Прежде чем перейти к следующей лексеме - "ганп" - хотелось бы обратить внимание еще вот на что. Есть в русском и других славянских языках устаревшее слово "инде". В старину оно означало "в другом месте", "где-нибудь" или "в другой раз" . Например, в Никоновской летописи о сражении русских дружин с объединенным половецким войском в 1155 году говорится: "Тогда же начашя половци через реку, яко беси, ови зде, ови инде плыти <…>". Слово "инде" в приведенном контексте означает "в другом месте". Не исключено, что первичный смысл данного понятия восходит ко временам распада арийской общности и с точки зрения славянского протоэтноса относилось к уже чуждым для него индоариям. Весьма показательно также, что фактически в том же самом значении слово inde - "далеко, вдали" употребляется в латыни, что лишний раз доказывает былую этнолингвистическую общность древних римлян и древних славян. (В дальнейшем древнерусская лексема "инде" утратила обозначенный выше смысл, превратясь в соединительные вспомогательные слова (союз и частицу) "инда" и "индо" с совершенно иным значением.)
Арийское имя Ганга вначале относилось к женскому божеству, представляющему собой Небесную Реку, которая лишь впоследствии пролилась на землю. В санскрите сопряженным с именем богини Ганга выступает слово gagana, означающее "воздушное пространство" или "небо". Дальнейшая трансформация древнейших лексем пошла по совершенно непредсказуемому пути. В древнеиндийском языке известно также слово gana, что значит "толпа", "группа" и т. п. От него в конечном счете произошло современное английское понятие gang, также означающее "группу", но в смысле "бригады" или "банды". Ну, а уж gang в последнем значении породил интернациональное слово "гангстер", которое ни в переводе, ни в объяснении не нуждается. В немецком языке (как английский, относящийся к германской языковой группе) слово Gang означает "ходьбу", "хождение", "шаг", "ход" и образовано от глагола gehen - "ходить".
Не стану анализировать древнегреческие корни, от коих произошли современные медицинские термины "гангрена" и "ганглий". Но вот о русском языке немного скажу, поскольку это имеет непосредственное отношение к теме настоящей книги. У нас нет слов с корнем "ганг", зато есть слова с корнем "ган": "ганка" - "балясина, точеный брусок", "ганить" - "хаять, позорить" (откуда более известное по украинскому митинговому слогану "ганьба!" - "позор!"). С учетом фонетических, лексических и семантических перипетий вполне возможна былая связь между соответствующими древнеиндийскими и славянскими корневыми основами.
Но не только это: известный географ и топонимист Эдуард Макарович Мурзаев (1908–1998) указывает на связь индоевропейского слова "ганг" с тождественными словами из других языковых семей: по-корейски "река" - гая, в тунгусо-маньчжурских языках - кан, по-вьетнамски - конг (откуда самая известная река Юго-Восточной Азии - Меконг). По-бурятски и по-монгольски "ганг" - это "обрыв, утес, высокий берег реки", по-японски - "скала". В знаменитом калмыцком эпосе "Джангар" (а калмыцкий язык относится к монгольской группе) действие разворачивается не в прикаспийских степях, как можно было бы того ожидать, а в далекой и чудесной стране Бумба, где царит Золотой век, живут бессмертные герои, люди не ведают забот и печали. Волшебная страна расположена не где-нибудь, а на берегу Северного (Ледяного) океана, который калмыки именуют Ганга, что в очередной раз свидетельствует об общем полярном происхождении культур и традиций разных народов земли.
Этимолого-топонимический анализ современной карты регионов Европейской России с исключительно русским или преимущественно русским населением наглядно демонстрирует, что первоначальный арийский субстрат косвенно (или, как говорят, философы, - "в снятом виде") по сей день сохраняется в названиях населенных пунктов и водных объектов. При этом насыщенность архаичными лексемами русской топонимики и гидронимики позволяет высказать также предположение и о конкретном направлении древних миграций индоевропейских протоэтносов. В Европейской России "Великое гиперборейское переселение народов" начиналось с Кольского полуострова, лишь в незначительной степени затрагивая современную Архангельскую область. Через Карелию мигранты выходили к великим северо-западным озерам - Ладожскому и Онежскому и уже оттуда половодьем растекались по всему Центральному региону, тектонически совпадающему с северной частью геологического Русского щита (платформы).
Далее миграционные потоки, судя по всему, разделились. Значительная часть протоэтносов устремилась в Западную Европу и по Днепру - к Дунаю и далее - на Балканы. Другая часть, вероятно, двигалась через Верхневолжье, Прикамье и Уральские горы к свободному выходу в Прикаспийские степи, откуда открывался путь в Центральную Азию, к Гиндукушу, Памиру и в конечном счете - к Иранскому нагорью. Можно предположить, что был освоен и дополнительный выход к Каспию - через современные Курскую, Воронежскую и Саратовскую области (возможно, на какое-то время данный канал становился основным). Безусловно, существовали и другие миграционные пути, по которым одновременно и во всем том же южном направлен нии двигались индоарии: через Северное Приобье, Западно-Сибирскую низменность, а также восточную Сибирь и Дальний Восток. Не подлежит сомнению, что все эти направления сопрягались и соприкасались, а мигрировавшие протоэтносы переходили из европейской части в азиатскую и наоборот. Точно так же не подлежит сомнению и тот факт, что многочисленные археологические памятники Древности, найденные, скажем, на территории современных Казахстана или Туркмении (удобных для продвижения с Севера на Юг), относятся именно к эпохе великого арийско-гиперборейского переселения народов, и не имеют никакого отношения к тюркским кочевникам, появившихся, а затем и осевших здесь, значительно позже.
Судя по всему, древние мигранты достаточно быстро превратились из беглецов от катастрофически неблагоприятных условий жизни в обычных кочевников (номадов) и землепроходцев. Воспоминание о глобальном космопланетарном катаклизме, хотя и постепенно, но зато вполне закономерно, изглаживалось из памяти людей по мере появления все новых и новых поколений. Направление общего движения на Юг сохранялось, так сказать, по инерции. Но одновременно, практически на генетическом уровне, неуничтожимой оставалась бессознательная память о полярной Прародине. Север, точно магнит, продолжал притягивать многотысячные и миллионные массы выходцев из Гипербореи. А потому и сами миграции не могли носить линейно-перпендикулярный характер - только на Юг. Напротив, в их направленности постоянно возникали тормозные или возвратные импульсы (этакая миграционная турбулентность), а движение становилось зигзагообразным или даже круговым.
Имеется еще один важнейший аспект древней истории и предыстории, на который может в определенной мере пролить свет топонимика, а точнее - гидронимика. Речь идет о степени, так сказать, матриархальности и патриархальности арийских протоэтносов в эпоху их вынужденных миграций по просторам Евразии. Известно, что движение с Севера на Юг они начали на сталии перехода от матриархата к патриархату, а завершили в условиях абсолютного господства патриархата. Статистический анализ да и просто внимательный взгляд на гидронимию Европейской России дает примерно такую же картину. Но обнаруживаются и некоторые особенности, позволяющие говорить об определенной тенденции в наименовании водных объектов. Большинство северных рек имеют названия женского рода: Кола, Тулома, Двина (Северная), Онега, Печора, Мезень, Пинега, Сухона, Вычегда, Ижма, Ухта, Колва - и так до Оби. Напротив, южные реки имеют преимущественно мужские имена - Дон, Донец (Северский), Оскол, Днепр, Днестр, Дунай, Буг (Южный и Западный) и др.