Последний конфликт поколений произошёл, когда я уже работал юристом. И снова из‑за женщины. Мы крепко с ним тогда сцепились. Я психанул, бросил всё и уехал искать удачу в Москву.
Летом отец и дед вместе живут на даче, а на зиму дед съезжает в город, а мой родитель остаётся зимовать один в холодном доме и пишет романы. Свою квартиру он сдаёт в аренду, на то и существует.
Я не мог больше жить один, без Кати. В Киев летал каждые две недели. Вся моя зарплата уходила на билеты и подарки для неё и мамы. В последний свой приезд я сделал ей предложение и подарил обручальное кольцо. Она кольцо приняла и улыбнулась:
- А где мы будем жить, Даниил?
- Где хочешь, любимая!
- В Нью-Йорке не хочу. Либо в Киеве, либо в Москве.
Я разослал своё резюме всем приличным киевским работодателям. Некоторых мой послужной список и опыт работы заинтересовал, но незнание украинского языка ставило жирный крест на моей юридической карьере на Украине. Ведь всё делопроизводство там велось на украинском языке. Оставался один вариант - Москва. Но российская столица - весьма дорогой город, чтобы жить здесь семьёй, надо много зарабатывать. И я вкалывал, как проклятый. Напряг все свои связи, и мою кандидатуру выдвинули на должность начальника судебного управления. Должностной оклад и годовые бонусные выплаты на этом месте переводили мои мечты о семейной жизни в плоскость реальности.
Поезд из Трускавца в Киев пришёл рано утром. Мы только успели забросить вещи к Кате домой, принять душ, переодеться и вместе с её мамой поехали в аэропорт. Оксана Марковна лихо управлялась с переключателем на механической коробке передач компактного американского джипа и город знала хорошо, поэтому мы быстро проскочили центр, объехав пробки по второстепенным улочкам.
Отца я узнал не сразу. Обычно склонный к полноте, сейчас он выглядел каким-то высохшим и маленьким. Особенно рядом с рослой Катиной мамой, бывшей волейболисткой. Но прежний лоск старался сохранять. Чёрный плащ от Версаче, кожаный саквояж, может, и ввели моих киевлянок в заблуждение относительно материального статуса их обладателя, но я-то знал, что этим вещам уже добрый десяток лет, ничего нового отец себе давно уже не покупал.
- Привет, папа! Вот, знакомься. Это - Катя. А это - её мама, Оксана Марковна.
- Очень приятно, - устало улыбнулся мой предок и снял фуражку.
У него почти не осталось волос. Короткая стрижка была мерой вынужденной, дабы скрыть залысины.
- А это - Владимир Святославович, мой отец.
- Ух ты! С таким именем, как у крестителя Руси, вам, точно, нужно жить в Киеве! - радостно выпалила Катя. - У Данилки, впрочем, тоже имя громкое. Даниил Галицкий!
- Насчёт жизни не знаю. А вот погреться на киевском солнышке после сибирских холодов я не возражаю.
- И что, у вас уже так холодно? - спросила Оксана Марковна.
- С утра было минус тридцать.
- Надо же! Такие морозы в начале ноября! - удивилась старшая Иванова.
- Это ж Сибирь, мама. Мне вчера звонил из Якутии отец, так у них вообще уже за сорок.
Катя зря сказала про папу, маме это сильно не понравилось. Она сморщила нос и строго наказала дочери не упоминать при ней этого имени.
Надо было уводить разговор в сторону, чтобы Оксана Марковна совсем не расстроилась.
- Папа, а мы с Катей гуляли в парке возле бювета в Трускавце, где ты познакомился с матерью.
Эта тема оживила мою будущую тёщу.
- Данила мне рассказал вашу историю. Я так удивилась, что он совсем не общается с мамой. Вы-то поддерживаете отношения с бывшей супругой?
- Практически нет. А зачем? У неё своя жизнь, у меня - своя. Теперь далее в разных странах живём.
- Но для наших детей границы - не преграда! - торжественно произнесла Оксана Марковна и тихо добавила: - Как женщины могут бросать детей?!
Мне Киев очень понравился. И не Россия, и не Европа, а так - серединка на половинку. Древние православные храмы с золотыми куполами, монументальный мемориал Славы на берегу Днепра - всё, вроде, по-нашему, по-славянски и по-советски. Прохожие на улицах говорят на русском, экскурсии по памятникам архитектуры - тоже. Много сходства с Москвой. Та же столица, но компактная и какая-то домашняя. Крещатик - Тверская, Подол - Арбат. "Динамо" Москва - "Динамо" Киев. Но едва уловимые отличия всё же проскальзывали: и в архитектурном облике старинных зданий, и в тесноте центральных улочек, и в самом воздухе, напоенном запахом высохших листьев и ароматом свежего кофе. Кофейни здесь встречались на каждом шагу. Возле станций метро мололи и варили кофе далее на автомобильных и мотоциклетных фургонах под открытым небом. А может быть, тёплый южный климат, другие деревья - каштаны и вязы - вводили приезжего человека в заблуждение относительно отличия матери городов русских от других больших поселений некогда необъятного отечества.
По столичному снобизму киевляне мало отличались от москвичей. Высокомерное отношение к лимитчикам, "понаехавшим тут", было и в семействе Ивановых, самих обосновавшихся в столице совсем недавно. Особенно Катина мама не любила "донецких".
"Порш Кайен" золотого цвета нагло подрезал наш маленький джип. Оксана Марковна едва успела нажать на тормоз, чтобы не врезаться в задний бампер авто за сотни тысяч евро. Распахнув дверцу на половину улицы, из машины вылез коротко стриженный накачанный мордоворот в спортивном костюме. И, демонстративно поигрывая тяжёлой битой, развалистой походкой направился к нам.
- Ты как ездишь, коза?! - жуя жвачку, процедил он сквозь зубы Оксане Марковне.
Она изменилась в лице и молчала. Сидевшая на переднем сиденье Катя - тоже.
- Молодой человек, а вы ничего не попутали? Правила-то нарушили вы! - вписался в разборку мой отец.
- А ты, старпёр, вообще помалкивай. А то урою тебя в тряпочку.
Ударить лицом в грязь перед любимой девушкой в присутствии родителей я не имел права. Выпрыгнул из машины и оказался лицом к лицу с хулиганом. Тот не ожидал от меня подобный прыти и замешкался.
Клаксоны выстроившихся за нами авто разрывались. Послышалась милицейская сирена. Громила осмотрелся, оценил ситуацию и, сплюнув жвачку на асфальт, прошипел: "Пока живите". Вразвалку поковылял к своему золотому джипу.
- Вот, Владимир Святославович, полюбуйтесь на красавца! - выдохнула наша водительница. - Каких экземпляров навёз с собой из Донбасса президент Янукович! И они в Киеве теперь заправляют всеми делами!
- Мне казалось, что такие музейные экспонаты остались в девяностых.
- А Украина из них и не выходила. У нас всю жизнь - девяностые. С воровством и коррупцией чиновников мы уже свыклись. Но раньше простые люди хоть как-то могли заработать на жизнь. Теперь же все лакомые куски эти бандюки под себя подмяли. Что делать - ума не приложу.
- В России сейчас тоже не сладко, - сказал отец, когда наша машина наконец-то тронулась. - В угольной и металлургической промышленности вообще застой. Целые города бедствуют. Мировые цены на уголь и металл уже три года держатся на исторических минимумах, а ведь это основные статьи украинского экспорта.
Глобальные рынки Оксану Марковну мало заботили, другое дело - семейный бюджет.
- У меня есть одна идея, гарантирующая стабильный доход.
В глазах бывшего бизнесмена проснулся интерес.
- И какая, если не секрет?
- Инвестиции в киевскую недвижимость с последующей сдачей её в аренду. Только не надо ухмылок! Сейчас квадратный метр хорошего жилья в Киеве можно купить за тысячу евро. Однокомнатная квартира в новом доме обойдётся в 40, а двухкомнатная - в 60 тысяч евро. На съём за 800 евро в месяц "однёшки", а "двушки" - за тысячу очередь из арендаторов выстроится. Через каких-то четыре года затраты полностью отбиваются, и вы получаете квартиры в европейской столице бесплатно. Не забывайте, что Украина вот-вот вступит в ЕС. Тогда наша недвижимость взлетит в цене до небес!
- Удивительно, жильё стоит, как в Томске, а арендная плата, как в Москве, - не поверил отец.
- В этом-то и уникальность сегодняшней ситуации! - Катина мама разошлась, она умела убеждать. - У людей нет денег на покупку жилья, а на аренду они всё равно находят. В Киеве же - вся власть, все министерства, ведомства, крупные фирмы. Основная работа - в столице, как и в России.
Родитель всерьёз задумался.
- А ведь предложение заманчивое на самом деле. Данилин дед давно мечтает пожить в тёплых краях. У меня, правда, сейчас нет свободных денег. Но у нас с отцом в Томске есть недвижимость. Две квартиры в центре, загородный дом. Если это всё продать, то полмиллиона евро, думаю, выручить можно.
Оксана Марковна выдохнула.
- Для Киева сейчас это очень большие деньги. Представляете, вы можете купить десять однокомнатных квартир, только с аренды в месяц будете иметь восемь тысяч евро. Поверьте, на такой доход здесь можно жить припеваючи. А себе купите фешенебельный особняк в живописном месте. Как бонус - европейское гражданство и безвизовый въезд в любую страну мира!
Ужинали мы в японском ресторане. Батя с Марковной произносили тосты за нашу с Катей любовь, пили украинский коньяк и закусывали его дальневосточными экзотическими блюдами. А утром мой отец исчез. Ему постелили в гостиной, но когда, проснувшись, я заглянул туда, диван был собран, одеяло и простынь аккуратно лежали в стопке. Солнце стояло уже высоко, и часы показывали начало одиннадцатого. Я позвонил ему на мобильник, но он был вне зоны доступа. Перезвонил отец только через час, когда мы с Катей и Оксаной Марковной уже собирались отправляться на его поиски.
- Данила, как твои будущие родственницы относятся к опере? - как ни в чём не бывало спросил мой пропавший родитель.
Поинтересовавшись их мнением, я ответил, что положительно.