказал я ему, - правда, я не совсем готов к торжественному приему.
Я взял письмо, которое он мне протянул, пошел навстречу своей судьбе.
- Хай, Дик! - закричали мальчики, сбегая по ступенькам. - Мы тебе звонили, звонили, а ты все не отвечал. Мама ужасно сердится.
- И я тоже. Я вас не ждал сегодня.
- Это сюрприз, - сказал Тедди. - Мама думала, что так будет интереснее. Микки спал на заднем сиденье всю дорогу, а я нет. Я был штурманом.
Машина перестала сигналить. Из бьюика вылезла Вита, одетая, как всегда, безукоризненно - хоть сейчас на Лонг-Айленд. У нее была новая прическа: то ли завивка помельче, то ли еще что-то - в общем неплохо, правда, лицо из-за этого казалось полнее.
Лучшая форма защиты - нападение, решил я. Ну что ж, приступим.
- Ей-богу, - начал я. - Надо же предупреждать!
- Я не виновата, - сказала она. - Это все мальчики - просто извели меня. Во всем вини их.
Мы поцеловались, а затем, отстранившись немного, стали настороженно разглядывать друг друга, точно боксеры на ринге, выбирающие удобный момент, чтобы нанести обманный удар.
- И сколько же времени вы здесь торчите? - спросил я.
- Почти полчаса. Обошли все кругом, но так и не смогли попасть в дом. Мальчики уже отчаялись дозвониться и даже пробовали бросать в окно комки земли. А в чем дело? Ты промок до нитки.
- Просто я очень рано проснулся и пошел прогуляться, - сказал я.
- Что? В такой дождь? Ты, наверное, спятил. Да ты посмотри на себя: брюки порваны, на пиджаке дыра. - Она схватила меня за руку, а мальчики подбежали к нам и стояли, вытаращив глаза. Вита засмеялась. - Откуда это ты в таком виде? - спросила она.
Я отстранился от нее.
- Послушай, - сказал я, - давай лучше разгружать вещи. Но здесь не место: парадная дверь заперта. Садись в машину, надо объехать вокруг - к черному ходу.
Мы с мальчиками пошли вперед, а она следовала за нами в машине. Когда мы подошли к черному ходу, я вдруг вспомнил, что дверь закрыта изнутри: я ведь выходил из дома через дворик-патио.
- Подожди здесь, - сказал я, - сейчас открою дверь.
Вместе с мальчиками, которые неотступно следовали за мной, я обошел вокруг и проник во двор. Дверь в котельную была распахнута настежь - через нее, видимо, я и вышел, следуя за Роджером и остальными заговорщиками. Я все время уговаривал себя не волноваться и, главное, ничего не путать. Если в голове начнется путаница со временем, я пропал.
- Какой старый, смешной двор! А что в нем делают? - спросил Микки.
- Сидят и загорают, - ответил я. - Когда солнце выглянет.
- На месте профессора Лейна я бы устроил здесь бассейн, - сказал Тедди.
Они потопали за мной в дом, и через старую кухню мы вышли к черному ходу. Я отпер дверь. Вита уже нетерпеливо ждала снаружи.
- Входи, не стой под дождем, - сказал я. - А мы с мальчиками пока перетащим вещи.
- Сначала покажи дом, - произнесла она мрачно. - Вещи подождут. Я хочу сама все осмотреть. Только не говори, что вот это - кухня.
- Конечно, нет, - сказал я. - Когда-то здесь в подвале была кухня, но ею давно уже не пользуются.
Все дело в том, что я не собирался показывать им дом с этой стороны. Начало было явно неудачным. Если бы они приехали в понедельник, все было бы в полном порядке: я встречал бы их на крыльце у главного входа, шторы были бы раздвинуты, окна открыты. Но неугомонные мальчишки уже мчались по лестнице наверх.
- А где наша комната? - кричали они. - Где мы будем спать?
О Боже, молил я, дай мне терпения. Я повергнулся к Вите, с улыбкой наблюдавшей за мной.
- Извини, дорогая, - начал я, - но, честно говоря…
- Честно говоря - что? - спросила она. - Я сгораю от любопытства не меньше их. Что ты так нервничаешь?
Она еще спрашивает! Я вдруг совершенно бессознательно подумал, что Роджер, если бы он показывал Изольде Карминоу какую-нибудь усадьбу, справился бы с этим намного лучше, чем я сейчас.
- Нет, ничего, - сказал я, - пошли…
Первое, что заметила Вита, войдя в настоящую кухню, это остатки моего ужина. На углу стола стояла грязная сковорода, на тарелке недоеденная яичница с колбасой. Везде горел свет.
- О Господи! - воскликнула она. - Ты сам себе готовил завтрак перед тем как отправиться на прогулку? Это что-то новенькое.
- Я хотел есть, - сказал я. - Не обращай внимания на беспорядок. Миссис Коллинз все уберет. Идем дальше.
Я быстро прошел вперед и повел ее в музыкальный салон - там раздвинул шторы, поднял жалюзи, - затем через холл, в малую столовую, оттуда - в библиотеку. Но piece de resistànce - вид на залив из окна - мне показать не удалось: все было скрыто завесой моросящего дождя.
- В хорошую погоду все выглядит гораздо лучше, - заверил я.
- Здесь очень мило, - сказала Вита. - Не думала, что у твоего профессора такой хороший вкус. Правда, было бы лучше, если бы диван стоял у стены, а на том, что у окна, лежали бы подушечки. Но это легко исправить.
- Ну вот, на первом этаже - все, - сказал я. - Пошли наверх.
Я чувствовал себя словно агент по недвижимости, который изо всех сил старается всучить съемщикам малопригодное жилье. Мальчики уже взбежали вверх по лестнице и перекликались друг с другом, проносясь через комнаты. Мы с Витой поднялись следом. Все в этом доме уже изменилось! Тишина и покой покинули его. Не осталось ничего от того, что связывало меня с Магнусом; с его родителями - в не столь уж давние времена моего студенчества - и с Роджером Килмертом шесть столетий назад. Теперь так будет всегда.
Экскурсия по второму этажу завершилась, и началась работа по выгрузке многочисленного багажа. Было уже почти половина девятого, когда наконец мы закончили, и на велосипеде подъехала миссис Коллинз. Сердечно поприветствовав Виту и мальчиков, она приступила к своим обязанностям. Все удалились в кухню. Я пошел наверх и налил воды в ванну: сейчас бы лечь и утопиться!
Приблизительно через полчаса в спальню вошла Вита.
- Ее сам Бог послал, не иначе, - сказала она. - Мне ничего не придется делать: она превосходно со всем справляется. И возраст подходящий - ей, вероятно, не меньше шестидесяти. Наконец я могу вздохнуть свободно.
- Вздохнуть свободно? Ты о чем? - спросил я из ванной.
- Когда ты так упорно пытался удержать нас в Лондоне, я уже вообразила нечто юное и кокетливое, - сказала она и вошла в ванную, как раз когда я вытирался. - Я ни на йоту не верю твоему профессору, но по крайней мере теперь мне ясно, что дело не в прислуге. Ну а сейчас, когда ты такой чистый, можешь еще разок поцеловать меня, а потом наполни мне ванну. Я чуть жива - семь часов за рулем!
Я и сам, но в другом смысле, был мертв для того мира, в котором жила она. Да, я мог механически двигаться и слышал, будто сквозь сон, как она сняла с себя одежду, бросила ее на кровать, надела халат, расставила на туалетном столике все свои кремы и лосьоны - и попутно болтала без умолку: о дороге, о том, как она провела день в Лондоне и какие события происходили в Нью-Йорке, о делах ее брата, и о многом другом, что и составляло, в сущности, ее жизнь, нашу жизнь. Но ко мне все это не имело никакого отношения. Что-то вроде музыкального фона, если тихонько включить радио. Я хотел вернуть ощущение прошедшей ночи: кромешная тьма, ветер с долины, шум прибоя под горой, где стоял дом Полпи, глаза Изольды, когда она смотрела на Бодругана из окна экипажа…
- …но даже если они все-таки сольются в одну компанию, то, во-первых, это произойдет не раньше осени и, во-вторых, никак не повлияет на твою работу.
- Да, конечно.
Я отвечал машинально - просто реагировал на интонации ее голоса. Но внезапно она обернулась: на лице у нее была маска из крема, на голове - тюрбан.
- Ты меня совсем не слушаешь! - сказала она.
Ее тон заставил меня сосредоточиться.
- Почему? - возразил я.
- Хорошо, тогда о чем я только что говорила? - с вызовом спросила она.
Я вынимал из шкафа в спальне свои вещи, чтобы освободить место для ее тряпок.
- Ты что-то говорила о фирме твоего брата, - ответил я, - о слиянии компаний. Извини, дорогая, я сейчас уйду и не буду тебе больше мешать.
Она выхватила из моих рук вешалку, на которой висел мой лучший летний костюм, и швырнула ее на пол.
- Я вовсе не хочу, чтобы ты уходил! - крикнула она, и ее голос достиг той тональности, которой я так боялся. - Я хочу, чтобы ты был здесь и внимательно меня слушал, а не стоял как истукан. Что с тобой происходит? У меня такое ощущение, будто я разговариваю с пришельцем, из другого мира.