Мы проделывали это годами. Первый раз, когда я остался, был случайностью. Я забрался в ее комнату в двенадцать, чтобы поговорить, но уснул. К счастью, я проснулся достаточно рано следующим утром, чтобы прокрасться к себе в спальню незамеченным. Но на следующую ночь я остался целенаправленно, и на ночь после этого, и так почти каждую ночь. К счастью, нас не поймали. Я не был уверен, что буду нравиться мистеру Личфилду так же, если он узнает, что я сплю в кровати его дочери.
Но оставаться рядом с Поппи в кровати становилось все труднее и труднее. Сейчас, когда мне было пятнадцать, я чувствовал себя по-другому рядом с ней. Я видел ее по-другому. И я знал, что она тоже. Мы целовались все больше и больше. Поцелуи становились все более страстными, наши руки стали исследовать те части тела, что не должны были. Становилось все труднее и труднее останавливаться. Я хотел большего. Я хотел свою девочку каждым возможным способом.
Но мы были молоды. Я понимал это.
Хотя от этого не становилось легче.
Поппи завозилась рядом со мной.
- Я задавалась вопросом, придешь ли ты сегодня. Я ждала, но тебя не было в твоей комнате, - сказала она сонно, когда убрала мои волосы с лица.
Схватив ее руку, я поцеловал ее ладонь.
- Мне нужно было проявить пленку, и мои родители вели себя странно.
- Странно? Как? - сказала она, подбираясь ближе и целуя меня в щеку.
Я покачал головой.
- Просто... странно. Я думаю, что-то происходит, но они говорят мне не беспокоиться.
Даже в тусклом свете я видел, что Поппи свела брови от беспокойства. Я сжал ее руку, подбадривая.
Вспоминая подарок, что принес ей, я вытянул руку за себя и поднял фото в простой серебристой рамке с тумбочки. Я нажал на значок фонарика на своем телефоне и протянул фотографию Поппи, чтобы она могла лучше рассмотреть.
Она тихо вздохнула, и я наблюдал, как улыбка осветила ее лицо. Она держала рамку и поглаживала пальцами стекло.
- Я люблю это фото, Рун, - прошептала она, затем поставила его на тумбочку. Она смотрела на него еще несколько секунд, затем повернулась ко мне.
Поппи подняла одеяло и держала его, чтобы я мог забраться под него. Я положил свою руку на талию Поппи и переместился ближе к ее лицу, оставляя нежные поцелуи на ее щеках и шее.
Когда я поцеловал местечко за ее ушком, Поппи начала хихикать и отстраняться.
- Рун! - прошептала она. - Щекотно!
Я отстранился и взял ее за руку.
- Так, - Поппи подняла другую руку, чтобы играть с длинной прядью моих волос, - чем займемся завтра?
Закатив глаза, я ответил:
- Ничем, папа хочет, чтобы мы устроили семейный день. На пляже.
Поппи села от возбуждения.
- Правда? Я люблю пляж!
Мой желудок ухнул вниз.
- Он сказал, что мы поедем одни, Поппи. Только семьей.
- Ох, - сказала Поппи, разочарованно. Она легла на кровать. - Я сделала что-то не так? Твой папа всегда приглашал меня с вами.
- Нет, - заверил я ее. - Об этом я и говорил. Они вели себя странно. Он сказал, что хочет, чтобы мы провели день семьей, но я думаю, тут есть что-то еще.
- Хорошо, - сказала Поппи, но я мог слышать печаль в ее голосе.
Я обхватил ее голову и пообещал.
- Я вернусь к ужину. Мы проведем завтрашний вечер вместе.
Она положила руки на мои запястья.
- Хорошо.
Поппи уставилась на меня, ее зеленые глаза были большими в тусклом свете. Я погладил ее волосы рукой.
- Ты так прекрасна, Поппи.
Мне не нужен был свет, чтобы увидеть, что она покраснела. Я сократил небольшое пространство между нами и обрушил свои губы на ее. Поппи вздохнула, когда я протиснул свой язык в ее рот, ее руки схватили меня за волосы.
Это ощущалось так хорошо, рот Поппи становился все более жаждущим, чем больше мы целовались, я опустил руки, чтобы провести по ее голым рукам и затем к талии.
Поппи легла на спину, когда моя рука скользнула вниз, чтобы коснуться ее ноги. Я навис над ней, и Поппи отстранилась от моего рта с придыханием. Но я не перестал целовать ее. Я покрывал поцелуями ее подбородок, перемещаясь к шее, мои руки скользили по ее ночнушке, чтобы погладить нежную кожу ее талии.
Пальцы Поппи потянули меня за волосы, и она приподняла левую ногу, чтобы обернуть ее вокруг задней части моего бедра. Я застонал у ее горла, снова перемещаясь, чтобы завладеть ее ртом. Когда мой язык скользнул по ее, я переместил пальцы дальше по ее телу. Поппи разорвала поцелуй.
- Рун...
Я опустил голову к сгибу между ее шеей и плечом, глубоко вдыхая. Я хотел ее так сильно, что это было сложно принять.
Я вдохнул и выдохнул, когда Поппи погладила мою спину рукой вверх и вниз. Я сфокусировался на ритме ее пальцев, вынуждая себя успокоиться.
Проходила минута за минутой, но я не двигался. Я был доволен, когда лежал на Поппи, вдыхая ее тонкий аромат, мои руки были на ее мягком животе.
- Рун? - прошептала Поппи. Я поднял голову.
Рука Поппи немедленно оказалась на моей щеке.
- Малыш? - прошептала она, и я мог слышать беспокойство в ее голосе.
- Я в порядке, - прошептал я в ответ, сохраняя свой голос таким тихим, как это было возможно, чтобы не разбудить ее родителей. Я посмотрел в ее глаза. - Я просто хочу тебя так чертовски сильно, - я опустил свой лоб к ее и добавил: - Когда мы делаем так, когда позволяем себе зайти так далеко, я как будто теряю свой разум.
Пальцы Поппи зарылись в мои волосы, и я закрыл глаза, любя ее прикосновения.
- Мне жаль, я...
- Нет, - сказал я яростно, немного громче, чем намеревался. Я отодвинулся. Глаза Поппи округлились. - Не надо. Не извиняйся за то, что остановила меня, ты никогда не должна извиняться за это.
Поппи приоткрыла свои распухшие от поцелуев губы и вздохнула.
- Спасибо тебе, - прошептала она. Я переместил руку и опустил пальцы, чтобы переплести с ее.
Сдвинувшись в сторону, я раскрыл объятие и показал головой, чтобы она подвинулась ко мне. Она положила голову мне на грудь. Я закрыл глаза и просто сосредоточился на своем дыхании.
В конце концов, сон начал одолевать меня. Поппи проводила пальцами по моему животу. Я почти уснул, когда Поппи прошептала:
- Ты - мое всё, Рун Кристиансен, я надеюсь, ты знаешь это.
Мои глаза сразу открылись, а грудь переполнилась эмоциями. Положив пальцы под ее подбородок, я приподнял его вверх. Ее рот ждал моего поцелуя.
Я целовал ее нежно, сладко и медленно. Глаза Поппи оставались закрытыми, и она улыбнулась. Чувствуя, что моя грудь готова взорваться от довольного взгляда на ее лице, я прошептал:
- Навеки.
Поппи прижалась к моей груди и прошептала в ответ:
- Навечно и навсегда.
И мы оба уснули.
3 глава
Рун
- Рун, нам нужно поговорить, - сказал папа, когда мы обедали в ресторане с видом на пляж.
- Вы собираетесь разводиться?
Лицо папы побледнело.
- Боже, нет, Рун, - заверил он меня быстро и взял маму за руку, чтобы подчеркнуть это. Мама улыбнулась мне, но я видел, что в ее глазах стоят слезы.
- Тогда что? - спросил я. Мой папа медленно откинулся на стуле.
- Твоя мама расстроена моей работой, не мной. - Я был в замешательстве, пока он не добавил: - Меня отправляют назад в Осло, Рун. У компании возникли проблемы там, и меня отправляют, чтобы устранить их.
- Надолго? - спросил я. - Когда ты вернешься?
Мой папа провел рукой по своим густым, коротким светлым волосам, так же как делал я.
- Вот в чем загвоздка, - сказал он осторожно. - Это может занять годы. Или месяцы. - Он вздохнул. - Реалистично будет сказать - от одного до трех лет.
Мои глаза расширились.
- Ты оставишь нас в Джорджии на такой большой срок?
Мама вытянула руку и накрыла ею мою. Я уставился на нее безэмоционально. Затем истинные последствия того, что сказал папа, начали просачиваться в мой мозг.
- Нет, - сказал я себе под нос, зная, что он не сделает этого со мной. Не может сделать этого.
Я поднял голову. Чувство вины было написано на их лицах.
Я знал, что это была правда.
Сейчас я все понял. Почему мы приехали на пляж. Почему он хотел, чтобы мы были одни. Почему он отказал в компании Поппи.
Мое сердце бешено колотилось, когда я беспокойно перебирал руками на столе. Мой разум обдумывал все... они бы не... он бы не... я не смогу!
- Нет, - выплюнул я громко, привлекая взгляды с ближайших столиков. - Я не поеду. Я не оставлю ее.
В поисках поддержки, я повернулся к маме, но она опустила голову. Я отдернул свою руку от ее.
- Мама? - молил я, но она медленно покачала головой.
- Мы семья, Рун. Мы не можем расстаться на такой большой срок. Мы должны поехать все вместе.
- Нет! - в этот раз я закричал, отталкивая свой стул от стола. Я встал на ноги, мои кулаки сжались по бокам. - Я не оставлю ее! Вы не заставите меня! Это наш дом. Здесь! Я не хочу возвращаться в Осло.
- Рун, - сказал папа примирительно, вставая из-за стола и протягивая мне руку. Но я не мог находиться так близко к нему. Развернувшись на пятках, я выбежал из ресторана, так быстро как мог, и направился на пляж. Солнце исчезло за густыми облаками, в результате чего холодный ветер поднимал песок. Я продолжал бежать, направляясь к дюнам, грубый песок ударял мне в лицо.
Когда я бежал, то пытался бороться со злостью, которая закипала внутри меня. Как они могли сделать это со мной? Они знали, как я сильно нуждался в Поппи.