Он бы никогда такие не выбрал, потому что предпочитал желтые или красные, что-нибудь яркое, напоминающее об осени, но так как он не верил, что отец в самом деле узнает, какие цветы будут лежать на его могиле, кивнул. Почему-то из-за участия Стерлинга все это казалось более важным, чем просто традиция, которая существовала еще недостаточно долго, чтобы называться таковой.
- Они очень красивые. - Он взял букет ирисов из рук Стерлинга и добавил их к охапке розовых сильно пахнущих роз. - Пошли.
Дорога на кладбище оказалась недолгой, а на маленькой парковке стояло не так много машин, хотя на дорожках между более новыми могилами то здесь, то там мелькали люди. Оуэн всегда очень сочувствовал одиноким скорбящим, кто-то неловко раскладывал цветы или рвал сорняки, кто-то стоял молча, опустив голову.
Раньше он и сам был таким - он не старался ходить на могилу родителей по каким-то особым дням, кроме этого, просто когда ему их не хватало, или когда что-нибудь напоминало о них, он останавливался у кладбища, всего на пару минут, - но не сегодня. Сегодня, как той женщине, цепляющейся за руку брата - внешнее сходство сразу выдавало в них родственников - или как той паре с ребенком, ему было с кем разделить свое горе, пусть за несколько лет оно и притупилось.
Стерлинг выглядел очень серьезным, хотя почти все его внимание было сфокусировано скорее на Оуэне. Когда они шли по тропинке к центру кладбища, он даже взял Оуэна за руку, и тот не стал возражать.
Под ногами лежали опавшие листья, шелестя и поскрипывая на холоде. Хотя снега не было, земля была жесткой, промерзшей.
- Надо было взять перчатки, - сказал Оуэн, когда они остановились перед могилой его родителей. - Здесь холоднее, тебе не кажется?
Он не ждал, что Стерлинг согласится - это было просто глупое замечание, мысль, что место смерти должно быть более холодным и тихим, чем любое другое, - но тот кивнул, крепче стиснул его ладонь, а потом засунул их сплетенные пальцы в карман своего шерстяного пальто.
- Так лучше? - спросил он.
- Да, - кивнул Оуэн, чувствуя костяшками какую-то монетку и другую мелочевку, обычно валяющуюся в карманах. Через минуту или две он вытащил руку и обнял Стерлинга за плечи, притягивая ближе, а тот обвил рукой его талию. У их ног яркой грудой лежали цветы, их запах и цвет были словно позаимствованы у весны и лета. От мороза бархатно-нежные лепестки почернеют, а ветер и дождь раскрошат их.
В голове было как-то странно пусто. Оуэн стоял, уставившись на имена на надгробии, и никак не мог взять в толк, что там, под ним люди, которых он знал и любил, но постепенно чувство умиротворения вытравило пустоту. Он наклонился и поднял один из ирисов, вывалившихся из букета, зеленый стебель холодил ладонь.
Он возьмет его домой и сохранит еще ненамного.
Глава Одиннадцать
Мать Стерлинга приехала бы за ним в колледж, но в канун Рождества отец устраивал рабоче-праздничную вечеринку (хотя, само собой, называть ее так было нельзя - Стерлинг запомнил это, еще когда ему было девять, то есть продолжал делать это просто назло отцу), и у нее было очень много дел. Они, конечно, могли позволить себе заказать еду в ресторане, но если на чем Одри Бейкер и могла настоять - так это на том, чтобы самой готовить еду для вечеринок, которые проходят у нее дома.
Однако двадцать третьего она все равно заехала за ним на автовокзал на новеньком серебристом "БМВ" - Стерлинг совершенно точно помнил, что, когда он осенью уезжал в колледж, у матери была другая машина.
- Уилл! - закричала она, махая рукой, и он помахал в ответ и схватил свой чемодан.
Мать крепко обняла его, когда он добрался до машины, что было очень неудобно с чемоданом в руках.
- Наконец-то! Я так соскучилась. Дай посмотреть на тебя. - Она отодвинула его на расстояние руки и оглядела. - Хорошо выглядишь. Решил отрастить волосы?
Оуэну нравилось, он любил запускать в них пальцы, а если Оуэну что-то нравилось, Стерлинг делал это. По большей части.
- Так, немного. Я был занят.
- Все еще работаешь в магазине мороженого? Должно быть, тебя там любят.
Он засунул чемодан в багажник и забрался на пассажирское сидение.
- Мне опять повысили зарплату, так что, наверное, ты права. Мне нравятся ребята, которые там работают.
Мать выразительно на него посмотрела. Стерлинг знал, что означает ее взгляд. Он означал: "Это здорово, дорогой, но пожалуйста, не упоминай об этом при отце".
- Хорошо. Джастина так радовалась, что ты приезжаешь… я едва заставила ее пойти сегодня на уроки. Пришлось пообещать отпросить ее из школы пораньше. Заедем за ней по пути домой, если ты не против?
- Конечно. Я тоже очень хочу ее увидеть.
Джастина ходила в местную школу - дорогую, престижную и, по мнению Стерлинга, предназначенную для того, чтобы с раннего возраста воспитывать из девочек идеальных жен для мужчин вроде его отца. В свои двенадцать Джастина могла назвать вино, подходящее, пожалуй, к любому блюду, и знала все самые популярные места отдыха. Справедливости ради надо признать, что ко всему этому она еще и получала отличное образование и шанс заниматься у лучших тренеров и учителей. Джастина обожала теннис; Стерлинг все еще мог обыграть ее, но с каждым годом это становилось все труднее.
Когда они подъехали к школе, Джастина уже ждала на ступеньках, переминаясь с ноги на ногу, дорогой ранец, скорее всего полный домашних заданий на каникулы, висел на плече, яркая голубизна школьного пиджачка оттеняла ее волосы, делая их ярко-золотистыми. Стоявшая рядом с ней учительница помахала Одри, которая помахала той в ответ, и скрылась в здании.
Стерлинг выбрался из машины и широко раскинул руки, улыбаясь, когда сестра огромными прыжками бросилась к нему через площадку.
- Привет, Жираф, - сказал он, крепко обнимая ее. - Как поживает моя любимая младшая сестренка?
Она сделала вид, что собирается ударить его кулаком под дых, но промахнулась из-за болтающегося на плече рюкзачка и нескольких дюймов, которые прибавила с лета.
- Я твоя единственная сестра, тупица.
Высунувшись из машины, их мать ахнула в притворном ужасе:
- Вы оба ужасны. Что бы сказал ваш отец?
- Иди почитай словарь, - хором ответили Стерлинг и Джастина и пошли к БМВ. Стерлинг шел медленно, оставляя следы в тонком слое снега, и Джастина, воспользовавшись тем, что он отвлекся, бросилась вперед и запрыгнула на переднее сидение.
- Эй!
- Сам виноват - это же ты решил поиграть в замедленную съемку, - сказала Джастина, захлопывая дверцу и не оставляя Стерлингу другого выбора, кроме как забраться на заднее.
- У меня ноги длиннее, - сказал он и с силой толкнул коленями спинку ее кресла - Джастина взвизгнула. - Мне нужно больше места. Так что до конца каникул переднее сидение мое.
- У тебя есть своя машина, - напоминал ему сестра, а потом вдруг просияла: - Ты сможешь покатать меня. Папа всегда слишком занят, но ты ведь отвезешь меня к Синди и Лоре?
Стерлинг очень хорошо помнил эту парочку. У обеих была тенденция смотреть на него, заливаться румянцем и хихикать, прикрывая рот руками, переглядываясь и пихаясь. Они почти пугали его, и Стерлинг порой не мог отличить одну от другой, хотя родственницами они не были.
- Я не против возить тебя, но эти ужасные двойняшки к моей машине ни ногой, ясно?
- Мам! Скажи ему, чтобы не называл их так. И что он должен быть со мной милым.
Одри вздохнула и вывернула на главную дорогу.
- В следующий раз, когда я подумаю, что соскучилась, вспомню этот момент.
- Но тебе же нравится, - сказал Стерлинг. Он знал, что это правда; это он любил больше всего - когда они были втроем. В детстве - лет в тринадцать или четырнадцать - он мечтал о том, чтобы отец попал в аварию или просто уехал и не вернулся, чтобы они могли всегда быть только втроем. Хотя едва ли такое могло произойти, и теперь он понимал, что и не произойдет, потому что по абсолютно необъяснимым причинам мать любила отца.
Вряд ли он когда-нибудь поймет за что.
Он наклонился и дернул Джастину за волосы, небольно.
- Я буду с тобой таким милым - ты решишь, что я не твой брат.
- Ну это уже перебор, по-моему. Купи мне мороженое, и будем считать, что мы квиты. - Джастина бросила что-то через плечо, чуть не попав Стерлингу в лицо. - Вот, возьми жвачку.
- Боже, предупреждай в следующий раз, я мог остаться без глаза.
Мать повернулась и посмотрела на них.
- Это все очень весело, пока кто-нибудь в самом деле не лишится глаза, так что давайте поаккуратнее, ладно?
- К тому же папа взбесится, если непредвиденная поездка в травмпункт нарушит его планы относительно вечеринки, - заметила Джастина, и Стерлинг назвал ее тайной фанаткой "Симпсонов", а она стала громко это отрицать.
К тому времени когда они добрались до дома, Стерлинг чувствовал напряжение из-за предстоящей встречи с отцом и в то же время странное спокойствие из-за того, что все это было очень знакомо. Это его дом; он забирался на это дерево, учился подавать мячи на этой лужайке, сейчас присыпанной снегом, на этом самом газоне, который не раз подстригал. У Уильяма Бейкера имелся садовник, но он считал, что у сына должны быть домашние обязанности, чтобы воспитывать в нем характер. Стерлинг не возражал; лужайка была такой огромной, что единственный способ подстричь ее целиком - это верхом на газонокосилке, он любил вместо ровных полос выделывать на ней кривые загогулины.