Я попыталась перестать идти на поводу у боли и подчинить свое тело разумом, направив все свое внимание на звуки трения своих кожаных оков на запястьях о столб кровати. На свое дыхание. На то, как тепло моего тела согревало железный столб, в который я уже упиралась спиной. Я пыталась найти кусочек мира, который вознес бы меня над этой болью, над этими страданиями. Точно так же, как это было, когда он шлепал меня - но на сей раз освобождающего разум и тело волшебства не происходило.
Казалось, что с каждым сделанным вдохом, мои путы натягивались все сильнее. Я начала плакать. Сначала тихо, потом это перешло в громкие, завывающие стоны. Мой желудок скрутило и до меня вдруг дошло, почему он не вставил мне в рот кляп... на меня накатила тошнота. Я изо всех сил пыталась выровнять дыхание и отвлечься на другие успокаивающие мысли, что позволило бы держать мои желудочные спазмы в узде. Например, подумать об истории своей жизни.
По ложбинке между грудей начали стекать капельки пота, собираясь в пупке. Ощущение того, что я вся была покрыта липким потом, жутко действовало мне на нервы. Мои волосы липли к лицу, спине и плечам. Это просто сводило с ума. Я бесконечно дрожала от бессилия, а каждая мышца превратилась в расплавленную боль.
А потом, я услышала то, что ожидала услышать меньше всего.
На секунду я отбросила эту мысль, посчитав ее плодом своего измученного воображения. В прошлом, я сбилась со счету, как часто мне доводилось просыпаться с мыслями о том, что я что-то слышала. В такие моменты, я воображала, фантазировала.
Перестав шевелиться, я сконцентрировалась на окружающих меня звуках. Не имея возможности навострить свой слух, я не могла точно определить источник этого шума. Он был повсюду. Задержав свое и без того неглубокое дыхание, я пыталась не позволить ему отвлечь меня от поиска.
Я услышала это снова. Это, определенно, была женщина. Она плакала? Нет, тут было что-то другое. Это были крики - да, и некоторые из них напоминали крики от боли, но они накатывали волной какого-то более примитивного звучания.
На моей перегретой коже выступили бусинки пота, которые, собираясь в большие капли, скатывались вниз по контурам моего тела. Я напряженно вслушивалась, но старалась не чувствовать.
Прислушавшись сильнее, я отчетливо уловила громкий повторяющийся стук какого-то неподвижного предмета, о стену или о какую-то другую твердую поверхность. Я застыла. Быстро вдохнув и выдохнув, я попыталась разобраться во всем, что меня окружало.
Кто-то занимался сексом. Это был... Калеб? С ней, с кричащей женщиной?
Задавая себе этот вопрос, я уже знала на него ответ. Ну конечно. Это Калеб занимался сексом. Сукин. Сын.
Меня бросило в жар. Я не могла дышать. Я не могла кричать. Но ко мне вернулись эмоции.
Он привязал меня - голую- к столбу кровати. Страдать. А сам, где-то в этот же доме трахал какую-то шлюхудо потери пульса, и не думал ни обо мне, ни о той боли, которую я испытывала по его вине. Ему. Просто. Было. Плевать.
По моим щекам потекли горячие слезы. Умываясь ими, я не могла не задаться вопросом, был ли он добр к ней. Зарывался ли он лицом между ее ног, как делал это со мной? Эта мысль разбудила во мне странные чувства.
Никогда раньше я не испытывала оргазма. Никогда. Но Калеб выжал его из меня. Что это могло значить?
Я запаниковала, лихорадочно пытаясь собрать все свои оставшиеся силы, и потянулась, чтобы освободиться... но ничего не вышло. Крики этой женщины стали громче и глубже. И что интересно, пока я внимательно прислушивалась к ней, ее стоны чередовались с мягким, тихим мурлыканьем и громкими, пронзительными визгами. Тихо, затем громко - и так без остановки.
На мгновение я забыла о боли, парализованная голосом этой женщины. Чем внимательнее я вслушивалась, тем больше мне казалось, что я была в состоянии их различить. Кажется, она получала удовольствие.
Внезапно, в этом шуме наслаждения стали примешиваться плохо различимые, низкие, тяжелые стоны. Я вспомнила эти звуки - я слышала их, когда Калеб ласкал меня своим языком.
От этого воспоминания по всему моему телу разнесся жар, принося с собой еще больше пота, головокружения и слез. К ним так же добавился стыд и удовольствие, но я не переставала думать об этом ни на секунду. Я закрыла глаза. Блять, ну почему я не могла просто взять и потерять сознание?
Его стоны стали другими - более агрессивными и затрудненными, словно он был бегуном, пытающийся добежать до финиша. Стиснув зубы, я, по неизвестным мне причинам, дернулась вперед. Мои плечи горели, а все мои отчаянные попытки освободиться так и оставались безрезультатными.
Женщина снова издала какие-то хриплые, скрипучие звуки, которые, казалось, шли откуда-то из глубины ее горла. Она что-то выкрикивала. Мне стало интересно, могло ли это быть его имя.
Почему-то, эта мысль меня хорошенько рассердила. Я стояла здесь, в этой темной комнате, привязанная к долбанному прикроватному столбу, пока какая-то другая женщина выкрикивала его имя. И не было никакого сомнения в том, что именно в этот момент она испытывала сильнейший оргазм. В то время как я, должна была называть его Хозяином, и мне не разрешалось произносить его имени, даже когда я кончала - не то, чтобы я стала его выкрикивать - но все же.
Она снова закричала, и на этот раз я не смогла сдержаться, чтобы не взвыть с его именем на губах, но не в экстазе, как она, а в агонии. Никогда раньше мне не доводилось произносить его имени вслух, и осознала я это только сейчас. С тех пор, как я здесь оказалась, я думала об этом каждый день. В моей голове он всегда был Калебом, но я никогда не позволяла этому имени соскользнуть со своего языка. Я снова повторила имя, отваживаясь произнести его чуть громче, желая всем сердцем, превзойти свою конкурентку.
Между ног возникла новая для меня боль - тяжелая, теплая и влажная. Я сжала их вместе.
- Калеб. - простонала я.
- Калеб! - выкрикнула она.
Я снова толкнулась вперед в своих оковах, не обращая внимания на боль во всем теле, на жжение в ногах, на все, что хоть как-то отвлекало меня от подслушивания. Я слышала его.
- Калеб...
Я рванула вперед.
Он часто дышал - низко и тяжело. Его дыхание становилось все быстрее, в то время как непонятные стоны женщины стали протяжными и какими-то чужеродными.
Внутри меня зародилось чувство паники. Меня прошиб пот. Гребаный пот прилипал ко мне, раздражал и доводил меня до крайней степени безумства, которого я никогда не испытывала. Если бы я знала, что эта затея увенчается успехом, я бы перегрызла свои руки, словно дикий койот, только бы освободиться.
- Освободи меня! - кричала я.
- Освободи меня!
Жалобно плача и тяжело дыша, я втягивала в себя воздух так часто и быстро, как только могла. Я шептала его имя. Мои мышцы сводило судорогой. Мои крики смешались с ее, с его, соединяя нас вместе в симфонию удовольствия и боли. Услышав ее пронзительный пик наслаждения, который едва перекрыл мой собственный истошный крик отчаяния, я потеряла сознание. Наконец-то.
Я не знаю, как долго я оставалась там, уязвимой, в подвешенном состоянии, и пропавшей для всего мира. Я помню только, как проснулась от ощущения теплого и крепкого груза, накрывшего мои бедра. Я даже не испугалась. Мои волосы были мокрыми, но чистыми, и пахли знакомым ароматом лаванды.
Сильные руки прижали мои плечи к мягкой кровати, оказавшейся подо мной, и, не имея сил сдержаться, я одновременно застонала от облегчения и захныкала от воспоминаний о боли. Я знала, что это были его руки, и независимо от того, кто прикоснется ко мне в будущем, я всегда узнаю его руки. Единственное, что я не знала - это как мне на них реагировать.
Своими большими пальцами он нажал по обеим сторонам от моего позвоночника, между плечами, и провел ими к основанию моей шеи. Пробравшись пальцами в мои влажные волосы, он осторожно потянул их на себя. От чего, кожу моей головы стало покалывать, за ней последовало и все мое обмякшее тело.
Я чувствовала, что должна что-то сказать, что-то сделать. Выругаться на него, ударить, расцарапать ему лицо, накричать, сделать что-нибудь жестокое, чтобы причинить емуневообразимую боль, но его руки ощущались так хорошо, и мое больное тело так сильно в них нуждалось. Кроме того, мне в любом случае, никогда не справиться с ним.
Его большие ладони прижались к моим плечам. Я протяжно выдохнула. Нет. Не буду ему сопротивляться. Потом, ну просто ничего не могла с собой поделать, я все-таки спросила, - Почему ты это делаешь? Почему я?
Он резко вдохнул, затем выдохнул. Не переставая массажировать меня, он не стал притворяться, что не понимал, о чем я спрашивала.
- А почему не ты, Котенок? Ты бы выбрала кого-нибудь другого, чтобы занять твое место?
Нежные прикосновения стали грубее.
- Если бы я согласился отпустить тебя в обмен на другую девушку, это было бы лучше?
Я хотела крикнуть ДА.
Тишина. Только его руки, разминающие мое тело.
- Что со мной будет? - тихо спросила я, почти надеясь, что он ничего не услышал.
Я не была уверена, что хотела знать ответ. Поначалу он ничего не говорил, но потом произнес:
- Все, что я захочу.
Прежде чем я снова смогла заговорить, его пальцы опять зарылись в мои волосы и начали творить чудеса. Только на этот раз он осторожно наклонил мою голову, водя своим большим пальцем по изгибу за ухом. Мой рот тут же расслабился. Закрыв глаза, я потонула в мириадах ощущений, которые затопили мое тело. Неужели мне всегда так не хватало прикосновений? Ответ в мое сознание так и не просочился.
- Кто была та женщина, с которой ты был?