Рядом с морем было сыро, не туман, но низкое волнистое облако, которое обошло лежащий в нескольких милях Труро. Они тихо и спокойно собирали ягоды минут десять, спокойствие нарушали лишь периодические выкрики Джереми, когда он находил плохую ягоду или царапал палец, и тут Демельза услышала за спиной покашливание. Она обернулась и увидела высокую девушку в длинном красном плаще, похожем на военный мундир, черных чулках и ботинках и легкой летней шляпке, кое-как прилаженной на сверкающих волосах.
- Прошу прощения, госпожа. Простите, что так вот подхожу. Вы... вы меня узнаете?
Демельза выпрямилась, откинула волосы с лица и поставила корзину.
- Да... конечно, Эмма.
- Да, мэм. Я всё подумывала к вам зайти, но не решалась. А теперь увидала здесь и решила перемолвиться словечком. Надеюсь, не сочтете за наглость.
Она немного запыхалась.
- Не знаю, Эмма. Зависит от того, что ты хочешь сказать.
Эмма махнула рукой.
- Ну... Я думаю, вы знаете что. Все знают. Я вышла сегодня днем, хотя у меня не выходной и я рискую получить нагоняй, но доктор у пациентов, а хозяйка ушла на чай к миссис Тиг, ну так вот, я вышла и хотела... хотела зайти к Сэму. Но потом с вершины холма увидала, как вы вышли из дома, и подумала, что могу поделиться моими тревогами, ну, в смысле, Сэм же ваш брат. Вы понимаете, о чем я, мэм?
- О да. Понимаю.
Эмма сглотнула и уставилась на море. На берег накатывалась волна, и пена местами разрывалась и разлеталась брызгами над водой.
- Я не видала Сэма после матча, мэм. Не видала и не слыхала. Он говорил с вами об этом?
- Нет, Эмма, не говорил. Думаю, он предпочитает ни с кем об этом не говорить.
- Почему он позволил Тому Харри выиграть? Он же это сделал, да? Специально. Позволил ему перекатиться наверх и победить.
- Я точно не знаю. Спроси Сэма. Может, он тебе скажет.
- А вы знаете, что я пообещала посещать его собрания целых три месяца, если он победит? Вот почему он решил проиграть!
Демельза, и сама довольно высокая, рядом с Эммой выглядела хрупкой, девушка была как будто раза в два ее больше. Сегодня ее радостный смех больше не звучал. Демельза призналась себе, что заранее настроена против Эммы, не из-за ее поведения, а потому что она дочь Толли Трегирлса, и это явно несправедливо.
- Ты любишь Сэма? - спросила она.
Эмма вскинула сверкающие глаза, а потом резко потупилась.
- Думаю, да.
- А Тома Харри?
- О... совсем нет.
- Думаешь, Сэм любит тебя?
- Думаю, да... Но...
- Да, я знаю.
Демельза собрала еще несколько ягод и предложила их Клоуэнс, та схватила их пухлым кулачком и выбросила пригоршню маргариток.
- Понимаете, госпожа, он говорит, что хочет меня изменить, избавить от грехов, "сотворить меня заново", так он это называет, "сотворить меня заново". Он считает, что это сделает меня счастливей, как будто я печальна...
- Он не совсем это имеет в виду.
- Да, но звучит именно так!
Они замолчали.
- Хорошая ежевика, - сказала Демельза. - Попробуй.
- Спасибо, мэм.
Они съели по ягоде. Это был хороший жест, потому что встреча стала более дружеской.
- Я не знаю Сэма так же хорошо, как младшего брата, Дрейка, - сказала Демельза. - Я лишь знаю, что он не может быть счастлив в браке с кем-то, кто не принадлежит к его общине. Не может и не будет. Потому что для него многое значит религия, не так, как для остальных. И если ты... если ты ведешь себя не так, как того требует его религия, ты не победишь. Гораздо лучше будет тебе с ним больше не видеться, чем заставлять его страдать, делая выбор.
- О да, - ответила Эмма. - Мы расстались. Решили, что бессмысленно продолжать... Ох, даже не знаю, когда именно это было в прошлом году. Тогда это было мое решение. Я сказала, что так будет лучше для него, для меня и для его общины. За несколько месяцев мы ни разу не виделись, но когда случайно столкнулись, я была навеселе от эля, вот и вынудила на эту сделку. И он... когда он выигрывал, то решил проиграть Тому Харри. Так он отверг меня!
- Мамочка! - крикнул Джереми. - Ты ничего не собираешь! Я тебя обойду!
- Хорошо, милый! Я тебя догоню, не бойся!
- Но хотя для всех это была шутка, и я хохотала до упаду, я знала, что для него это не шутка, и думаю, он знал, что и для меня это тоже не шутка. И если бы он победил, я бы сдержала обещание!
- Так почему бы не сделать это и без спора? - предложила Демельза.
Эмма стерла слезы раздражения с глаз.
- Если ты его любишь, - добавила Демельза.
- Да, - сказала Эмма. - С прошлого года это стало мне понятно. Я думала, что смогу выкинуть его из головы, забыть его, как любого другого мужчину. У меня ведь было много мужчин, - она встретилась взглядом с Демельзой. - Много. Я думала, что смогу, что это ничего не значит. Но я ошиблась. Он другой... А теперь он меня отверг.
- Как? Не победив?
- А разве это не ясней ясного? Победа была уже у него в руках, он сам лег на лопатки. Она мне не нужна, вот что он сказал!
- Возможно, - предположила Демельза, - он считал, что не подобает завоевывать тебя вот так.
- Но он не меня завоевывал, мэм, а лишь мое обещание прийти в его часовню!
- Даже если и так.
Они надолго замолчали. Эмма провела ногой по пыльной траве.
- Так что посоветуете, мне стоит пойти на собрание?
- Если ты действительно так относишься к Сэму, то да.
- Я боюсь туда идти.
- Почему?
- Я боюсь, что ничего не почувствую, а потом решу, что почувствовала, и стану притворяться. Ведь так просто закатить глаза, склонить голову и сказать: "Прости меня, жалкую грешницу", а потом резко подпрыгнуть и крикнуть: "Я познала Христа", хотя это ничего не значит. А я не хочу обманывать, только не Сэма!
- Если ты понимаешь эту опасность, то почему бы не попытаться ей противостоять?
- Я боюсь и еще по одной причине, - сказала Эмма. - Это ведь может навредить Сэму. Сколько людей отойдет в сторонку и станет думать, что распутница Эмма окрутила их проповедника!
Демельза задумалась над этим. Она понимала страхи Эммы и сочувствовала ей, но в поведении девушки было нечто нелогичное. Существовали бы эти возражения, если бы Сэм победил в соревнованиях и Эмме пришлось бы выполнить условия пари? Возможно нет. Возможно, Эмма пыталась спрятаться за этими аргументами, чтобы не идти на собрания. Да и для девушки с ее смелостью и решимостью...
Действительно ли она собиралась сегодня повидаться с Сэмом или просто отчаянно стремилась поговорить с кем-то и на свою удачу заметила собирающую ежевику сестру Сэма?
Вспомнив о своем деле, Демельза снова стала собирать ягоды. Джереми уже поднялся по полю на немалое расстояние.
- Могу я вам помочь, мэм?
- Благодарю.
Они стали собирать ежевику вместе.
- То, что обо мне говорят, это неправда, мэм.
- Неправда?
- Что говорят обо мне и мужчинах.
- Ты же сама только что это сказала.
- Ага, но... это неправда.
- Да, Эмма?
- Я никогда не отдавалась мужчине.
Поскольку сама она не так давно отступила от морали, Демельза почувствовала неловкость и совершенно некстати покраснела.
- О чем это ты?
- Я позволяю им вольности. Всегда. Ну и что с того? Пусть получат удовольствие. И я тоже получаю, иногда. Но я никогда не отдавалась мужчине.
Демельза по-матерински посмотрела на Клоуэнс, которая бродила с корзинкой среди сжатой стерни, но девочка собирала припозднившиеся маки, и в этом не было опасности.
- А почему ты не сказала об этом Сэму?
- Как я могу? Да и поверит ли он? Мужчины болтают и хвастают, ведь им же стыдно признать, что они ничего не получили, когда другие уверяют, что получили.
- Сэм бы тебе поверил, - сказала Демельза. - Но может быть, это не имеет для него значения... Чем... чем сильнее грех, тем больше триумф... ну, знаешь, на небесах. Как там они говорят?
- Именно это мне и ненавистно! - воскликнула Эмма.
Джереми радостно взвизгнул, когда из живой изгороди выскочил кролик и помчался по полю, его белый хвост мелькал и вилял.
- Тебе хорошо живется у Чоуков? - спросила через некоторое время Демельза.
- Да, мэм. Вполне неплохо. Госпожа Чоук - хилое и бестолковое создание, уж простите меня, но она добра. Я получаю три фунта десять шиллингов в год на всем готовом. И чай три раза в день. Работа несложная, только выходных мало.
Демельза предложила Клоуэнс поесть ежевику.
- Осторожно. Не цветок. Вот так. Клади в рот. Вкусно, правда?
- Ежж-вика, - сказала Клоуэнс. - Ежж-вика.
- Какая милая, - рассеянно произнесла Эмма.
Демельзе хотелось сказать какую-нибудь житейскую мудрость, но ничего не приходило в голову. Иногда ей нравилось давать советы, и она была уверена в своих суждениях. Но в этом клубке она не могла разобраться, да и учитывая собственное шаткое в моральном плане поведение, она бы предпочла, чтобы ее не просили о совете.
- Тебе следует повидаться с Сэмом, - сказала она, - обсудить это с ним. Так будет лучше. В том смысле, что только так и должно быть между мужчиной и женщиной. Ничто больше не имеет значения, кроме того, что хочет он и чего хочет она. Не волнуйся о том, что скажут другие, что скажет община. Беспокойся только о том, подходишь ли ты ему, и помни, что ты подойдешь ему, только если принадлежишь к общине. А если ты в нее вступишь, то должна уверовать. Не вполсилы, ты и сама это понимаешь. Вот и всё, что я могу сказать. Как видишь, я ничем не могу помочь, Эмма. Совсем ничем.
Эмма посмотрела на море.