Касс сразу поняла, что ее муж был прав, назвав дочь мистера де Грута потрясающей. Ей еще не приходилось видеть такой ослепительной красавицы. Наташе было года двадцать четыре, и она находилась в самом расцвете женской красоты. Высокая и стройная, с узкими бедрами и высокой грудью, вырисовывающейся под очень коротким белым платьем из тонкой шерсти. Узкая талия гостьи была подчеркнута широким металлическим поясом. Шею украшало золотое ожерелье с драгоценными камнями. На одно плечо было небрежно накинуто золотисто-коричневое меховое манто.
"Норка, - мелькнуло в голове у Кассандры. - Господи, настоящая норка!" А какие волосы! Золотисто-рыжие, с розовым отливом, почти коралловые; они пышно обрамляли ее тонкое лицо. Касс никогда прежде не видела таких красивых волос - они светились в полумраке зимнего дня. И глаза у девушки тоже были сияющие. Темно-карие, с густыми ресницами, они казались огромными. Немного портил ее нос. Ноздри были широковаты и даже чуть вывернуты наружу.
"Девушка с обложки журнала и одета как на картинке. Это она будет помогать мне готовить ужин и мыть посуду?" - подумала миссис Мартин.
Кевин представил их друг другу.
- Наташа, познакомьтесь, это моя жена Кассандра, - произнес он. - Мы все зовем ее Касс. Касс, а это Наташа, она выросла в этом доме. Говорит, что здесь не многое изменилось с тех пор.
- Привет! - дружески протянула руку хозяйка дома.
В ту же секунду Касс поняла, что Наташа ей не нравится. Гостья пожала ей руку вяло и томно, чего Кассандра терпеть не могла. Ни энергии, ни теплоты не было в этих длинных, тонких, с прекрасным маникюром пальцах.
Касс посмотрела на свои руки - покрасневшие от холода, со сломанными ногтями. Она засмущалась и краем глаза осторожно покосилась на мужа. Ей вдруг пришло в голову, что в глазах своего избранника она, наверное, выглядит неряхой рядом с лощеной Наташей.
"Нельзя же работать на земле и при этом выглядеть так, словно только что сошла с обложки модного журнала, - подумала она. - Надеюсь, Кевин это понимает".
Гостья заговорила первой:
- А теперь прошу знакомиться с моим мужем… Мар-и-и-с.
Девушка с любопытством и некоторым удивлением посмотрела на француза, второго Наташиного мужа.
Морис Куррэн был, как минимум, на голову ниже своей высокой элегантной жены, и Касс решила, что он по меньшей мере лет на десять старше Наташи. Большие черные очки скрывали его глаза. Простоватое пухлое лицо выглядело мальчишеским: круглые щеки, большой улыбчивый рот. Маленькая острая бородка добавляла ему солидности. Но самой поразительной деталью в его внешности были волосы, которые, как решила Касс, были когда-то такими же черными, как бородка. Они торчали огромной копной - седые, очень густые, волнами зачесанные с высокого умного лба.
Мужчина медленно подошел к ней, и Касс заметила, что жена протянула супругу палочку, на которую он опирался при ходьбе. "Он инвалид", - мелькнуло в голове у девушки. Трудно было вообразить менее подходящего мужа для роскошной светской Наташи.
- Кассандра, - произнесла дочь де Грута томным грудным голосом, решив представить хозяйку дома полным именем, - супруга Кевина. Они женаты всего полтора года.
Морис Куррэн протянул Касс руку, его пожатие было крепким и дружеским. Она пожала ему руку в ответ и улыбнулась самой очаровательной и радушной улыбкой.
- Здравствуйте. Я только что вошла и слышала, как вы играете. Это просто невероятно, - восхищенно проговорила Касс. - Жаль, что вы перестали.
- Вы любите музыку? - спросил Куррэн.
Девушке показалось, что он смотрит на нее из-за темных очков пристальным, изучающим взглядом, но при этом она не переставала ощущать дружелюбие странного гостя. С ним она чувствовала себя свободно и спокойно, а вот Наташа вызывала в ней неприязнь.
- Я плохо знаю классическую музыку, - призналась Кассандра, краснея. - Но обожаю слушать. По крайней мере, когда играют так, как вы. И Наташа поет превосходно, - вежливо добавила она, оглядываясь на гостью.
- А Морису не нравится, как я пою. Он говорит, что у меня пошлая американская манера, - рассмеялась Наташа низким хриплым смехом. Смехом, который для Касс скоро станет таким знакомым. От этих звуков у девушки по коже побежали мурашки. В нем слышался какой-то зловещий, многозначительный подтекст.
Вскоре они, все четверо, сидели у окна, глядя на пруд. Кевин разлил вино, раздал сигареты Морису и Наташе, которая с кошачьей грацией вытянулась в кресле. Молодой человек с энтузиазмом принялся описывать красоты озера и показал гостям китайских гусей, которые медленно, кругами плавали в холодной серой воде.
- Мистер де Грут, ваш отец, сам разводил этих красавцев, как нам сказали. Он, вероятно, был большой любитель водоплавающих птиц, - рассказывал Мартин. - Тетя Цинтия тоже была от них без ума, не правда ли? Да и мы с женой кормим их каждый день.
- Жалко, что я не могу их разглядеть, - вдруг произнес Морис Куррэн.
С ужасом Касс вдруг поняла, что беда Наташиного мужа в том, что у него очень плохое зрение. Вероятно, он был не полностью слеп, но видел очень слабо. Сердце девушки перевернулось от жалости и сострадания.
- Бедный Морис, ему так не повезло. За последнее время он перенес уже шесть операций, но правый глаз так и не удалось спасти, и левый почти ничего не различает, - пояснила гостья с полным равнодушием, казавшимся диким в подобных обстоятельствах. - Он видит лишь крупные предметы и только вблизи, а главное, он не может прочесть ноты, и это его сильно мучает.
- Давай не будем об этом, прошу тебя, - тихим голосом произнес француз.
Кассандра и Кевин переглянулись. Хозяин дома посмотрел на часы.
- Нам с Касс, наверное, пора пойти переодеться, - сказал он. - Скоро надо отправляться в Колд-Даттон, уже без четверти час.
Наташа повернулась к миссис Мартин, и ее чувственные губы, подкрашенные серебристо-розовой помадой, чуть дрогнули в улыбке. Кассандра тут же интуитивно ощутила, что эта улыбка предвещает недоброе. Девушка даже посочувствовала тете Цинтии, которая не зря терпеть не могла свою падчерицу.
- А вы правда не против, если мы поживем у вас несколько дней? - вдруг спросила мадам Куррэн.
Несколько дней! От этой мысли сердце у Касс упало, но она ответила довольно бодро:
- Нет, конечно. Оставайтесь у нас столько, сколько захотите. В конце концов, вы же здесь выросли.
- Мне кажется, что это наглость с нашей стороны, - вставил Морис. - Правда, Кевин сам нас пригласил, но ведь мы, мужчины, не думаем о хозяйственных заботах. Почему ты решила, Наташа, что миссис Мартин (или, если позволите называть вас так, Кассандра, это прелестное имя) будет рада нашему обществу?
- Дорогой Морис, - проворковала красавица, - ты всегда думаешь о других, да?
Касс поняла, что ее гость действительно очень внимательный человек, и сразу прониклась симпатией к Морису, а Наташу невзлюбила.
Девушка взяла полуслепого пианиста за руку и отвела его по лестнице в свободную комнату наверху. Тут она снова с облегчением подумала, что вовремя - буквально накануне - убралась там и вытерла пыль, хотя помещение всю зиму пустовало. Комната была большая и холодная, и Кассандра заметила, как мадам Куррэн передернула плечиками и сунула руки в норковую муфту.
"Надеюсь, она превратится в ледышку, - пробормотала Касс про себя. - Совершенно непонятно, зачем ей понадобилось оставаться в этом старом, холодном, полном сквозняков доме. Эта красотка совсем не сентиментальная".
Миссис Мартин извинилась за холод, царивший в помещении, позвала Кевина и попросила его принести обогреватель. Она перебирала в уме все, что ей предстояло сделать после обеда. Боже, сколько хлопот! Ей придется идти в магазин за продуктами, проветрить простыни (к счастью, тетя Цинтия оставила им полный шкаф хорошего постельного белья) и создать в гостевой комнате хоть какой-то уют.
Кассандра заметила, как большие красивые глаза Наташи критически осматривают комнату, подмечая каждую мелочь.
- Как я все здесь хорошо помню. Моя мачеха берегла эту комнату для самых близких друзей, - бесстрастно произнесла Кассандра. - Здесь такие старомодные высокие кровати, правда? Наверное, они удобные. О, мачеха знала толк в комфорте; но у нее были мещанские вкусы. Терпеть не могу этот ковер в цветочек и эти ужасные синие занавески.
- Вы непременно должны рассказать нам сегодня вечером что-нибудь о миссис де Грут. Кевин ведь совсем ее не знал, - перебила ее хозяйка дома.
Она старалась не обращать внимания на едкие комментарии Наташи.
- Ах, Кевин. Он просто прелесть, не правда ли? - томно вздохнула гостья. - Такой умный. Это так интересно - встретить настоящего живого писателя.
"Осторожно, - отметила Касс. - Эта девчонка может оказаться нимфоманкой. У нее уже было два мужа, и, если я отвлекусь на секунду, она и моего приберет к рукам".
Тут она посмотрела на Мориса. Француз опустился на край кровати своим приземистым телом, снял очки и стал протирать лицо белым носовым платком. Этот несчастный человечек с нелепой бородкой казался почему-то заброшенным. Он тер глаза, как будто плакал. Касс в первый раз увидела гостя без очков. Веки у него были воспаленными, он часто моргал, но улыбался. Цвет глаз у пианиста был красивый - серый, в тон волосам. Девушка даже готова была поверить, что когда-то Морис был симпатичным мужчиной. Но сейчас он казался старым, больным и печальным.
- Кевин уже показал вам ванную комнату, мистер Куррэн? - спросила она.
Француз снова надел темные очки и улыбнулся ей:
- Да, спасибо.
- Тогда встречаемся внизу через несколько минут, - сообщила Касс.