- Физически, скорее всего, нет, но мысленно…
- Ты тоже в мыслях болван и тормоз, но это не мешает мне любить тебя!
- Я болван и тормоз?! - обиделся Тиаго.
- Конечно! Я только поэтому тебя, в конечном итоге, и выбрала.
- Вот спасибо! Просто здорово!
- Но знаешь, иногда это очень раздражает, - заметила Пандора.
- Честное слово?
- Честное слово!
- Ну, прости, любимая. Прости за то, что не могу иначе. Прости за то, что ревную, что не поверил… Простишь?
- Ну, конечно.
Только его лицо озарила, было, благодарная улыбка, как она вернула его с небес на землю, добавив ложку дегтя в бочку меда:
- А что мне еще остается? Ты же мой муж и отец моего будущего ребенка. И Герман о нем не знает. Но обязательно узнает в самое ближайшее время.
- Зачем? - удивился Тиаго.
- Чтобы лишить его последней надежды.
- Не хотел бы я оказаться на его месте, - заметил Тиаго серьезно.
- Что, так жаль его? - прищурилась Пандора.
Тиаго и представить себе не мог, как Герман ее раздражает. Ему, как и всем остальным мужчинам на его месте, казалось, что она обязана быть очарованной своими поклонниками. Он, как и все прочие мужчины, был уверен, что она это скрывает.
- Может, и так. Я бы не смог любить тебя… безответно. Я сделал все, чтобы получить тебя.
- Тебе и делать-то ничего не пришлось. За тебя все сделали твои гены: твоя аккуратность, твоя сексуальность и, что там скрывать, твоя красота. Да, Мур-мур, ты очень-очень красив. И твоя красота поможет тебе продолжить твой род и твою потрясающе шикарную фамилию.
Тиаго не умел принимать столь шокирующие комплименты. Он смущался и закрывал лицо руками, как дурак. Увидев это, Пандоре стало стыдно, и она сказала:
- Знаешь, мне стоит попросить у тебя прощения. Я хотела сделать аборт и даже не сообщать тебе о беременности.
Тиаго был растерян.
- Так я, по-твоему, не готов стать отцом?
- Я, мне кажется, не готова. Меня могут не взять на роль, и я загублю свое блестящее будущее.
- Выходит, я допустил ошибку.
- Нет, Тьяго. Я передумала. Если ты обещаешь не ворчать по любому поводу, я готова подумать и стать матерью твоего ребенка в самое ближайшее время.
- Не обещаю. Я люблю тебя. Люблю страшно и страшно ревную. Но ты должна поклясться, что я никогда тебе не надоем.
- Разумеется, нет. В тебе все секси: фамилия, имя…
- Лишь ты произносишь мое имя сексуально, - возразил было Тиаго.
- Это неважно, - сразу же отмела его сомнения Пандора.
- … лицо, фигура, аккуратность, твоя любовь ко мне, - продолжала Пандора.
- А твоя ревность… Она забавная, смешная, чувственная, эмоциональная, открытая… У тебя талант признаваться мне в любви, ревнуя. Что там говорят о том, что любовь не ревнива и основана на доверии? Чепуха! Тогда она, безусловно, скучна и лишена эмоциональной окраски!
Тиаго полез целоваться.
- Теперь все эти 9 месяцев мне можно все! Ни за что не упущу этой возможности!
- Дурачок! - рассмеялась Пандора.
- Как сына назовешь? - спросил Тиаго после секса.
- Почему сына? - удивилась Пандора.
- У тебя… у нас, - поправился Тиаго, - Будет сын.
- Ты хочешь сына?
- Не имеет значения, чего я хочу. Но у тебя будет сын.
- На основании чего ты сделал такой вывод?
- На основании того, что у женщины с сильным характером обычно первым рождается сын.
- Я еще не решила, как его назову. Но это должно быть сногсшибательное имя!
- Есть время подумать.
Глава 8
Когда Джули исполнялось 30 лет, Деметра и Декьярро ходили к ней на юбилей. Там был и Серж, бывший парень Джули и Макс, новый парень. Юбилей отмечали в сауне. Серж все плавал в холодной воде, как утка. Даже Деметра не могла в такой ледяной воде плескаться. И с бортика не смогла, против обыкновения, прыгнуть. И Сержа не скинула, хоть и хотела. Он сказал, что ее тогда скинет. Шутил с ней. Рассказывал про черные и белые полосы в его жизни, что у него нет ни копейки, что трусы драные и т. д. Просил прощения за то, что обиделся и не пришел на день рождения Декьярро. Деметра его пригласила на свой юбилей. Обещал прийти. Сделал Деметре напоследок комплимент, который она, увы, не оценила. Сказал, что она в пуховике прямо как Мальвина. Одетта объяснила Деметре, что это означает, что она - идеал детства.
- Ну, уж извините! Я такое не понимаю! Короче, он сначала положил мне руку на колено, а потом я ему - на плечо (обнимались, как Кьярро выразился) и так сидели где-то минут 40. Декьярро ходил туда - сюда и смотрел на нас. Он очень скрытный. Только потом я узнала, что он об этом думал. Нехорошее, естественно. Хоть и не Дарио. Я предложила выпить на брудершафт и Серж согласился. Мы с ним выпили мартини, которое мы с Декьярро принесли.
- А Джули что принесла?
- Красное сухое и полусладкое вино. Я думала, он не станет меня в щеку целовать. Он и не стал. Он меня в губы поцеловал. Я голову дернула, он и скользнул губами чуть мимо. Так что, это и поцелуем-то назвать нельзя. Как говорится, чуть-чуть не считается.
- И мужа не касается.
- Да. Но целуется, кстати, неплохо. Приятно было.
- Декьярро-то, надеюсь, об этом не сболтнула?
- Зачем-то рассказала. Хорошо выпившая была.
- И что Декьярро ответил?
- Был бы трезвым, убил бы, наверное. Взглядом. И своим холодным равнодушием. А так бурчал и все время лез целоваться. В душе нас Джули фотала, пока еще не напились как следует. Фотались много.
- Покажи фотографии.
- Ага.
Вечером того же дня они с Декьярро лежали в постели и Деметра сказала:
- Дурацкий вопрос.
- Дурацкий ответ, - засмеялся еще, гад!
- Ты меня ревнуешь к Сержу?
- Да.
- Потому, что я тебя к Джули ревную.
- Да у нее совсем груди нет. Даже обнять не за что. Она в предыдущей жизни мужчиной была.
- А у меня, выходит, есть.
- Да.
- Джентльмен ты!
- Заметь, тебя все целуют нечаянно. Дарио этот…
- Да ну его! Пень трухлявый. 48 лет уже!
- Ты-то откуда знаешь, что он - пень? Годовые кольца - спилы у него измеряла, что ли? На высоте груди 1,3 м.
- Это очень смешно!
Деметра смеялась и обнимала Декьярро.
- Серж этот все случайно. Слишком много мужчин, которые целуют тебя случайно, тебе не кажется?
- Много - это один Серж.
- Не он один. Дарио еще, Джо, как ты его называешь.
- Я его так называю лишь потому, что его так зовут.
- Угу. Серж все обнимал тебя. Руку надо было скинуть. Убрать и все. Мне тебя учить? Мне казалось, что тебе уже не требуются мои советы в отношениях с посторонними мужчинами. Ты и сама способна указать им на дверь решительно и бесповоротно. Целых полчаса сидели и обнимались.
- Не надо выходить замуж за математика - они все подсчитывают!
- Я ходил, а Вы все обнимались.
- Спрашивается, а зачем ты ходил? Не нравится, что меня обнимает другой - обнимай сам. Зря я это сказала! Выпьешь и осуществишь.
- Я не пью.
- Ну, мало ли! Страх какой! Я не люблю, когда муж при всех меня целует.
- Любишь, только когда целует любовник.
- Нет у меня любовников. Хотя, почему же нет? Есть. В твоем богатом воображении. Итак, не люблю. Я стесняюсь. Не считаешь ли ты меня шлюхой, если я так часто хочу секса и веришь ли до сих пор, что я скромная и стеснительная?
- Да.
- Дело в том, что в постели (вот произнесла такие откровенные слова и угрызаюсь) я ошеломительно откровенная. Я говорю то, что чувствую, думаю, о чем мечтаю, чего хочу, а потом, вне ее, умираю от стыда за то, что было ночью. Говорят, что это комплексы.
- Это моральные устои и стеснительность, я считаю. И еще я боюсь, что кто-нибудь еще заметит это. Женщина лишь тогда по-настоящему сексуальна, когда не подозревает о своей сексуальности. Порядочный, честный, интеллигентный мужчина не пропустит такую женщину.
- Много раз я пробовала в сексе молчать, но у меня ничего не выходит. Я читала, что мужчин напрягают женщины, которые слишком много говорят даже в постели.
- Меньше читай всякие глупости. Лучше почаще читай мои мысли, наблюдай, что говорят мои глаза, делай выводы из моего отношения к тебе.