Глава 3
Главная Школа - самая большая и самая старая в Северной Америке: много солнечного света, падающего между бархатными занавесками, который освещал деревянные полы; бесценные старинные ковры; бархатные драпировки красного, синего, зеленого цветов; мраморные опоры, поддерживающие бюсты хорошо выглядящих подростков-борцов и дипломатов, которых вы не найдете ни в одной книге по истории, потому что они дампиры. Что означало, что они боролись и заключали дипломатические соглашения с теми тварями, о которых остальная часть мира не имела понятия.
Воск, лак лимонного цвета, запах старой древесины и сухого камня. И дыхание школы - что-то между моющими средствами и масляным ароматом большого количества детей, вдыхающих тот же самый воздух в течение долгого времени. Здесь с трудом сосуществовали две вещи - возраст и молодость. Войны давно закончены, и единственное, что осталось, - это перемирие, где противоборствующие стороны по привычке испепеляли друг друга взглядом.
Бенжамин встал передо мной, Леон стоял немного позади с левой стороны от меня. Лицо Грейвса - влажное от холодной воды - находилось справа. Как будто я была в центре амебы. Другие два дампира стояли позади меня, и если есть какой-нибудь намек на не обжившуюся девочку, так это подросток-дампир, который вечно ходит по ее следу и смотрит в спину. Не то, чтобы я когда-либо ловила их, пялящихся на меня, но если вы побывали в миллионах американских школ, то понимаете, почему все уделяют вашей персоне столько внимания.
Я назвала бы это "иметь третий глаз". Но я видела взгляды, и это было отвратительно. Существовало такое место в Оклахоме - верьте не верьте, его называли Вопль - где у парня, который управлял универмагом, был глаз позади побритого и татуированного черепа. Глаза спереди - карие, а позади - синий. А в холод из этого глаза текли красные слезы.
Он долго носил ковбойскую шляпу.
Люди приходили за многие мили вокруг, чтобы посетить его. Они приносили различные вещи: микстуры, заклинания - чтобы заплатить за то, что он мог сделать. Единственное, что он любил так же сильно, как деньги, - это третий глаз.
Он жарил их. Говорили, они были хрустящими и солеными, а с горчицей - пальчики оближешь.
Я дрожала. Позже я рисовала эти глаза в течение многих недель, машинально чертя их на полях и добавляя тени в те радужки, пока не получила от папы тот взгляд, который говорил, что мне, вероятно, не следует этого делать.
- С тобой все хорошо? - пробормотал Грейвс, не двигая губами.
- Просто думаю. Про глаза.
Он немного ссутулился под чёрным плащом. Он надевал его везде. Так он чувствовал себя комфортно.
- Я знаю, что ты хочешь сказать этим.
Во мне поселилась знакомая тяжесть. Не думаю, что ты знаешь. Мой рот открылся, чтобы сказать ему эти слова, потом закрылся. Он и так уже был вовлечён в добрую долю Истинного мира. Когда зубы Пепла прокололи его кожу, он потерял свою старую жизнь. Не берите в голову, что это была жизнь, которую Грейвс не хотел иметь. И это была все еще моя ошибка.
- То есть, - продолжил он чуть громче, - могло ли это быть более очевидным, что они наблюдают за тобой? А мы не можем никому доверять.
Бенжамин резко вдохнул.
- Учитывая кто я, я знаю, что мы можем доверять только волкам, - Грейвс сунул руки в карманы, вышагивая рядом со мной длинными, как у кузнечика, ногами. - Пока мы не узнаем, кто предатель.
Кристоф знает. Я сжала губы. Раньше я проводила много времени в одиночестве, пока не было папы, и мне бы очень хотелось иметь рядом других людей. Едва ли я была одна, с тех пор как приехала сюда. Хаос у парадной двери Школы превратился в перепалку между парнями-оборотнями и парнями-дампирами, которые были со мной и пытались выяснять, что делать, пока наконец кто-то не послал кого-то куда-то с сообщением. Пока я стояла на крыльце в слабом свете, чувствуя себя холодной, грязной, и очень, очень подвергнутой опасности, поступили распоряжения, что с нами делать.
Двумя минутами спустя появились Бенжамин и его команда и повели меня в комнату, с тех пор они не оставляли меня одну. Я могла закрыть дверь и быть в одиночестве, если бы у меня не было странного чувства, что сам воздух слушал меня.
- Тявкай, тявкай, щенок, - сказал кто-то позади меня настолько низким голосом, что я не смогла разобрать, кто это был. И не похоже, что многие из них все время разговаривали.
Грейвс развернулся странно изящным движением. Я схватила его за руку. Возле него немного покачивалась опора, пыль, пыхтевшая от люминесцентного камня, взгромоздилась на ней.
- Прекратите это! Все вы! Господи Боже.
Они все замерли. Даже Грейвс. Он бросил на меня косой взгляд, зеленые глаза вспыхнули.
На этот раз я решила попытаться использовать такт:
- Вы, парни, можете заниматься своими делами. Я уверена, что Грейвс сможет показать мне все, - и если бы он не смог, держу пари, он нашел бы выход из этой ситуации. Кто-нибудь подсказал бы мне направление или пришел бы забрать меня.
Бенжамин снова вдохнул, как будто я только что ударила его.
- Миледи. Мы не можем.
Опять это слово. Миледи. Так они звали Анну. Я не знала, что думать по этому поводу.
- Уверена, вы сможете, - я коснулась руки Грейвса. Он явно успокоился. Это было удивительно. Сумасшедший волк и лупгару, и я перевозила их с места на место, как будто они были багажом. Они были сильнее и быстрее - по крайней мере до тех пор, пока я не пройду "становление" - но они ведь парни.
Не знаю, должны ли слова парней быть непонятными и неясными. Я толпилась между этими двумя, воздух был отравлен здоровой дозой тестостерона.
- Мы не можем, - сказал Бенжамин категорически.
Я ощетинилась:
- Просто валите в свои комнаты, а Грейвс отведет меня на Совет или что там.
- Мы ваша охрана, - Бенжамин выбрал тон победителя. Наверное, это было справедливо, потому что я разозлилась, но здорово.
- Ты говорил это миллион раз, но все, что вы делали до сих пор...
- Мы не можем оставить тебя, - Леон был единственным, кто говорил. Он обладал удивительно низким голос для такого робкого паренька. Бенжамин казался старым, но он таковым и был. - Если вампиры - или что-либо еще - нападут и доберутся до тебя, то мы должны будем отбить их. Или умереть в попытке защитить тебя. Мы же последняя линия защиты.
- То есть телохранители, - один из блондинов разговаривал чистым тенором. - Но почему они выбрали нас...
- Она еще не знает всего достаточно, чтобы сделать выбор, и они не провели Испытания, - сказал решительно Бенжамин. - Что оставляет все это нам. Достаточно бездельничать. Миледи, Совет ждет.
- Зовите меня Дрю, - я сжала руку Грейвса, надеясь, что он получит сообщение. - Но я не уверена, что мне нужны телохранители.
Как только слова вылетели наружу, то я поняла, что это ложь. Возможно, Бенжамин вздохнул потому, что был слишком тактичным, чтобы сказать что-либо. Он не закатывал глаза и не выглядел огорченным, что было чертовски великодушным с его стороны.
Конечно же мне нужен был телохранитель. Теперь, когда кровососы знали, что я жива, теперь, когда мы знали, что в Братстве был предатель, я нуждалась в телохранителях более чем когда-либо.
Я просто не была уверена, что могу кому-либо доверять. Кроме Грейвса.
И Кристофа, прошептал маленький голос внутри меня. Я проигнорировала его.
- Отлично, - я ослабила хватку на руке Грейвса. Он распрямился, натянул рукава плаща, как будто он специально остановился, чтобы отряхнуть его, и бросил на меня один из своих быстрых, многозначительных взглядов. - Тогда я полагаю, мы должны идти. Мы, вероятно, уже опаздываем.
- Не сильно опаздываем, - пробормотал Леон и издал странный смешок. - Но они будут ждать светочу.
Я решила, что он мне не очень нравится и попыталась вытащить руку Грейвса. Он сделал шаг назад, и как только я отпустила его, он развернулся обратно, как будто был на военном параде. Он поднял подбородок, и на щеке дернулась мышца.
Бенжамин провел нас через освещенные солнцем коридоры, и не только отсутствие завтрака доставляло мне плохое чувство.
* * *
- Сюда, - Бенжамин указал на огромные двойные двери. Это были массивные дубовые, связанные с железом двери, в древесине глубоко вырезаны тонкие линии. Мне потребовалось лишь мгновение, чтобы понять, что резные фигурки сформировали сильно стилизованное лицо с глубокими, горящими глазами. И рот открыт ровно настолько, чтобы показать клыки. Крошечное пространство между дверьми бежало по мосту длинного крючковатого носа, и на секунду у меня запульсировало в висках. Мамин медальон был обнадеживающим теплым весом на моей груди.
То лицо было голодным, и я вдруг почувствовала, что не хочу идти туда.
Но что вы будете делать, когда на вас с надеждой смотрит куча парней? Вы не можете обложаться. У Грейвса пролегла слабая линия между бровями, жаль, что у меня не было времени, чтобы поговорить с ним. Наедине.
- На кого они похожи? - я старалась не походить на взъерошенную кошку и нервно заправила волосы за ухо.
- На придурков, - быстро ответил Грейвс. - Они допрашивали Бобби и Дибса вместе. Почти довели Дибса до истерики. Но они просто придурки.
Бенжамин кашлянул. Он слегка покраснел.
- Это Совет. Главы Братства - каждый из них воюет с тьмой. Они не навредят вам, миледи. Вы самый обнадеживающий человек, которого мы видели за двадцать лет.
Интересненькое заявление. Я было открыла рот, но он отступил назад.
- Мы будем ждать вас, - он одарил Грейвса многозначительным взглядом своих узких глаз. - Его тоже, если он хочет.